Джеймс Кори - Игры Немезиды

– Есть, сэр, – после паузы отозвалась Драммер. И добавила: – Карантин со станции можно снять?

– Нет, – ответил Фред.

– Есть, сэр, – повторила Драммер и, подняв Сакаи на ноги, вывела его за дверь.

Холден прокашлялся.

– Надо перепроверить все работы по «Росинанту», – сказал он. – Я никуда не полечу на корабле, который ремонтировал этот парень.

Моника тихо присвистнула.

– Еретики в АВП? Ну что же, не в первый раз на революционного вождя покушается радикальное крыло его же сторонников.

– Не в первый, – подтвердил Фред. – Меня другое тревожит: они так уверены в себе, что и не прячутся особо.

Пиво было ненатуральное – с насыщенным вкусом, но и с легким грибным послевкусием от добавок к хмелю модифицированной плесени. Карал готовил горячую лепешку – тонкий хрустящий хлебец из мучной смеси с жареным луком. Син, Наоми, новичок по имени Мирал и Карал с электрической горелкой задали работы включенному на полную мощность воздухоочистителю. Духота, пахнущая пряностями, теснота и легкая алкогольная расслабленность словно вернули Наоми в прошлое. Как будто за дверью были не доки Цереры, а корабль Рокку, спешащий за добычей или в ближайший порт.

– Так вот, о Джози, – заговорил Син, помахав широкой ладонью. И хмуро обернулся к Наоми. – Знаешь Джози?

– Помню в лицо, – ответила та.

– Так Джози завел лавочку, са-са? Стал требовать с землян плату за проход по коридору. И назвал это… – Син поцокал языком, припоминая ударную фразу, – муниципальным сбором за пользование трассой! Муниципальный сбор!

– И долго собирал? – поинтересовалась Наоми.

– Мы успели смыться прежде, чем на нас вышли безопасники, – ухмыльнулся Син и серьезно добавил: – Это, конечно, было до.

– До, – согласилась Наоми, поднимая стакан. – После Эроса все переменилось.

– Все переменилось, когда подонки прикончили «Кент», – поправил Мирал, прищурившись на Наоми, словно спрашивал:

«Это ведь был твой корабль»? Очередное завуалированное предложение рассказать о себе.

Наоми наклонилась вперед, спряталась за занавеской из собственных волос.

– Все переменилось после базы Метис. Все переменилось после станции Андерсон. Все переменилось после Террион-Лока. Все только и делало, что менялось.

– Эз малдесидо игас, – кивнул Син. – Что бы ни случилось, все меняется.

Карал поднял голову. Его дружески-сожалеющий взгляд говорил: «Все переменилось после, „Гамарры“».

Наоми ответила на его взгляд улыбкой. Он был прав, и она тоже сожалела. Оказавшись здесь, с этими людьми, она ощутила пропитавшую все ностальгию. Все они хотели бы услышать ее историю – что было на Эросе, как они первыми прошли за врата, как летали к первой колонии новых миров. Но ни Син, ни Карал не просили об этом вслух, и новички следовали их примеру. А Наоми предпочитала помалкивать.

Филип в соседней комнате спал, изогнувшись запятой, слабо сомкнув веки – в младенчестве его сон был куда крепче. Остальные члены ячейки разошлись по другим явкам. Малые группы привлекали меньше внимания, к тому же, если попадется одна группа, другие продолжат дело. Никто этого не озвучивал – стратегия была давно известной и в то же время непривычной, как любимая когда-то и давно не слышанная песня. Карал подцепил с горячей пластины лепешку и подхватил ее кончиками пальцев. Когда он перекидывал хлебец на подставленную ладонь Наоми, их пальцы мимолетно соприкоснулись. Простая физическая близость друзей. Родных. Когда-то эти люди и были для нее родными, а нынешнее отчуждение извиняли признанием, что многое поменялось. Все время, что Наоми пробыла с ними, они старались уводить разговор в сторону от ее многолетнего отсутствия.

А когда она нарушила негласный договор, все поняли, что это не случайно. Наоми очень не хотелось портить хрупкое мгновение, но промолчать было бы еще хуже.

– Филип хорошо выглядит, – сказала она как бы невзначай. И откусила хлебец, почувствовав вкус лука на языке и сладковато-соленую горечь в носу. Она продолжала, не дожевав: – Он вырос.

– Да, – осторожно согласился Син.

Наоми почувствовала, как годы горя и гнева, потери и предательства подступили к горлу. Она улыбалась, и голос у нее не дрожал.

– Как он?

Син с Каралом не переглянулись – просто на миг столкнулись взглядами. Они вступали на опасную территорию. Наоми не знала, боятся ли они ранить ее правдой или защищают от нее Филипа и Марко. Или просто не хотят вмешиваться в тяжелые отношения между ней, ее бывшим любовником и их сыном.

– Филипито молодец, – ответил ей Карал. – Умный мальчик, и целеустремленный. Зер [7] Очень ( нем. ). целеустремленный. Марко за ним присматривал. Берег от беды.

– Хотя нас не очень-то убережешь, – со старательной легкостью добавил Мирал.

В его взгляде сквозило голодное любопытство. Он не застал Наоми с Марко вместе. Половина разговора проходила мимо него.

– Кве а ми? – спросила Наоми.

– Мы все рассказывали ему правду, – уже жестче ответил Карал. – Мы не стали бы лгать своим.

Син кашлянул и отвел взгляд, как провинившийся пес.

– Когда он дорос до вопросов, Марко рассказал, что дела пошли резкие. Слишком резкие. Сказал, что матери пришлось отойти от этих дел. Ради аллес каппа [8] Всех остальных. .

– Ага, – протянула Наоми.

Так вот что о ней рассказывали. Оказалась слишком нежной. Слабачкой. С точки зрения Марко, это, наверное, так и было.

Но как тогда объяснить, кем она стала? Старпом на «Росинанте», выжившая на станции Эрос, побывавшая в новых мирах? Как это сочетается с объяснением про «слишком резкие дела»? Если сказанное не означало, что она недостаточно любила сына, чтобы остаться. Если не значило, что она сбежала от него.

– Филипито – он крепкий, – сказал Син. – Ты должна гордиться им.

– А как же, – отозвалась Наоми.

– Так ты, – начал Мирал, тщетно изображая непринужденность, – летаешь суи Джеймс Холден, а? И как оно?

– Постоянная работа без надежды на повышение, – ответила Наоми, и Син рассмеялся.

Помедлив, к нему присоединился разочарованный Мирал. Только Карал молчал, но, может быть, потому, что следил за лепешкой.

У Наоми загудел ручной терминал. Два сообщения от Джима. Она уже почти коснулась пальцем иконки «принять». От его голоса ее отделяли несколько крошечных движений. И эта мысль притягивала ее магнитом. Услышать его, хотя бы в записи – все равно что ополоснуться чистой водой. Она отправила сообщение в очередь на прочтение. Скоро она прослушает их все. Но, если сейчас начать, не остановишься, а она еще не закончила здесь. И вместо того чтобы прослушать входящие, она отправила запрос на адрес, который дал ей представитель «Экспорта дальних рубежей». Через несколько секунд установилась связь, красная рамка показала, что канал защищен.