Оливер Леоненко - Оскорбление

В тьму и ветер, пронизанный горячим паром, вплелось рычание моторов. Гусеницы тяжелых дронов выворачивали булыжники из мокрой грязи. Остров Пасхи и до высадки пришельцев-то не мог похвастаться пышной растительностью, а с началом работы "Кипятильника" два года назад чахлые заросли травы и кустарника как корова языком слизнула. Теперь весь остров был каменистой пустыней с кое-где подымавшимися над ней растрескавшимися скалами.

Двинулись вдоль побережья "яночки" и "вольфрамы", покачивая стволами согласно алгоритму поиска целей. Званцев не ждал угрозы с воздуха — в такую бурю легким вражеским дронам приходилось нелегко. "Тарелки" сносило ветром, и даже лазеры "дисков" попусту тратили энергию на разогрев пара. "Летучая мышь" была бы серьезной угрозой даже в шторм — но прикрывающая базу эскадрилья должна была, согласно плану, сейчас схлестнуться с истребителями, ракетами и орудиями авианосной ударной группы ГлобДефКома.

Судя по тому, что десант до сих пор оставался в живых — план пока работал.

КШМ покачивалась, следуя уклону местности. Они шли по пологому склону холма, высившегося где-то впереди в ночной тьме — лишнее укрытие от вражеских сенсоров, впрочем, мало что значащее по сравнению с облаками пара, окутывающими остров. Смещались по экрану маркеры боевых машин, порой огибая трещины в скальной породе или крупные валуны, о которых докладывали легкие роботы в авангарде. Гудели системы охлаждения, доводя воздух в кабине… ну, не то чтобы до приятной прохлады. Но им, в отличие от забортной парилки, хотя бы можно было дышать.

По мере того, как они приближались к городским руинам, Званцев начинал нервничать. Изначально он собирался спешить людей, лишь миновав вулкан. Да, броня не спасала от гиперзвукового снаряда, и оставаться в БМД было рискованно. Но пеший марш по вулканческому склону, сквозь семидесятиградусный пар, пусть и в бронекостюмах… Однако что-то внутри Званцева подсказывало ему, что лучше поторопиться.

— Всем отрядам. Движение в пешем порядке, — не выдержал он, наконец.

Наверняка по каналам групп сейчас пронеслось немало проклятий в адрес "старого психопата". Тактический монитор рассыпался зелеными точками — маркерами доспехов. Сменили канал целеуказания боевые платформы — теперь их пушки проворачивались в такт гранатометам пехоты.

Внезапно одна из точек мигнула красным. Применение оружия?

Званцев ударил по экрану.

— Фрейзи, по кому огонь? — осведомился он.

Командир третьего батальона, здоровенный, как лось, выходец из Шотландии, не отвечал несколько секунд.

— Сэр, — наконец раздался его неуверенный голос. — Передаю картинку.

В углу экрана проступило переданное камерой доспеха изображение. Сквозь горячий мрак выдвинулись еле различимые очертания — не настоящая картинка, но составленная компьютером БМД на основе показаний сонара и транслированная в броню. Затем спецназовец включил (должно быть, получив разрешение от комбата) слабую нашлемную фару, и изображение стало более четким.

Это походило… на статую. На исполинский человеческий торс, вкопанный в грязь, шести метров в высоту, с отсутствующими руками и непропорционально большой головой. Нижнюю часть статуи покрывали темные потеки.

— Джейк, — проговорил Фрейзи, обращаясь уже к своему бойцу — Званцев подключил внутрибатальонную связь. — Мы на острове Пасхи. Тут бывают статуи, знаешь ли.

— Да, сэр. Статуи, которые вертят головой и смотрят на тебя. И истекают кровью, если всадить в них гранату, — в голосе бойца не слышалось особого удивления. Камера приблизилась к исполину почти вплотную. — И кишки у которых прямо как настоящие. Похоже, этот приятель долго простоял в пару — кожа с левой стороны прямо сползает.

Фрейзи разразился негромким и долгим потоком богохульств.

Рука Званцева легла на пульт. Краем глаза он увидел расширившиеся глаза молодого связиста — загрохотали в наушниках помехи. Лейтенант торопливо коснулся кнопок, и шум стих, проглоченный фильтрационными системами.

— Что ж, похоже, теперь они о нас знают, — подумал Званцев вслух. — Борисов! Связь с полковником Райт, живо! И с субмаринами!

Ухнул танковый миномет, в темноту над Эхо ввинтилась ретрансляционная мина.

— Райт, Дейл, на связь! Доложите обстановку!

— Вышли на шоссе. Движемся к городу. Обнаружили… — Тэсс на полсекунды замялась.

— Мы уже видели, — прервал ее Званцев. — Тэсс, Марк! Ждите нас у развалин, я поворачиваю к вам! Приготовиться к обороне!

— Есть, сэр, — тон Райт тоже остался хладнокровным. Званцев уже было коснулся иконки лодочного канала…

Алым замигал сразу десяток иконок — и тут же три из них налились багрянцем критических повреждений. Сквозь ураган приглушенно загрохотали пехотные гранатометы и МЗА "яночек", затем ощутимо рявкнуло танковое орудие.

Званцев отдавал команды, даже не задумываясь особо, в привычном по десяткам боев темпе. Подключилась одна "янка", затем две сразу — из пара вырвались нацелившиеся на танки "диски", и двенадцать орудий поставили на их пути свинцовый заслон. Пушки и минометы танков били почти вслепую, ориентируясь на вражеский огонь. Затем сработали парашюты четырех ретрансляторов, а ночь пронзили радарные импульсы — и перед Званцевым предстала картина развалин двумя километрами южнее.

Огонь "амеб" и "пауков" покончил с минами секунду спустя. Но этой секунды боевой нейросети хватило, чтобы разметить руины зданий красными отметками.

Маркерами вражеских биомашин.

И красных крестиков было много. Очень много.

— Ну твою мать, — по-русски пробормотала Тэсс.

Гасители качки и системы управления катапультами позволяли "Артуру" и "Шторму" поднимать истребители при волнении, которое десятилетием раньше свело бы ценность тяжелых авианосцев к нулю. Приглушенный рев двигателей был слышен даже на мостике и сквозь ревун боевой тревоги. Очередная тройка "Си Рапторов" оторвалась от палубы флагмана, ушла в облачное небо, по пути "подхватив" свою девятку дронов — пушечные беспилотники с недостижимой для человека синхронностью пристроились к своим ведущим.

— Десять минут до выхода на рубеж атаки.

Командир соединения позволил себе один короткий недовольный взгляд на пристально вглядывающуюся в экран БИУС Ведьму. Присутствие на мостике главнокомандующей его не радовало и само по себе. А с того момента, как он вскрыл "красный пакет" и оказался единственным (кроме самой Ведьмы) человеком на борту, знающим, что включено в состав эскадры — откровенно бесило.

— Противник? — шевельнула губами Ведьма.

— Не обнаружен. Полагаю, нам удалось подойти незамеченными.

Палубы "Девастейшна", "Милуоки" и "Уилламета" снова окутались огнем. Девять шахт вертикального взлета плюнули в облака струями горячего воздуха. Девять DF-120 "Буревестник" качнулись в воздухе, ложась на крыло и уходя вслед своим пилотируемым собратьям.