Константин Костин - Невидимое Солнце

– Но я уверен на все сто, что это – человек! – возразил я.

– Человека – да, тут я тоже не сомневаюсь. Но предатель – вряд ли. Ты заметил, что он все время что-то нашептывал Кинишу? И даже указывал ему! Вряд ли предатель имел бы такую власть над скагом, который вот-вот станет Верховным Ханом. Скорее, это советник. Военный советник.

– Наш? – удивился лейтенант.

– Наш! – усмехнулся Семенов. – Не наш, а их.

– Американцев, – пояснил я. – Наших заклятых партнеров.

– Exactly, – поддержал разведчик. – То есть совершенно верно. И мы стоим накануне грандиозного шухера. Виталик, ты б хоть анекдот какой рассказал, для поднятия настроения…

– Как-то в голову ничего не приходит, – буркнул напарник.

Время тянулось долго. А, может – и нет. В полной темноте сложно судить. Семенов пробыл в плену девять дней, но ему легко было считать – солнце всходило и садилось. Хотя оно и сейчас делает то же самое, но закрыто Аресом – газовым гигантом на внутренней от нас орбите.

Сколько прошло – я не знаю. Но нам принесли поесть. Все тот же здоровый черт. Увидев труп Грачева, он оскалился в садистской ухмылке, взял его за ногу и легко, как пушинку, вытащил из камеры.

– Кормят, – заметил майор. – Это хороший знак. Значит, сегодня нас не кончают.

– Может, они напоследок, перед казнью? – произнес Лопатин с набитым ртом.

– Стали бы они стараться, – возразил штурмовик. – Ты поверь, казни тут такие… долгие… из тебя все наружу десять раз выйдет, пока подохнешь. А то и пятьдесят. Нет, поживем еще!

– Причем хорошо кормят, – добавил разведчик. – Сколько я здесь торчу, это – лучший ужин за все время!

– Почему ужин, а не завтрак? – поинтересовался лейтенант.

– Потому что я хочу спать. А сплю я обычно после ужина, а не завтрака, – пояснил Семенов.

Мы поели. Поспали. Потом нас еще несколько раз кормили. Не лучшие рестораны Грачевска, но вполне сносно. В перерывах между едой мы спали. Мы ели, когда нам приносили поесть. И спали, когда хотелось спать. Вот и все летоисчисление, что у нас было. Конечно, можно было попытаться определить прошедшее время по росту щетины, но это далеко не самый точный хронометр. Я не имею представления, сколько дней прошло. Батарейки в фонарике давно сели. Становилось все холоднее и холоднее, Невидимое Солнце входило в полную силу.

Но в следующий раз, когда дверь открылась, еды не было.

– Шанг, ходить, – приказал скаг.

– Вот, братцы, и все, – понуро произнес Семенов, поднимаясь. – Кажется, сейчас нас выведут в расход.

– Нет весь шанг, – возразил тюремщик. – Одна шанг, шанг-шаман. Другая шанг нет ходить.

Внутри меня все похолодело. Точно – все. Кирдык мне. Похоже, чертенок, несмотря на мои старания, подох. Учитывая степень запущенности, я б удивился, если он выжил! Шанс был настолько микроскопический… но когда смерть неминуема – готов поверить даже в невозможное. Сейчас меня замочат. Причем, делать это будут – как обещано. Долго и мучительно.

– А почему он один? – возмутился Виталик. – А мы?

Вместо ответа инопланетянин двинул лейтенанта прикладом в живот, и, когда тот согнулся – добавил еще раз. По спине. Спорить бессмысленно. Я чувствовал, что мои друзья готовы ринуться на скага с голыми руками, но в коридоре находились еще. Преимущество на стороне рогатых. Если друзья вступятся за меня – их просто перебьют, и моей участи это не изменит. Так в чем смысл? Я поспешил выйти из темницы.

– Прощайте, братцы, – бросил я, обернувшись.

В этот момент мне на голову накинули мешок, меня повалили на пол, скрутили руки за спиной, стянули их веревкой. По идее, как раз настало время подумать о жизни, попросить у кого-то прощения, может, даже, помолиться. А кому молиться? Тилису, Единому В Трех Ликах? Так он не услышит. Ведь Тилис – это имя пришельца. Или пришельцев. Или название их планеты… в общем, «Тилис! Тилис! Тилис!» – это первые три слова из книги пришельцев, корабль которых потерпел крушение на этой планете лет пятьсот назад. И выжило их как раз трое. И жили они у скагов, но не здесь, на материке, а у чертей на острове, в Городе Башен. На континент краснокожие пришли как раз оттуда. Что они там друг с другом не поделили – один Тилис, Единый В Трех Ликах, ведает.

Меня, бесцеремонно схватив за ногу, куда-то волокли. Иногда попадались ступеньки, тогда я едва успевал поднять голову, чтобы не приложиться затылком, но несколько раз все равно схватил бетоном по башке. Весьма ощутимо.

Стало свежее. Похоже, меня вытащили из здания. Неужели Великому Хану не доставляют удовольствия крики истязаемых пленников, и пыточную разместили поодаль от тронного зала? Пронесли еще немного, и бросили. Последовали удаляющиеся шаги, и… тишина! Если скаги хотят, чтобы я умер от голода – это, конечно, долгая смерть, но какая-то уж слишком идиотская пытка. Я подергался, пытаясь распутать узлы, но безуспешно. Кто вязал мне руки – отлично знал свое дело. Так я и лежал в ночи скагаранского города, ожидая своей участи. Кажется, даже задремал.

– Шанг, молчать! – услышал я знакомый голос.

Кто-то разрезал веревки на моих руках и снял мешок с головы. В лицо ударил свет мощного фонаря. Я зажмурился, закрывая глаза рукой.

– Шанг, ходить. Далеко ходить.

– Да что за… – возмутился я.

Мой рот зажала чья-то сильная рука и я увидел блестевшие в электрическом отблеске золотые кольца на рогах. Киниш!

– Моя сын жить, Великий Хан отпускать шанг, – зашипел скаг. – Шанг ходить быстро, ходить далеко.

– А мои друзья, где они? Другой шанг?

– Другой шанг умирать, – невинно ответил черт. – Совсем мало пытать. Чуть-чуть. Совсем быстро умирать.

– Как умирать? – отказывался я поверить в услышанное.

– Вся шанг – враг вся скаг, – пояснил Киниш. – Твоя шанг не враг моя. Твоя шанг враг моя потом. Сейчас моя отпускать твоя.

– Так я не понял – они уже убиты?

– Уже, да, уже. Твоя совсем быстро ходить, далеко ходить. Совсем далеко, – взмолился инопланетянин.

И тут я все понял. Киниш обменял их жизни – на мою! Скаги ему никогда не простили бы, если б черт помиловал всех. Да и сейчас, отпуская меня, он, по сути, совершает преступление против своего племени. Против всех племен. Скагаране жаждали смерти людей. Это с одной стороны.

С другой стороны – были традиции. Долг крови. Жизнь за жизнь. И это работало в обе стороны. Если ты забрал жизнь скага – скаг ответит тем же. Если спас скага – скаг, опять же, ответит тем же. Конечно, последние десятилетия инопланетяне положили с прибором на все традиции. Но среди них не было Великих Ханов! Что это за Великий Хан, если он начнет с нарушения традиций?

Долг скага требовал убить и меня. Но долг скага-отца требовал сохранить мою жизнь. Случился конфликт интересов. А долг Великого Хана, один из – как раз разрешать такие конфликты. Но, опять же, решать таким способом, чтобы удовлетворить старейшин племен. И вот здесь Великий Хан принял решение казнить всех пленников, но оставить меня в живых. Это не противоречило традициям и устраивало старейшин, но Киниша, как отца, при этом Великого Хана, устраивало лишь отчасти. Однако, пользуясь своим авторитетом, хитрый черт при помощи верных скагов устроил мне побег, пока остальные были заняты казнью. Теперь долг и отца, и Великого Хана был исполнен на сто процентов!