Энлиль - Спящий ветер [СИ]

Кузнечински это имя ничего не говорило и лицо его осталось столь невозмутимым, как и было. Харан чуть улыбнулся, Годхил-Эсс поморщился. Рин напрягся. Имя всплывало из глубин его памяти вместе с образом худощавого темноволосого мужчины. Странно, что он запомнил его, хотя они встречались только однажды в ту далекую ночь в ставке лейтенанта на развалинах Академии. Рин тогда даже не догадывался, что перед ним легионер. Отчего то стало зябко и очень неуютно, хотя лично ему таинственный Халлес рит Ворима ничего плохого не сделал. Разве что усмехался очень уж ехидно и многозначительно, когда Рин запустил в лейтенанта сначала табуреткой, а потом заявлением об отставке. Рин так задумался, что упустил момент, когда капитаны, наконец обо всем договорившись, распрощались. Красиво растаяли в воздухе голограммы Годхил-Эсса и эллара Океана, проектор тихонечко пожужжал еще несколько секунд и затих. Лиам ткнул Рина в бок, и, не дождавшись реакции, подхватил под локоток, когда Харан уже направился к двери.

Перелет до Дирмаада проходил в обстановке не то, что бы нервной, но откровенно напряженной. Пятнадцать человек десантников дисциплинированно заселились в пустовавшие до сих пор каюты, так же дисциплинированно, по часам, стекались на завтрак, обед и ужин, а свободное время проводили в тренировочном зале, о существовании которого сам Рин до сих пор лишь смутно догадывался. Все они, как один, настороженно косились на Лиама. Однажды Рину даже удалось подслушать, как один десантник рассказывал другому, что, мол, этот мелкий и лохматый на самом деле зверь похлеще подполковника Кузнечински, о чем он узнал от двух техников, что помогали при вскрытии сервера. Заметив его, десантники торопливо замолкли, как будто застигнутые на месте преступления, и Рину сделалось очень неловко. Рин не собирался просвещать о причинах такого внимания к его персоне, сам Лиам не догадывался, но тоже чувствовал себя не в своей тарелке. Лиам начал расчесываться, хоть и не слишком результативно, и даже начал носить форму, которой до сих пор пренебрегал. Глядя на него подобралась и остальная команда Kaze Nemuru, и только Рин, чей единственный комплект формы окончательно и безвозвратно погиб на корабле Дой, чувствовал себя отщепенцем. Ритуалы принятия пищи, а только так и можно было теперь назвать этот процесс, доставлял Рину больше всего досады. Даже во времена обучения в Академии, обстановка в столовой царила куда более неформальная, чем среди ряда одинаково собранных и сосредоточенных на собственной порции десантников. В такие моменты Рин остро завидовал тем истребителям, что следовали за их кораблем. Там хоть и места было маловато, и питались сух пайками, но смотреть приходилось только на физиономию одного единственного напарника. Анну все это тоже напрягало, Лиам и без того дергался от любого косого взгляда, Харан привычно делал вид, что ничего не происходит и даже умудрялся вести с Кузнечински светские беседы на отвлеченные темы. Только Хитклиф являл собой образец естественности, спокойствия и умиротворения, и так органично смотрелся среди гостей, что Рину становилось жутко. Как будто знал друга всю жизнь, а он вдруг отказался совсем даже подкидышем и ренегатом. Хит рассмеялся, когда Рин рискнул возмутиться по этому поводу.

- Я учился в полицейской академии, - сказал он. - Мы там, бывало, даже в сортир строем ходили.

Это многое объясняло, но Рин не желал ходить строем ни в сортир, ни куда бы то ни было еще. Он был очень свободолюбивым пилотом, но подозревал, что Харану такой режим может понравится. Не желая давать своему капитану время на осознание преимуществ, Рин гнал корабль с таким энтузиазмом, что даже Харан перед очередным прыжком заметил, что они, конечно, торопятся, но можно быть и поаккуратнее. Замечание его, как рассудил Рин, носило скорее рекомендательный, чем приказной характер, а потому он его проигнорировал, и в заданную точку они прибыли на полтора суток раньше запланированных сроков. Khual Dek висел на орбите самой крайней планеты системы и из окна казался до ужаса одиноким и неприкаянным. Од Годхил-Эсс обрадовался им, как родным. Выйдя на связь, Гронд даже не нахамил и никого не обозвал. Это было неожиданное и приятное ощущение, но объяснялось такое благодушие весьма приземлено.

- Друзья твои прибыли, - буркнул Гронд почти сразу после приветствия. - Уже который день у меня отираются, - голограмма грозного капитана воровато оглянулась и понизила голос до доверительного шепота. - Оту они, конечно, развлекают, но лучше бы ты их забрал.

- Кого это "их"? - подозрительно поинтересовался Хитклиф. Харан молча пожал плечами, Лиам, расположившийся в кресле перед пультом управления, уже готовился к стыковке и между делом задумчиво почесал затылок, в очередной раз нарушив недолгое совершенство прическу.

- Может Океан расщедрился и прислал еще пару-тройку легионеров? - предположил он. Харан снова промолчал, но по его лицу мелькнула тень сомнения. Он снял со спинки капитанского кресла сброшенный на него китель, но надевать его не стал, только перекинул через локоть и направился к стыковочному шлюзу встречать очередных гостей. Рина с собой никто не звал, но перебороть любопытство он не смог, да и не собирался, а потому торопливо отсоединился от экзоскелета и рысцой увязался за капитаном. Он сомневался, что загадочный рит Ворима его, Рина, запомнил, да и не стремился к более близкому знакомству, но посмотреть на других Харановых коллег было интересно. Заметив рядом с собой его присутствие, Харан лишь вопросительно изогнул бровь, но прогонять не стал. Его внимание привлекло перемигивание лампочек на панели слева от дверей шлюза.

- Стыковка завершена, - констатировал Лиам из динамика под потолком, и через пару мгновений створки шлюза едва слышно разъехались в стороны. У края разделяющей корабли полосы стоял молодой мужчина, худощавый, примерно одного с Рином роста, темноволосый и темноглазый. Он стоял, расслабленно опустив руки в карманы длинного, до колена, закрытого черного камзола без каких либо опознавательных знаков. За его плечом висел колчан со стрелами. Связка черных оперений выглядывала из-за его правого плеча, но ни лука, ни арбалета, ни чего либо еще, пригодного для стрельбы, при нем не имелось. Это и был Халлес рит Ворима собственной персоной и, в общих чертах, Рин его припоминал. Заметив Харана, лицо легионера оживилось, сразу сделав его младше, стерлось выражение безразличной скуки, однако душевного дружеского приветствия так и не вышло. За его спиной, в недрах Khual Dek, что-то грохнуло и послышался торопливый топот.

- Я бегу! Я уже тут! Я совсем уже тут! Без меня не уходить! - зазвенел чей-то голос, заставив Харана нервно вздрогнуть. А затем в полукруглый проем шлюза ворвалось нечто тощее, расхристанное, и увенчанное, на зависть Лиаму, лохматой ядовито-зеленой шевелюрой. Кир рит Ворима, благодаря своей легионерской сноровке, едва успел отскочить в сторону и прижаться спиной к стене. Нечто, не рассчитав скорости, заскользило по полу в своих драных вытертых кедах, и, наконец, затормозило. Остановившись, оно самодовольно подбоченилось и обозрело присутствующих взглядом покрасневших то ли от недосыпа, то ли от употребления подозрительных веществ, глаз, щедро подведенных залегшими под ними синими тенями.