Энлиль - Спящий ветер [СИ]

- Твою ж мать... - не выдержал парень. Содранные ладони саднили, из носа все еще текла кровь, шлем он стянул еще в кабине, о чем теперь жалел - в длинных волосах запутались ветки и листья, превращая и без того непрезентабельную прическу в устрашающего вида гнездо. Объективно - Рина стоило назвать счастливчиком, он отделался довольно легко, вот только его все больше беспокоила мертвая тишина в динамике. Его тут подстрелили, он, может, убился, и хоть бы одна зараза, хотя бы та же Анна с ее долгом Стины Милосердной, поинтересовалась его самочувствием. На несколько мгновений закралась крамольная мысль, что коварный и бессердечный капитан специально отдал его на растерзание Гёро. Только додумавшись ощупать ухо, он обнаружил, что динамика нет. Может отцепился во время падения, может пока Рин пробирался через кусты, но искать его, крохотного, размером с родинку, смысла не имело.

- Твою ж мать... - тихим стоном повторил Рин и легонько хлопнул кар по торчащему из кустов хвосту. - Вот и прилетели, Красавица. Малахит меня убьет.

Однако, до Малахита еще предстояло добраться. Рин поднял голову и уныло воззрился на едва виднеющееся из-за крутых склонов Каньона ночное небо. Вид открывался безрадостный. Красавица грустно скрипнула, и под ноги Рину с грохотом отвалился, подняв облако пыли, кусок крыла. Парень закашлялся, шарахнулся назад, споткнулся о торчащий из земли корень и унизительно неловко грохнулся на спину. Он не успел толком сгруппироваться, отшиб копчик и локти, но не это стало главной проблемой. С мученическим стоном развернувшись на живот, он поднял глаза, и сквозь падающие на лицо пряди, увидел, как в метрах пяти от него, на величественном фоне песочного цвета скал и сухого разлапистого кустарника садится "Неспящий". Что-то подсказывало Рину, что Цод презрел победу в гонке и спустился к нему не для того, что бы извинится и покаяться. Тем более, что выскочивший из кабины мужчины до сих пор держал в руке пистолет. Ки'Цод бегло скользнул взглядом по месту крушения, без труда нашел свою цель и легкой, прогулочной походкой, направился в его сторону. Выстрел прошил землю в том месте, где секунду назад лежал, распластавшись, Рин. Парень едва успел откатиться в сторону и вскочить на ноги, но второго выстрела, вопреки его опасениям, не последовало. Рин не имел ни малейшего понятия, что творится в голове у Цода, но то, что его пытаются убить, ему категорически не нравилось.

- Какого черта?! - выдохнул он, когда подобрался Цод ближе, заблокировал удар слева и тут же получил прикладом в челюсть справа. Что-то хрустнуло, судя по ощущению, ему выбили как минимум половину зубов. Рин спиной врезался в кар и едва увернулся от следующего удара. Кулак Цода впечатался в обшивку, но мужчина даже не вздрогнул. Рин кувырком перекатился в сторону и, понимая, что Цод в любой момент может одуматься и снова начать стрелять, схватил подвернувшийся под руку кусок крыла и наотмашь, со всех сил, ударил по ничего не выражающей физиономии. Цод рухнул навзничь, лишь оглушенный. Рин мысленно поразился, насколько крепким у него оказался череп, или же насколько слабым вышел его удар. Не дожидаясь, пока Цод придет в себя, Рин вцепился в выпавший из рук мужчины пистолет.

- Какого черта?... - снова спросил он, хрипло, с усилием выталкивая из горла слова и не узнавая собственный голос. Ки'Цод перевернулся на спину, оперся на локти, и равнодушно уставился на направленный на него пистолет. Алое сияние глаз понемногу тускнело, сквозь пульсирующую пелену начинали проступать очертания белка и горизонтальной щели зрачков.

- Какого... - повторил Рин и сбился, когда губы Цода снова тронула усмешка. Легкая, скорее угадываемая, она сделала его чем-то неуловимо похожим на Харана и одновременно на Ки'Дой.

- У вас, первых, что, у всех крышу сносит и вы на своих начинаете кидаться?! - зло выплюнул Рин. Цод хмыкнул и расхохотался, нисколько не смущаясь направленного на него оружия.

- Сопляк, - презрительно выдохнул он. Голос у него оказался глухим и низким. - Щенок. Я пытался спасти тебя, пока ты не вырос в взрослого пса.

Он шевельнул рукой, возможно просто разминая затекшую конечность, но Рин предупредительно цыкнул.

- Хочешь, я расскажу тебе, что значит быть первым? - прищурившись, поинтересовался Цод. Рин не хотел, но заставить себя нажать на курок малодушно не мог, а другого способа заставить его заткнуться, не видел. Так и стоял, а Цод лежал перед ним и оба делали вид, что все под контролем.

- Никакой чести, славы, подвигов. Это постоянная боль, словно в твоих венах вместо крови течет яд. Боль становится настолько привычной, что чувствовать ее - все равно, что дышать. Но боль это неважно, ты первый, ты эксперимент, и перед каждой новой инъекцией ты не знаешь, что будет после нее, выживешь ли ты. Все, что есть у вас, щенок, все, что вы получили, вы получили через нашу кровь. Только потому, что десятки из нас погибли для того, что бы могли появиться вы. Как погибли бы вы, что бы могло появиться четвертое поколение. Я избавил бы тебя от этого. Доделал бы то, что не доделала Дой.

Рин вздрогнул, и Цод это заметил, но только усмехнулся шире.

- Мы лизали руки тем, кто загнал нас в клетку, кто гнал нас на убой. Мы грезили звездами и полетом, как потом грезили вы. Но когда приходит понимание, что все это иллюзия, что выхода из этой клетки нет, тебя списывают, как просроченный кусок мяса. Они отбирают все, что у тебя было, отбирают даже клетку, - он снова расхохотался, но смех оборвался так же резко, как начался. На несколько долгих секунд повисла тишина.

- Джунхей Гёро нашел меня на третьей луне Канемана, - наконец произнес Цод. Его голос прозвучал глухо и тоскливо, - среди бродяг и крыс. Он пообещал мне корабль, позволил снова почувствовать себя живым. Он привел ко мне Эрланда, этого старого сумасшедшего ублюдка. Гёро дал мне новую клетку.

- Ты псих, - выдохнул Рин. Цод равнодушно пожал плечами, а потом усмехнулся.

- Скажи, щенок, ты когда-нибудь думал о том, что значит быть обычным человеком? Что значит иметь семью, мать, имя? Имя, а не кличку и порядковый номер в журнале доктора Эрланда.

Цод смотрел так выжидающе пристально, словно его и в самом деле интересовал ответ.

- У меня есть имя, - прошептал парень, помедлил и сделал шаг вперед, ближе к распростертому на земле мужчине.

Цод презрительно фыркнул, а затем дернулся, резкой подсечкой сбивая с ног потерявшего бдительность Рина. Уже чувствуя, что падает, парень успел нажать на курок. Прозвучавший выстрел, казалось, оглушающе звонким эхом ударился о скалистые стены каньона, взметнулся вверх и утонул в бездонном черном небе. Ки'Цод опрокинулся на землю и лежал, широко раскинув руки, в пыли, среди обломков кара и чахлых, редких растений, с пустым, мертвым взглядом на совершенно спокойном лице. Слабый ветер каньона меланхолично перебирал белоснежные пряди. У Рина тоже была хорошо поставлена рука. Пистолет он бросил рядом с телом, ткнулся лбом в изуродованный остов "Красавицы", и закрыв глаза, жадно хватал ртом воздух. Его не трясло. Он умел убивать, но никогда прежде ему не приходилось убивать себе подобных.