Ларри Нивен - Хроники Известного космоса (сборник)

Если бы Полли воспитывалась подобно девушкам экипажа и имела доступ к косметике, она бы стала прекрасной. Но и так была недурна – стоило бы разве что убрать мозоли с рук и сгладить кожу косметикой. Однако, как и большинство колонистов, она старилась быстрее экипажа.

Просто девушка-колонистка, одна из тысяч других молодых колонисток, которых Хесус Пьетро повидал на своем веку.

Она терпела молчаливое разглядывание целую минуту и наконец буркнула:

– Ну?

– Ты Полли Турнквист. Так?

– Разумеется.

– Вчера при задержании у тебя обнаружили снимки. Откуда они?

– Я предпочту не отвечать.

– В конце концов ответишь. А пока о чем бы ты хотела поговорить?

У Полли был озадаченный вид.

– Вы серьезно?

– Серьезно. Сегодня я допросил шестерых. Банки органов полны, день кончается. Я не тороплюсь. Догадываешься ли ты, что означают эти твои снимки?

Она осторожно кивнула:

– Пожалуй. Облава мне кое-что подсказала.

– А, так ты все поняла?

– Ясно, что вы больше не нуждаетесь в Сынах Земли. Мы всегда представляли для вас некоторую опасность…

– Вы себе льстите.

– Но вы никогда не пытались по-настоящему искоренить нас. Потому что мы служили источником пополнения для ваших проклятых банков органов!

– Ты меня удивляешь. Знала о роли Сынов Земли, когда к ним присоединялась?

– Я всегда была в этом уверена.

– Тогда зачем вступила в организацию?

Она развела руками:

– Почему вообще кто-нибудь вступает? Я не могла более терпеть здешний порядок вещей. Кастро, что станет с вашим телом, когда вы умрете?

– Его кремируют. Я стар.

– Вы экипажник. Вас в любом случае кремируют. Только колонисты попадают в банки.

– Я наполовину экипажник, – сказал Хесус Пьетро, которому в самом деле хотелось поговорить и не было нужды что-либо скрывать от без пяти минут покойницы. – Когда мой, как ты могла бы выразиться, псевдоотец достиг семидесятилетнего возраста, он стал нуждаться в инъекциях тестостерона. Только выбрал другой способ получить их.

Девушка была озадачена, потом, судя по выражению лица, пришла в ужас.

– Вижу, ты поняла. Вскоре после этого его жена, моя мать, забеременела. Должен признать, они растили меня почти как экипажника. Я люблю их обоих. Я не знаю, кем был мой отец. Он мог быть мятежником или вором.

– Для вас в этом нет разницы, полагаю, – сказала девушка зло.

– Нет. Вернемся к Сынам Земли, – резко произнес Хесус Пьетро. – Ты совершенно права. Мы в них более не нуждаемся ни как в источнике пополнения органов, ни в других целях. Ваша группа мятежников была самой большой на Горе Погляди-ка. Оставшихся мы тоже переловим.

– Я не понимаю. Банки органов теперь не нужны, ведь так? Почему не огласить этот факт? Будет всепланетный праздник!

– Вот именно поэтому мы не оглашаем. Что за сентиментальные мыслишки! Нет, банки органов не устарели. Просто нам будет нужен меньший запас сырого материала. А как способ наказания за преступления банки по-прежнему важны!

– Ах ты, мерзавец! – Полли сильно покраснела, в голосе слышалась ледяная ярость. – Решив, что нас убивают зря, мы можем обнаглеть. В этом причина?

– Вы умираете не зря, – терпеливо объяснил Хесус Пьетро. – С тех пор как была сделана первая пересадка почки между идентичными близнецами. С тех пор как Ландштейнер в тысяча девятисотом году выделил основные группы крови. Что ты знаешь о машине в подвале Кейна?

– Я предпочту не отвечать.

– С тобой трудно иметь дело.

Впервые девушка улыбнулась:

– Я это уже слышала.

Собственная реакция ошеломила Хесуса Пьетро. Вспышка восхищения, за которой последовал горячий прилив желания. Внезапно эта грязнуля-колонистка превратилась в единственную девушку во Вселенной. Хесус Пьетро удерживал на лице каменное выражение до тех пор, пока прилив не схлынул. На это ушло несколько секунд.

– Как насчет Мэттью Ли Келлера?

– Кого? Я имею в виду…

– Ты предпочитаешь не отвечать. Полли Турнквист, ты, вероятно, знаешь, что на этой планете нет сыворотки правды. В корабельной библиотеке имеются инструкции по изготовлению скополамина, но никто из экипажа не разрешит мне применить его. Я разработал иные методы. – Хесус Пьетро увидел, как она напряглась. – Нет-нет. Никакой боли. Если бы я применял пытки, меня самого отправили бы в банк органов. Я лишь предоставлю вам приятный отдых.

– Кажется, понимаю. Кастро, из чего вы сделаны? Вы сами наполовину колонист. Что заставляет вас держать сторону экипажа?

– Должен быть закон и порядок, мисс Турнквист. На всей Горе Погляди-ка только одна сила представляет закон и порядок, и эта сила – экипаж.

Хесус Пьетро нажал кнопку.

Лишь когда Полли ушла, он расслабился и проанализировал случившееся с ним. Заметила ли девушка эту вспышку желания? Как неловко получилось! Но она могла посчитать, что он просто рассердился. Да, так она и подумала.

В лабиринте коридоров Полли вдруг вспомнила Мэтта Келлера. Ее царственный облик, предназначенный для пары реализаторов, конвоировавших ее, смягчился при этой мысли. Зачем бы Хесусу Пьетро интересоваться Мэттом? Ведь тот даже не состоял в организации. Значит ли это, что он ускользнул?

Тем вечером все вышло странно. Ей понравился Мэтт. Заинтересовал ее. И внезапно… Ему, должно быть, показалось, что Полли его отшила. Что ж, сейчас это не имеет значения. Но Реализация должна была его отпустить. Он был всего лишь подставным лицом.

Кастро. Зачем он рассказал все это? Являлось ли это частью «лечения в гробу»? Что ж, она продержится, сколько сможет. Пусть Кастро ломает голову, кто мог знать правду о рамроботе номер сто сорок три. Она никому ничего не рассказала. Но пусть Кастро нервничает.

Девушка оглядывалась в приятном удивлении, рассматривая изогнутые стены, потолок с выцветшей и облупившейся краской, винтовые лестницы, свалявшийся, высохший бурый ковер из комнатной травы. Она посмотрела, как пыль разлетается вокруг ее ног, провела руками по обшарпанным коралловым стенам. Ее новый ниспадающий джемпер яркой расцветки словно светился во мгле заброшенного дома.

– Все это очень странно, – сказала она.

Мужчина снял руку с ее талии и повел вокруг.

– Вот так они и жили, – сказал он с той же певучестью голоса, типичной для экипажа. – По дороге к озеру ты посмотришь на их дома из машины.

Мэтт улыбался, наблюдая, как они поднимаются по лестнице. Он никогда не видел двухэтажного кораллового дома; пузыри было слишком трудно надувать, и второй этаж часто оседал, если не соблюдалась точная разница в давлении. Почему эти двое не посетили Плато Дельта, если хотят узнать, как живут колонисты?

Впрочем, зачем им? Их собственная жизнь куда интересней.