Ясмина Сапфир - Мельранский резонанс

– Ты выйдешь за меня, Эймердина Ульрани Саркатта? – выдыхает в губы Лас, отстраняется и поспешно сливается со мной снова.

– Ты за меня выйдешь? – прерывисто шепчет опять.

И я киваю, потому что ничего другого уже не могу сделать…

После ухода странного полуящера мы с Лу какое-то время бесцельно бродили по оранжерее. И чудилось мне – напряжение можно пощупать руками. Оно давило на грудь недосказанностью, вызывало удушливое замешательство.

Мы с Лу неторопливо меряли шагами брусчатку дорожки, не решаясь начать разговор, едва пересекаясь друг с другом взглядами. Ужасная неловкость все больше давила, лишала самообладания.

Меня так и подмывало спросить, что это был за странный мужчина, и почему он испытывал к Лу такой ураган эмоций. Спутница, почти наверняка, прочла их, знала о чувствах полуящера.

Но едва я открывала рот, как натыкалась на взгляд Лу – растерянный, грустный, ошарашенный. Вопросы застревали в горле, слова липли к языку. Я закрывала рот и брела дальше.

На пятом круге по оранжерее Лу тяжело вздохнула и произнесла:

– Я знаю, что тебя интересует Нарт. Ну, мужчина, у которого ты вырвала ремень из брюк.

Я покосилась в сторону спутницы. На сей раз Лу глаз не отвела, лишь слегка прикусила губу.

Я кивнула, стараясь не наговорить лишнего.

– Нас с Нартом зачали два знатных мельранца, очень знатных… отец и сын, – выдохнула Лу и вдруг затараторила – быстро, сбивчиво, нервно. – Нарт родился чуть раньше меня. Никто не ожидал, что у зулубов, теплокровных человекообразных ящеров, и мельранцев могут рождаться общие дети. Тогда об удивительных свойствах ауры еще ничего не знали. Наука двигалась исключительно по пути материализма. Атомы, молекулы, гены, клетки… И, конечно же, наше рождение выглядело как чудо или проклятье. К несчастью, зулубы до фанатизма религиозны, и все необычное, странное считают исчадием ада. Наши матери с ужасом сдали детей-демонов в межгалактический исследовательский центр. Мы с Нартом прожили там много лет, выросли, повзрослели, и… неожиданно понравились друг другу. Ну, ты понимаешь, как мужчина и женщина… как любовники. Затем нас забрали в исследовательский центр Юнджиана. И только через несколько лет перевели уже сюда. Пообещали, что если не обнаружат ничего опасного для других рас, выпустят на волю. Хм… На волю… – Лу грустно улыбнулась, и уставилась куда-то вдаль, будто видела сквозь стены. – Я даже не знаю что это такое. Никогда не пробовала передвигаться по городу, без контроля санитара или медсестры. Никогда не ходила в кафе, в торговые центры, в парки… Я не видела ее, этой воли. Возможно, поэтому так спокойно воспринимаю свое положение. И Нарт тоже. Нас очень сильно тянуло друг к другу. С некоторых пор… Но я не смогла… То есть… Ну ты понимаешь, мы ведь почти как брат с сестрой… Матери у нас разные, совсем разные, с противоположных концов Зулуби. Но отцы… отцы-то кровные родственники. В общем… я не смогла. Он много раз пытался переубедить. Спорил, настаивал, даже умолял. Мы ссорились, мирились и, наконец, Нарт выдвинул ультиматум. Либо я становлюсь его женщиной, невестой, женой, либо мы больше не увидимся. Совсем, понимаешь? А у меня, кроме него никого и не было! Я взбесилась, высказала ему – как это подло выставлять такие условия, в нашем-то положении… Нарт разозлился и злится по сей день. А я… Я по-прежнему не могу выкинуть его из головы…

Лу закончила, полоснула по мне таким взглядом, что комментарии застряли в горле. Хотя на язык просилось многое. Очень хотелось убедить Лу, что никакие они с Нартом не брат с сестрой. Спросить – почему бы не попробовать, ведь само происхождение полузулубов уникально, почти невозможно…

Но спутница посмотрела еще раз – как собака, побитая любимым хозяином, и я не смогла возразить.

В полной тишине мы еще некоторое время нарезали круги по оранжерее. И снова Лу первой нарушила паузу:

– Ну-с… Давай попробуем ставить щит! – Заявила нарочито бодро, словно и не было этих минут тягостного молчания, признаний, что дались спутнице так нелегко.

Полузулубка потянула меня к скамейке, усадила туда, подбоченилась и скомандовала:

– Откинься на спинку и представь, что ты в каком-то очень спокойном месте. Где тебе было хорошо?

Я прикрыла глаза и вообразила, что иду вместе с мамой по самой кромке моря. Волны облизывают ноги мягкими теплыми язычками, белоснежная пена шипит между пальцев. Где-то вдалеке перекрикиваются чайки, и море шумит, волнуется, а мне хорошо… Мама придерживает за руку, теплый ветерок обдувает раскаленную на солнце кожу и кажется – так будет всегда.

Мама, море, солнце, ветер… и я… Все вместе… Навеки…

– Отлично, – будто бы издалека, из другого измерения, донеслась похвала Лу. – А теперь вообрази, что вокруг тебя громадный пузырь из сверхпрочного пластика… ну или стекла… В общем, из чего-то такого, что не бьется, не ломается и выдерживает какие угодно воздействия. Любое чужеродное тело отражается от его непробиваемой поверхности. Любая атака просто рикошетит, а тебе хоть бы хны.

Я представила, что двигаюсь в гигантском прозрачном шаре. Палящие солнечные лучи, недружелюбные порывы ветра, злые слова туристов, брошенные друг другу в пылу ссоры, отражаются от моего передвижного «укрытия».

Шар катится, вслед за моими шагами – упруго и невесомо, надежно ограждая от всего неприятного, враждебного, даже просто ненужного.

– Хорошо. А теперь держись! – предупредила Лу, и… мне почудилось, что на шар надвигается ураган. Давит и давит, пытается расплющить, прорваться внутрь. Прозрачный материал жалобно трещит, позвякивает, и мелкое крошево брызжет с его поверхности. Но шар все еще держится, сопротивляется враждебной стихии. Ураган набирает силу, обрушивается непобедимым шквалом. Атакует со всех сторон. Я что есть мочи наполняю шар энергией. Еще, еще и еще. До слабости в теле, до изнеможения, до боли в висках.

Ураган наступает. Осатанелый, неутомимый он атакует снова и снова.

Шар с треском рассыпается, и… я бессильно обмякаю на скамейке.

Открываю глаза и встречаю ужасно довольный взгляд Лу, на лице полурептилии цветет улыбка.

– У тебя отлично выходит, – говорит она так, словно только что не разнесла мой щит в пух и прах. – Запомни. При любом воздействии, при любых странных ощущениях снова представляй непробиваемый шар.

– Но ведь ты же… – вырывается у меня.

– Я очень мощный эмпат, – спокойно, как факт, сообщает Лу. – Я обрушила на твой щит все эмоции местных, и тех, кто в больнице тоже. И ты продержалась почти двадцать минут! Это рекорд, уж можешь мне поверить. Для начала просто великолепно. Мы будем повторять упражнение каждый день. И ты увидишь, как поначалу время устойчивости щита просто увеличится. А после он начнет выдерживать даже такую нагрузку. Поверь, я в этом разбираюсь. А пока… пока передохни, восстанови силы.