Евгения Кретова - Крайний полёт «Немезиды»

— Ты меня на понт не бери. Не таких видали… Инструкции для того и…

— А ты всегда был трусоват, Пашка, — Сергеич взял в руки горшок с фикусом, принялся вертеть его в руках. — И тогда, сорок лет назад, Ритка на тебя и не посмотрела бы, если бы не драка с креонидянами. Тебе повезло — тебя вырубили первым.

— Что ты мелешь-то?

— Я не мелю, — бортинженер внимательно посмотрел на капитана, прищурился, вставая во весь рост. — Я правду говорю. Тебе башку проломили. Вот Ритка и принялась тебя жалеть. А я, дурак, позволил ей это.

— Вот насчет дурака ты это верно сказал. Столько лет, а все никак не успокоишься, — Павел Игнатьевич резко встал, убеждаясь, что контузия у товарища сильнее, чем показалось на первый взгляд.

— С тебя пример беру… Паш, — отозвался Сергеич. Взгляд холодный, с прищуром. Кривая ухмылка тронула тонкие губы, горшок с фикусом покачивался на широкой ладони.

Капитан не успел защититься. Сгруппироваться. Отбить удар. Или хотя бы просто увернуться.

Тяжелый полигласовый горшок обрушился на него. Последнее, что он увидел перед падением в темноту — искривленное лицо Бориса и нежный, утопающий в сирени профиль Риты.

— Бортовой журнал один. Дата — семнадцатое марта. Время — двадцать один час сорок минут. Говорит исполняющий обязанности командира экипажа грузового борта 14-280-Немезида, двигающегося по маршруту 0016АРМ сообщением станция «Сатурн» — аппаратная станция «Флида», бортинженер Борис Сергеевич Титов. В результате ошибки навигации 27М в семнадцать часов три минуты борт попал в мерцающую транзакцию, при прохождении которой спецгруз — двадцать семь контейнеров с пиротрилом — оказался поврежден и сдетонировал. В результате взрыва генератор, реактор, импульсный двигатель вышли из строя. Начался пожар во внутренних отсеках корабля. Команде в составе командира корабля Короткова и бортинженера Титова удалось эвакуироваться на единственно уцелевшей и оказавшейся доступной одноместной шлюпке класса «Аванта» с ограниченным функционалом. Энергии и питания хватит на двое суток… Это если питаться и дышать будем по очереди, — он покосился на герметично закрытую крышку креокапсулы, через прозрачное окошко которой были видны бледное лицо Павла и замотанный в промасленную ветошь фикус. Усмехнулся: — Капитан корабля принудительно помещен в креокапсулу семнадцатого марта две тысячи девятнадцатого года в двадцать один час семь минут по стандартному земному летоисчислению. Вся имеющаяся в распоряжении экипажа энергия направлена на передачу данного сообщения и сигнала SOS с координатами, — он помолчал, добавил вполголоса: — Личное сообщение для Маргариты Коротковой. Ритка, люблю, как в самый первый день. Прощай. Вечно твой Борис.

Он отключил запись. Встал из-за приборной доски, подошел к мирно спящему в креосне другу — на виске красовался кровоподтек. «Ничего, до Машкиной свадьбы заживёт», — усмехнулся.

Борис вернулся на прежнее место. Сел, удобно развалившись в кресле, закинув ноги на консоль. Из внутреннего кармана комбинезона достал сложенный вчетверо листок: светловолосая девушка уткнулась носом в огромный букет сирени. Бережно расправил его и закрепил на мониторе поверх алеющих данных о падающем давлении, понижении температуры и чистоте воздуха.

За бортом медленно проплывали очертания далёких систем. Яркие звёзды бросали свой затуманенный взор на крохотный островок жизни в бескрайней пустоте.

Бортинженеру Титову оставалось жить шесть минут тринадцать секунд.

Фраза из музыкального мультфильма Гарри Бардина «Летучий корабль».

Поднятие карты — навигационный термин, обозначающий увеличение ее масштаба с целью выявления возможных навигационных опасностей, удобных лоций и фарватеров.

Креокапсула — от латинского creo — 'творить, создавать, воспроизводить' — оборудование, предназначенное для создания максимально безопасной среды для человека.