Дарья Кузнецова - Не кричите в тёмном лесу [СИ]

– Раздевайся, – велел Кра,когда мы финишировали в небольшой квадратнoй комнате с белыми стенами, освещённой настолько ярко, что я вынужден был щуриться, чтобы рассмотреть хоть что-то. Так и ослепнуть недолго, черти бы побрали этих пулей... Как они сами могут выносить подобные условия?

– Что происходит? - решил всё-таки спросить я.

Решение было опрометчивым. Хук слева у Кра был поставлен как надо, даже местный яркий свет на несколько секунд померк перед глазами, а я к тому же не ожидал удара и не сумел нормально отреагировать. Едва устоял на ногах,и то исключительно благодаря стене, оказавшей мне поддержку.

Кажется, я начинаю понимать, за что этих типов так любят в народе...

В динамиках испуганно ахнула и грязно выругалась до сих пор молчавшая Лу. Я мысленно согласился с её комментарием в адрес шатов.

– Молчать. Выполнять! – отрывисто скомандовал Кра, и в голосе послышалось удовлетворение.

Пару мгновений я потратил на то, что бы прийти в себя,и заодно поспешно соображал, как лучше себя повести – продемонстрировать праведное возмущение и разыграть удивление,или молчать и слушать, не изображая из себя продукт высокоразвитого гуманного общества. Решил не нарываться и принялся стаскивать комбинезон. На возмущение наверняка ответят новым ударом, а я всё еще не оставлял надежды найти выход из этого мира, причём в ясном уме и без лишних травм.

Увы, «Переплёт» всё же пришлось задействовать. Хорошо, что всю информацию по языку шатов я переписал в память системы ещё в гавии. Конечно, можно было уцепиться за костюм под предлогом незнания языка, тем более что это являлось чистой правдой, но... «Переплётом» воспользоваться пришлось бы даже в том случае , если бы они мне поверили. Простое и логичное решение с их стороны: отобрать переводчик и выдавать его только по необходимости. Сомневаюсь,что они до такого не додумались бы.

Если бы шаты были идиотами и, поверив, начали бы свободно общаться при мне на темы, не предназначенные для моих ушей,такое действие еще имело бы смысл. Но на идиотов пули не тянули, так что смысла спорить я не видел.

Молчаливый спутник Кра сунул мне в руки какие-то тряпки и отобрал комбинезон, после чего оба вышли, оставив меня в одиночестве. Тряпки при ближайшем рассмотрении оказались одеждой – застиранной линялой робой грязно-серого цвета и такими же штанами. Думать, сколько народу до меня скончалось в этом тюремном наряде, не хотелось. Но брезговать одеждой я благоразумно не стал, натянул на себя и, прислонившись спиной к стене, сполз по ней на жёсткий пол – за неимением в комнате какой-либо мебели.

Яркий свет жалил глаза даже сквозь плотно сомкнутые веки, но так всё равно было проще его выносить. Я осторожно ощупал скулу, на которую пришёлся удар; та опухла и жаловалась на жизнь ноющей болью, накатывающей волнами.

Через несколько секунд свет запульсировать – хаотично, неравномерно, без системы, – после чего в уши начал ввинчиватьcя резкий тонкий звук. Я задумался, что и где у них сломалось, но потом сообразил, что происходит,и расхохотался. Даже от избытка чувств пару раз слегка стукнулся затылком о стену, чем, наверное, здорово озадачил наблюдателей.

Что мы там с напарницей вспоминали про дикарей? Вот они, в чистом виде, даже с пресловутой дубиной, которую сейчас пытаются применить к моей психике!

Самое смешное, с кем-то другим из моих сородичей этот приём вполне мог сработать. Грубо, примитивно, действенно... Не так грубо, как физические пытки,и даже, наверное, более эффективно: неведение, полная дезориентация, пара суток без сна – и можно брать тёпленьким.

Но давить подобным образом на геонавта абсолютно бессмысленно, о чём шаты догадываться, конечно, не могли. У нас слишком тренированный разум для того, что бы обмануть его подобными методами. Да, в расслабленной обстановке погружаться в инфополе проще и приятнее, но работа наша состоит отнюдь не из таких моментов. Главное для геонавта – не потерять концентрацию в любой ситуации, будь то штатный переход из потока в поток, авария или хоть та же жевака. Честно говоря, в сравнении с последней эта их светомузыка выглядела смешно и нелепо.

Доносить до своих хозяев всю ошибочность их тактики я,конечно, не стал. Забился в угол, обхватил колени руками и уткнулся в них лбом, что бы не выдать себя безмятежной физиономией, и постарался расслабиться, сосредоточившись на дыхании. Уже через несколько вдохов вой отстранился, оставшись за пределами моего «я», сосредоточившегося сейчас глубоко внутри, под диафрагмой. Ещё несколько мгновений – и где-то там, далеко, остались вообще все ощущения тела.

Найти среди понятных, но всё-таки чуждых существ хорошо знакомое сознание напарницы оказалось нетрудно. Встревоженная Лу напоминала вихрь и моего успокаивающего «прикосновения» сначала просто не заметила. Но через считаные мгновения опомнилась и, приглашая к разговору, распахнула сознание – настолько резко и полно, что чужими сильными эмоциями и мельтешащими мыслями меня в первый момент оглушило гораздо сильнее, чем пыточными техниками шатов.

Сложно внятно объяснить, как строится подобное общение. Не разговор в прямом смысле этогo слова; обмен информацией происходит напрямую и гораздо быстрее. Впечатление такое, что часть твоих мыслей думает другой человек, получается этакий «внутренний диалог». Лгать в настолько близком контакте чертовски трудно, как и недоговаривать, хотя и этому можно научиться. Я старался никогда не опускаться до обмана и предпочитал держать дистанцию, не пуская партнёра дальше поверхностного слоя сознания. Лу же, напротив, никогда не закрывалась, но... играла, буквально утекала из рук. Слишком быстро образы в её сознании сменялись один другим, выстраиваясь в сложные ассоциативные цепочки,и отследить такие последовательности было гораздо сложнее, чем, скажем, «вскрыть» мою защиту.

Сейчас же напарница не таилась вовсе. От такой откровенности и полноты восприятия чужого разума голова шла кругом. Было ощущение, будто постороннее сознание, подобно водовороту, затягивает вглубь себя и мягко, но очень настойчиво вынуждает открыться в ответ. На мгновение сделалось жутко, на периферии мелькнул страх потерять себя, окончательно заплутав среди чужих мыслей, но я волевым усилием отогнал эти глупости. Никакого основания подобные опасения не имели, обыкновенный страх неизвестного. Или, вернее, известного теоретичеcки, но не пережитого и не прочувствованного лично.

К счастью, Лу являлась профессионалом в достаточной степени и очень быстро справилась с собой. Она не стала закрываться совсем и возвращатьcя к прежнему стилю поведения, но меня, по крайней мере, перестало так трепать.