Ларри Нивен - Рассказы. Часть 1

Кровь возьмут на анализ, проверят на содержание алкоголя или наркотиков.

— Но почему так рано? — произнёс Тримбл. Вызов поступил в 8.03, как только Тримбл пришёл на работу.

— Так поздно, ты имеешь в виду. — Бентли прибыл на место происшествия на двадцать минут раньше. — Мы связались с его приятелями. Он всю ночь играл в покер. Разошлись около шести.

— Проиграл?

— Выиграл пятьсот долларов.

— Так… И никакой записки?

— Может, просто не нашли? Давай поднимемся.

— Мы тоже ничего не найдём, — предсказал Тримбл.

Ещё три месяца назад Тримбл подумал бы: «Невероятно!» Или: «Кто мог столкнуть его?» Теперь, поднимаясь в лифте, он думал лишь: «Репортёры». Даже среди эпидемии самоубийств смерть Амброуза Хармона привлечёт всеобщее внимание.

Вероятно, колоссальное наследство, доставшееся четыре года назад после гибели родителей, ударило ему в голову. Он вкладывал огромные суммы в самые безумные затеи.

Одна из таких затей удалась, и он стал ещё богаче. Корпорация Временных Пересечений держала в руках немало патентов из альтернативных миров. Эти изобретения породили не одну промышленную революцию. А Корпорация принадлежала Хармону. Он стал бы миллиардером — не спрыгни с балкона…

Просторная, роскошно обставленная квартира, приготовленная на ночь постель. В беспорядке только одежда — брюки, свитер, шёлковая водолазка, носки грудой свалены на стуле в спальне. Ещё влажная зубная щётка.

Он приготовился спать, подумал Тримбл. Почистил зубы, а потом вышел на балкон полюбоваться рассветом. Человек, имевший обыкновение ложиться так поздно, вряд ли часто видит рассвет. Итак, он полюбовался рассветом, а когда солнце взошло — спрыгнул.

Почему?

Все самоубийства были такими же. Спонтанные, без предварительных планов, без предсмертных записок.

— Как Ричард Кори, — заметил Бентли.

— Кто?

— Ричард Кори, который имел всё. «И вот Ричард Кори однажды тихим летним вечером пришёл домой и пустил себе пулю в лоб» [1] Из стихотворения американском поэта Эдвина А. Робинсона «Ричард Кори». (Здесь и далее прим. перев.) . Ты знаешь, я подумал — самоубийства начались через месяц после того, как стали ходить корабли Корпорации. Не занесли ли они какой-нибудь вирус из параллельной временной линии?

— Вирус самоубийства?

Бентли кивнул.

— Ты спятил.

— Джин, тебе известно, сколько пилотов Корпорации покончили с собой? Более двадцати процентов!

— Я не знал.

Тримбл был потрясён.

Тримбл закончил сборку револьвера и машинально положил его на стол. Где-то в глубине души зудело ощущение, что ответ совсем рядом.

Почти весь день Тримбл провёл в Корпорации, изучая отчёты и опрашивая людей. Невероятно высокий уровень самоубийств среди пилотов не мог быть случайностью. Интересно, почему никто не замечал этого прежде…

Хорошо бы выпить кофе, подумал Тримбл, внезапно почувствовав усталость и сухость в горле. Он опёрся руками на стол, собираясь встать, и…

Вообразил бесконечный ряд Тримблов, как будто отражённых в зеркалах. Но каждый Тримбл — немного другой. Он пойдёт за кофе, и не пойдёт, и попросит кого-нибудь принести кофе, и кто-нибудь сам принесёт, не дожидаясь просьбы. Многие уже пили кофе, некоторые — чай или молоко, некоторые курили, некоторые качались на стульях (кто-то упал, слишком далеко откинувшись назад)…

У Хармона не было деловых затруднений. Напротив.

Одиннадцать месяцев назад экспериментальный корабль достиг одного из возможных миров Конфедеративных Штатов Америки и вернулся. Альтернативные вселенные оказались на расстоянии вытянутой руки.

Отныне Корпорация более чем окупала себя. Был найден мир (кошмарная Кубинская война не переросла там рамок обычного инцидента) с чудесно развитой техникой. Лазеры, кислородно-водородные ракетные двигатели, компьютеры, пластики — список всё рос. А патенты держала Корпорация.

В те первые месяцы корабли стартовали наугад. Теперь можно было выбрать любую ветвь развития: царскую Россию, индейскую Америку, католическую Империю… Были миры неповреждённые, но засыпанные радиоактивной пылью. Оттуда пилоты Корпорации привозили странные и прекрасные произведения искусства, которые нужно хранить за свинцовыми стёклами.

Новейшие корабли могли достигать миров, столь похожих на свой, что требовались недели, чтобы обнаружить различие. Существовал феномен «расширения ветвей»…

Тримбл поёжился.

Когда корабль покидает своё Настоящее, в ангар идёт сигнал, свойственный именно данному кораблю. Возвращаясь, пилот просто пересекает все вероятностные ветви, пока не находит свой сигнал.

Только так не получалось. Пилот всегда находил множество сигналов, расширяющих полосу… Чем дольше он отсутствовал, тем шире была полоса. Его собственный мир продолжал делиться и разветвляться в бурном потоке постоянно принимаемых решений.

Как правило, это не имело значения. Любой сигнал, выбранный пилотом, представлял покинутый им мир. А так как пилот сам обладал выбором, он, естественно, возвращался во все миры. Но…

Некто Гарри Уилкокс использовал свой корабль для экспериментов — хотел посмотреть, как близко можно подойти к собственной временной линии и всё же оставаться вне её. В прошлом месяце он вернулся дважды.

Два Гарри Уилкокса, два корабля. Создалось щекотливое положение, так как у Уилкокса были жена и ребёнок. Но один из них почти немедленно покончил с собой. Тримбл попытался связаться с другим. Слишком поздно. Прыгая с самолёта, Гарри Уилкокс не раскрыл парашют.

Неудивительно, подумал Тримбл. По крайней мере у Уилкокса была причина. Знать о существовании других бесчисленных Тримблов — идущих домой, пьющих кофе и так далее — уже плохо. Но представьте, что кто-то входит в кабинет, и это — Джин Тримбл?

Такое могло случиться.

Убеждённый в том, что Корпорация причастна к самоубийствам, Тримбл (какой-нибудь другой Тримбл) может запросто решиться на путешествие; короткое путешествие. Он может оказаться здесь .

Тримбл закрыл глаза и потёр их кончиками пальцев. В другой временной линии, очень близко, кто-то принёс ему кофе. Жаль, что в другой.

Возьмите Кубинскую войну. Было применено атомное оружие. Результат известен. Но могло кончиться хуже.

А почему не было хуже? Почему нам посчастливилось? Разумная политика? Неисправные бомбы? Человеческая неприязнь к поголовной резне?

Нет. Никакой удачи. Осуществляется весь мириад решений. А если каждый выбор в каком-либо ином мире переиначат, то зачем вообще принимать решения?

Тримбл открыл глаза и увидел револьвер.

Бесчисленно повторяющийся на бесчисленных столах. Некоторые револьверы заросли годичной грязью. Некоторые ещё пахли порохом; из каких-то стреляли в людей. Некоторые были заряжены. Все — такая же реальность, как и этот.