Пол Макоули - Сады Солнца

Лок подумал, что она не совсем шутит.

Вечером они увидели, как Идрис Барр выбыл из игры, суть которой состояла в порхании туда и сюда, сопровождаемом отчаянными криками. Свободные летали во всем пространстве шара-поселения, отскакивали от стен, шныряли между балками. Лок подошел к молодому дальнему, сел рядом и спросил, выиграл тот или проиграл.

– Меня осалили, – ответил Барр. – Теперь мне нужно ждать десять минут, прежде чем я смогу снова присоединиться к забаве.

– А, так суть не в проигрыше либо в выигрыше, а в процессе и мастерстве игры, – заключил Лок.

– Именно.

Идрис Барр был бос и одет в тонкий укороченный комбинезон, взмокший от пота. Молодой, сильный, раскрасневшийся, пышущий здоровьем – большое, счастливое человекоподобное животное. Он обтирал скомканным полотенцем пот с лица и рук, от него шел жар. А Лок люто мерз в дубленке и свитере, теплых штанах и толстых носках.

– Я уже много прожил среди дальних, – сообщил Лок. – Дольше, чем мне хотелось бы. Но все равно осталось многое, чего я не понимаю. Конечно, я пытаюсь. Это моя работа. Трудная. Например, я вижу, что «призраки» не играют с вами. Интересно почему?

– Возможно, вам стоит спросить об этом у них.

– Кажется, они стараются быть серьезными донельзя, – заметил Лок.

– Мистер Ифрахим, мне казалось, вы должны быть безучастным наблюдателем.

– Мне казалось, я высказал абсолютно безучастное личное мнение.

Идрис Барр рассмеялся. Ах, эти его желтые глаза! Как у льва. И непринужденная улыбка на лице – не слишком-то красивом, но таком открытом, притягивающем. Так легко относиться с приязнью к Идрису Барру, хотеть понравиться ему, сделаться его другом. Настоящий альфа-самец от и до. Похож на Арвама Пейшоту – но без внутренней холодности и жестокости.

– Думаю, вы уже заметили, что амбиции «призраков» очень разнятся с нашими, – сказал Идрис. – Но вы ошибетесь, если посчитаете, что нашу рознь можно использовать против нас.

– Это потому, что вы объединились против общего врага?

– Это потому, что здесь хватит места для сотни самых разных образов жизни. И даже для тысячи. Да, мы отличаемся от «призраков» – но мы вовлечены в то же самое великое делание, в расширение человеческого потенциала и возможностей. А оно – отнюдь не угроза людям Земли, но обещание счастливого гармоничного будущего.

– Увы, будущее очень зыбко и неопределенно, – посетовал Лок. – А несомненно в нем только то, что мы увидим лишь немного его, а затем перестанем быть. Мистер Барр, не лучше ли пока оставить мечты о будущем и задуматься над тем, как пережить настоящее?

Идрис Барр повесил полотенце на шею, задумчиво поглядел на дипломата и сказал:

– Вам тридцать пять.

– Что-то около того, – подтвердил Лок, стараясь скрыть замешательство.

Чертов дальний угадал точнехонько.

– Вы – из того же поколения, что и мы с друзьями. Вы – не часть геронтократии, все портящих стариков. Сколько вашему новому президенту? Сто десять? Сто двадцать? А он заменил женщину, умершую в сто девяносто.

– В сто девяносто семь, – поправил Лок. – Но разве возраст важен? Терапия продления жизни…

Идрис мощно хлопнул в ладоши – будто выстрелил из пистолета перед лицом Лока. Тот поневоле отшатнулся.

– Конечно же, важен! На Земле власть давно захватили старики. Хотя города Сатурна и Юпитера любили похвастаться тем, что они – последняя крепость демократии, голосование шло всегда в пользу стариков. И у них было больше кредита! Конечно, ведь они дольше накапливали его, обменивались им между собой, потому молодежи было очень трудно затеять большой проект либо добиться чего-либо выгодного для себя. Видите ли, мистер Ифрахим, по обе стороны фронта Тихой войны управляли старики и старухи, которых вела вражда столетней давности. Древняя злость, древнее соперничество. В истории всегда бывало так: старики шли войной друг на друга из-за старых обид. А мы с друзьями оставили древнюю ненависть позади – как и «призраки». Мы ушли за грань человеческого опыта, на край ойкумены, где так много новых миров и впечатлений, где мы пытаемся создать новое, иное. Мне кажется, мистер Ифрахим, вы отчасти симпатизируете нам. Вас тоже гложет жажда перемен.

– Хорошо, допустим, что это правда, – сказал Лок. – И что же вы хотите от меня? И чего, как думаете, я хочу от вас?

– Хорошие вопросы – но неправильные. Ваши друзья говорят о мирных договорах и торговле, но по-настоящему нам не нужно от вас ничего. Мы способны добыть из доступных здесь материалов все, необходимое нам. Нам нет нужды в хламе, должном символизировать статус, мусоре, подобном тому, что сгребают в кучу птицы и рыбы, делая гнездо, чтобы привлечь самку. Конечно, общество дальних было основано людьми, удравшими с Земли на Луну из страха за свое положение и состояние. Но все поменялось тогда, когда земные правительства решили отобрать лунный город. Дальним пришлось бежать снова. Худшие отправились на Марс, но большинство, включая людей, управлявших городом и бывших залогом его жизни, – ученых, техников, художников, – ушли к Юпитеру и дальше, к Сатурну. Они основали новое общество, где человек владел лишь необходимым, а статус определялся способностями к исследованиям и искусству, работой на общее благо, а не имением. Мы еще цепляемся за те принципы. Само собой, ведь это единственный логически разумный способ жить. По сути, лучший способ. А это значит, что пока у нас есть свобода заниматься наукой и искусством, пока мы способны выжить сами – нам не требуется больше ничего.

С тем Идрис Барр оттолкнулся и полетел в открытое пространство, кричать и толкаться с друзьями в игре, к пониманию смысла которой Лок так и не приблизился ни на йоту.

Потом он и капитан Невес лежали, целиком одетые, в объятиях друг друга и дышали паром в тесноту маленького жилого модуля.

– Он ошибается, – заключил Лок. – Его идеальное общество, где каждый разделяет те же идеалы и движим теми же идеями и мечтами, может существовать лишь в особых ситуациях вроде нынешней. В изоляции от остального человечества. Там, где простое выживание требует максимума усилий, тяжелого совместного труда – как на старых исследовательских станциях Антарктиды или на Луне. В местах, куда люди вызвались ехать добровольно, а не там, где родились. У этих людей – сознание своей миссии. Когда-то дальнее Внеземелье и в самом деле было таким маргинальным сообществом выживателей. Каждый день и час были заполнены борьбой за выживание. Но когда жизнь стала легче, общество дальних расслоилось. Разные люди хотели разного – и начали торговать, пусть и за кредит, но принцип оставался тем же: удовлетворение желаний за деньги. Потом дальние захотели того, что производили только мы, и начали торговать с нами. Идрис Барр просто не понимает. То же самое начнется и здесь – конечно, если не война. Человеческую природу не изменить. Он говорит, что им ничего не нужно от нас – но будет нужно. Обязательно. И первый, кому придет в голову эксплуатировать эту нужду, сделает состояние.