Оливер Леоненко - Оскорбление

Недооценивать прочность инопланетных машин не стоило. Кто-то оказался слишком близко к эпицентру, испарившись или рухнув по частям в бушующие воды. Но основная часть строя успела рассредоточиться, выскользнуть из зоны поражения, восстановить управление, от самой воды взмыв вверх — и вновь нацелиться на крохотные силуэты кораблей эскадры.

И "летучие мыши" открыли огонь.

— Суки! Откуда их повылазило?! — ошеломленно пробормотал Шатрин.

— Если мы перебросили войска под прикрытием шторма — им-то что мешало? — бросил Уолтерс.

Званцев сражался с каналами боевого управления. Мгла впереди полыхала. Выпущенные "амебами" кинетические снаряды проносились сквозь пар подсвеченными росчерками, им отвечали танковые орудия. Мины рвались в воздухе, уходили в сторону развалин маркерные гранаты. Захлебывались "яночки", не подпуская к позиции "тарелки" с "дисками".

— Держаться! — проорал он по общей связи. — Твари перекрыли себе направление обстрела! Если полезут из развалин — будет хуже! — и, уже переключившись на лодочный канал:

— Прошу огневой поддержки! Целеуказание кодом, комплект семь-один!

— Принято, открываем огонь! — голос офицера "Шетланда" был необычно взволнованным для человека, наводящего ускоритель из безопасного далека. Званцеву, впрочем, было недосуг до причин волнения моряка. Его больше волновало время, которое понадобится снарядам, чтобы преодолеть расстояние до городских развалин…

Очень небольшое. Даже окруженный плазменным облаком, гиперзвуковой снаряд — слишком скоростная цель для человеческого зрения. Званцев только и успел увидеть, как "амебы" открыли огонь в воздух, и горячий туман колыхнуло взрывной волной. Снаряды рвались в сорока метрах над землей, превращаясь в снопы осколков, прошивающих навылет бетон и полимер-углеродное покрытие амеб. Или раньше, когда инопланетным машинам удавалось верно взять прицел и перехватить снаряд в воздухе.

Званцев выругался в бешенстве. Стрельба велась теперь уже и вокруг — "пауки" прорвались на дистанцию стрельбы и развернули направленную охоту за зенитными платформами. Операторы торопливо отводили зенитки назад, а пехотинцы при поддержке "вольфрамов" с удовольствием, в свою очередь, начали охоту на "пауков". Пехотный доспех выстрел "паука" вполне держал — а вот стрелковая граната прошивала параамидный композит на отлично.

— Ладно… Отходим за скат! Пусть погоняются! Дейл, прикроешь!

— Марк свое получил! — прозвенел в наушниках голос Тэсс. — Извините, сэр, прикрыть не смогу — здесь еще три десятка, давят огнем! К вам не прорваться!

Званцев матюгнулся снова.

— Отходи вокруг Эхо, там сомкнемся! Фрейзи, прикрываешь ты! "Шетланд", еще залп и готовьтесь переносить огонь, каждый третий атомный!

— Ааа, есть, сэр! Алекс, левее!

КШМ пришла в движение. Собственно, она и до этого не стояла на месте, но теперь гусеницы расшвыривали булыжники куда активнее. Дважды мелькал на обзорных экранах силуэт прорвавшейся шальной "тарелки", рявкал пулемет с автоматической наводкой, разнося цель. За холмом полыхало — там весело и с огоньком погибал Фрейзи. Еще парочка разведмин зависла над городом — выхватывая из тьмы устрашающую картину.

Бесформенный, шевелящийся поток катился по бывшим городским улицам. "Амебы", второй по счету после "летучих мышей" кошмар защитников планеты. Основание биомашин и впрямь походило на пульсирующий амебовидный комок. Инженеры ГлобДефКома предпочитали, впрочем, термин "псевдоаморфный движитель" и не скупились в похвалах "невероятному сочетанию скорости и проходимости" — в отличие от танкистов и пехоты. Из-под броневых накладок порой выпрастывались черные щупальца, будто ощупывая дорогу перед "амебами". На скрытых броней шматках вращающейся биомассы покоились гротескно схожие с земными орудийные башни, выступали из обшивки полуутопленные "диски" ближней обороны. Длинные стволы ускорителей главного калибра развернулись к камере, связь с минами пропала.

— Б… Вы что же, все силы сюда стянули? — ошеломленно спросил Званцев у неприятеля. — Ну ладно же… "Шетланд"! Вы там спите, сучьи дети?

— Здесь "мышь" на бреющем! — проорала субмарина в ответ в нарушение всех уставов. — Ладно, лови свой залп!

Земля под броневиком подпрыгнула. Пар сдуло, на полсекунды пейзаж залило светом — черные зубцы гряды Эхо, бушующие волны, "амебы", неспешно выкатывающиеся оттуда, где только что держал высоту Фрейзи. Затем все скрылось в пыли, и зачирикал детектор забортной радиации. Как минимум один из тактических зарядов с подлодок добрался до цели.

— Вперед! — Званцев не слышал себя, впившись взглядом в монитор. — Дожмем ублюдков!

Все происходило очень быстро. Рвутся на броне "амебы" маркерные гранаты с термическими вперемешку, ускоритель описывает дугу, пехота в секторе умирает. То ли танк-дрон, то ли БМД отвечает подкалиберным, "амеба" расплескивается, три ракеты дожигают останки. Впритирку к земле мчится "диск", пехотинец только и успевает, что ткнуть стволом в ту сторону — лазерный луч зажаривает "ар-эйч", а робоплатформа, чье наведение спарено с гранатометом погибшего, вклинивается очередью, разнося "диск". Скворчат и трескаются раскаленные до алого свечения камни.

Званцев отвлекся на секунду — помогал Борисову подключить резервный коммуникационный блок. Основной вышел из строя после попадания, к счастью, они оказались к "амебе" чересчур близко — снаряд прошил отсек навылет, не причинив серьезных повреждений. Радостно пищал уже отсековый радиометр, впрочем, полученная доза никогда особо серьезно не заботила "радиостойких". Взгляд на монитор…

— Тэсс! Мне их не удержать! Входят в долину! Берегись!

— Поняла… разворачиваюсь… Проклятье, Паша, они с трех направлений! Я прижата к гряде, осталось… навстречу!

Званцев еще раз посмотрел на тактический экран.

Позднее ему никогда не удавалось вспомнить собственные мысли в тот момент. Кажется, он старался ни о чем и не думать. На экране были зеленые огоньки и чересчур большое количество красных. Красные надо было погасить, и он знал, как. Руки легли на пульт.

— "Шетланд". Целеуказание подтверждаю. Повторяю, целеуказание подтверждаю. Огонь!

На сей раз ударило значительно ближе. Вспышка. Огненный столб рвется к тучам над Эхо, пламя слизывает базальтовые плиты, "пауков" и "амебы". Затем ударная волна выплеснулась из долины, и Званцев временно оглох.

Отсек странно перекосило. Где-то рядом трещало пламя, Борисов обвис на ремнях. Чадило горящим пластиком и, кажется, озоном — черт знает, как обоняние Званцева умудрялось различать эти запахи. Матерясь, он сорвал с креплений огнетушитель и направил струю пены на язычки огня.