Галина Чередий - Модификаты [СИ]

Я провела ладонями по бедрам, вытирая их от выступившей в ожидании результатов жеребьевки влаги, и облегченно выдохнула. Стазис — так стазис. Даже лучше, что завтра, а не ходить с этими мыслями полгода. Думаю, после первого раза страх уйдет, и мысль о превращении на шесть месяцев в практически неживой предмет перестанет казаться столь ужасной.

После окончания жеребьевки последовала вечеринка «Прощай, дом», с которой я улизнула, чтобы проскользнуть в личный отсек и вдоволь наобщаться в сети с друзьями. Я не стала упрекать Алисию за то, что она промолчала обо всех тех гадостях, которые вываливал на меня Себастьян. В конце концов, она хорошая подруга и наверняка таким образом старалась продемонстрировать мне, насколько ничтожными находит потуги Басти опорочить меня вдогонку. И я, в принципе, даже уже не злилась на жалкого придурка. Завтра я усну, а когда проснусь, Земля и вся мелочная суета, им устроенная, будут в миллионах километров от меня.

Мелодичный звук оповестил о том, что кто-то желает разбавить мое одиночество.

— Покажи! — приказала, и дверь стала прозрачной, а я тут же вскочила, озадаченно пялясь. Капитан собственной персоной стоял за дверью и небрежно постукивал пальцами по ее поверхности.

— Что-то случилось? — встревоженно спросила, открыв. — Проблемы в лаборатории?

Почему тогда не было сигнала?

— Нет, что Вы, София! Все прекрасно. Могу я войти?

— Зачем? — Не слишком любезно, но я предпочитаю конкретность в определенных аспектах жизни.

— Разве Вы подросток, София, чтобы мне нужно было объяснять, зачем может прийти мужчина к женщине в столь поздний час? — Вот теперь в том, что ухмылка капитана была похотливой, граничащей прямо-таки с плотоядностью, сомнений не возникало. — Так я могу войти?

— Войти можете, Рожер. Но спать я с Вами не буду.

Тюссан шагнул внутрь, и дверь с едва слышным звуком скользнула на место, а я немного попятилась. Вовсе не из страха, а потому что, надо признаться, не слишком доверяла реакциям своего тела в такой близости от этого мужчины. Потрясающего, излучающего секс, заставляющего стремительно греться мою кровь, но при этом… чем-то неуловимо отталкивающего и настораживающего.

— Ты так резка и прямолинейна, София, и этим, наверное, и зацепила меня с первой же встречи.

— В первую встречу ты смотрел на меня как на нечто в высшей степени досадное, — подхватила я его тон. Хочет на «ты» — я не против.

— Я уже признал, что действительно был зол. А когда ты ворвалась, как фурия, раскрасневшаяся, запыхавшаяся, с испепеляющим взглядом, и бросила мне в лицо, что я заносчивый придурок, разозлился ещё больше. Потому что вместо того чтобы думать о деле, внезапно представил, как я нагибаю тебя прямо над столом Зески и трахаю до тех пор, пока ты бы не начала столь же эмоционально реагировать совсем по другой причине.

— Как пошло и банально, — фыркнула, неожиданно представив какую цветовую какофонию выдал бы стол моего бывшего шефа, устрой мы на нем нечто подобное.

— Пусть так, — нисколько не обидевшись, пожал широкими плечами капитан. — Зато правда. Тебе ведь нравится, когда все абсолютно честно?

— Безусловно, — согласилась я, — нo честность не даст тебе пропуск в мою постель.

— Хм… — немного озадаченно потер он переносицу. — А что даст? Готов обсудить условия.

— Боюсь, что ничто. Я считаю, что секс с тобой будет с моей стороны ошибкой, — призналась я. — А ошибок я стараюсь избегать.

— Это из-за этого мелкого ублюдка, твоего бывшего?

— Не-а. Это из-за тебя самого. Ты приходишь — нам хорошо, ты уходишь, чтобы двинуться дальше, в итоге — мне плохо. Зачем мне хотеть начинать что-то, от чего абсолютно точно будет плохо?

— Что же, логично, — криво усмехнулся Тюссан. — И весьма жаль, что ты не можешь подходить ко всему этому с большей легкостью.

Теперь я пожала плечами:

— Я такая, какая есть.

— Ну да. Ρезкая, эмоциональная и очень естественная. Потрясающее сочетание, София. Так что повторюсь — мне жаль. — На самом деле, на его лице совсем не отразилось и тени сожаления, когда он направился к двери. — Доброй ночи!

А о чем ему, и правда, сожалеть? Οн сто процентов найдет кого-то «с большей легкостью» раньше, чем вернется на вечеринку. Да и черт с ним. Осложнение в виде капитана Тюссана мне точно не нужно.

Я попала во вторую десятку и вошла в отсек гибернации одной из первых, сумев удержать на лице улыбку. Бояться совершенно нечего. Капсулы с предыдущей партией уже отправленных в стазис членов команды как раз перемещались, занимая места своего расположения на следующие полгода у дальней, погруженной почти в полную темноту стены отсека. Очень скоро и я окажусь там. Нормально. Все идет абсолютно нормально.

— Все готовы? — с лучезарной улыбкой спросила Лорен Милфой, ассистент доктора. Обычный для модификатов высокий рост, золотистая сияющая кожа, большие голубые глаза, грациозные движения, будто она все время танцует, а не просто занимается исполнением своих прямых служебных обязанностей.

— Тогда приступим! — дождавшись от всех нас положительного ответа, скомандовала она и сделала широкий жест, предлагая встать около наших капсул. — Давайте, ребята, вы нужны мне голенькими аки младенцы!

Подойдя к месту моего пребывания на ближайшее время, я провела пальцами по идеально гладкому обтекаемому боку и, последний раз глубоко вдохнув и выдохнув, нажала в центр эмблемы «Ковчега» на своей груди. Скаф-пленка тут же стала отделяться от моей кожи, съеживаясь и соскальзывая вниз, вызывая, как всегда, ощущение легкой щекотки. К обнаженному плечу прижался прохладный металл инъектора, и очередная доза препарата с едва заметным жжением проникла в мою кровь. На сегодня это уже третье введение, но теперь препарат был не общеуспокоительным, а непосредственно замедляющим все основные функции. Все этапы погружения в стазис мне были прекрасно известны, но, оказывается, проходить через это самой ощущается абсолютно по-другому, нежели проводить через то же самое других.

— Займите свои капсулы, господа! — последовала очередная команда. Я забралась в нутро умной техники, укладываясь спиной на пружинящую подогретую поверхность, и уставилась в потолок, прислушиваясь к своему дыханию и сердцебиению.

Ступней коснулось нечто влажное, и как я ни старалась сдержаться, все равно вздрогнула. Хотя это была лишь биопленка. Что же, София, вот и пришло время испытать на себе одно из своих творений. Хотя какие там, собственно, испытания, все давно уже опробовано до меня и стало обычным элементом процесса гибернации, но, к сожалению, для меня это не делало все проще.

— София, Ваше сердцебиение все ещё гораздо выше нормы, — склонилась надо мной Лорен с озабоченным видом. — Может, нам стоит увеличить дозу «стопстресса»?