Константин Костин - Невидимое Солнце

– Это запросто, – улыбнулся я. – Это я хоть сейчас!

Оказалось, далеко не все так просто. Меня перевели уже в нормальную комнату. Целые апартаменты! С огромной кроватью, ванной и даже бритвой! Не могу сказать, что я перестал быть пленником – у дверей стояла вооруженная охрана, но впервые с момента, когда чертов скаг подорвал себя на центральной площади Грачевска, я почувствовал себя человеком! Сложно поверить, но со времени, когда мы с Виталиком лопали шашлык в джипе, прошло почти три месяца! А я помнил этот день, как вчера.

Допросы прекратились, но это не означает, что надо мной перестали издеваться. Теперь пытка стала очень изощренной: речь о моих злоключениях подверглась сильной редакции. Эпизод с расстрелом нелегалов исчез, как и предательство Грачева, как и сын Киниша, как и майор-разведчик. Посему получалось, что мы, преисполненные исключительно благородных чувств, везли умирающего Калаша на встречу с его сыном, но скаги напали на нас, вырезали почетный эскорт… просто потому, что им нравится убивать людей! Калаш пытался образумить своих сородичей, науськанных янкелями, но Киниш, попав под влияние коварного врага, убил отца своей собственной рукой. В плену мы практически ежечасно подвергались изощренным пыткам. Американцы бродили по Скагаранскому Халифату едва ли не сотнями, указывая скагам, как жить и что делать. Затем мне удалось сбежать. На Сигнальную я поспел как раз к моменту, когда скаги жестоко разделывались с людьми и я просто вынужден был их убить. И не троих, а десятерых. И не из Калашмата, а голыми руками. По этой части речи если какие вопросы и могли возникнуть у рогатых – зачем нам вообще нужна армия, если у нас есть целый я, который стоит, как минимум – штурмовой бригады?

Встречу с потомком Коноша несколько раз пытались по-всякому обыграть, пока вовсе не отказались от ее упоминания. Наконец, я встретился с бежавшими шахтерами (не каторжниками!), объединившись, мы отбили у злостных американцев порт, без упоминания названия и прибыли в Город Башен, где нас радушно приняло собственное правительство в изгнании. В конце я призывал скагаран вспомнить заветы Тилиса, Единого В Трех ликах, и спасти их собратьев от тлетворного влияния НАШ, наставить на путь истинный.

Отредактированная речь заучивалась назубок, повторялась десятки и сотни раз под наблюдением Тарасова и еще нескольких сотрудников посольства. Ставилась, как спектакль. Здесь – громче, тут – тише. В этом месте вздохнуть, а в этом – сжать кулаки.

До этого я выходил на сцену всего один раз, в школьном спектакле, и то играл дерево. Сыграл так себе. Но помощник Председателя убедил меня, что раскрыть персонажа в роли со словами может любая бездарность, а я, раз смог сыграть героя без слов, то во мне кроется настоящий талант! На том представлении люди в самом деле плакали, вставали и выходили из зала, но у меня сложилось ощущение, что к моему таланту это имеет весьма посредственное отношение.

В один из дней пришел Ярцев и лично принес мне парадный мундир полковника с кучей медалек. Все, как полагается – лакированные ботинки, брюки с лампасами, белая накрахмаленная рубашка, китель с аксельбантами и даже портупея с кобурой. Правда, пустой!

– Товарищи, а вы звездочками не ошиблись? – поинтересовался я?

– А что такого? – улыбнулся Тарасов. – У тебя три было, три и осталось. В размере, правда, увеличились.

– Скаги Города Башен, хотя и сильно отличаются от своих соплеменников с материка, несомненно, по развитию они ушли далеко вперед, но не следует забывать, что они – варвары. К словам старшего лейтенанта они отнесутся, хотя и с доверием, но с меньшим почтением, чем к словам полковника, – пояснил Председатель. – Лучше вообще было б сделать вас генералом, но возраст…

– Так я теперь полковник? – обрадовался я.

– Самый настоящий.

Евгений Борисович щелкнул пальцами и Тарасов, следующий за своим патроном, извлек из папки приказ, из которого в самом деле следовало, что мне присвоено звание полковника милиции.

Пожалуй, за всю историю человечества на планете, это был самый головокружительный карьерный взлет! Вчера – старший лейтенант, сегодня – полковник! Жаль, что не генерал…

– А как Брагин и все остальные? – поинтересовался я.

– Капитана увидите на совете, а остальные двое, – тут Председатель поморщился. – Слишком сложный материал для работы.

– Неужели вы их… – испугался я.

– Конечно – нет! – рассмеялся Ярцев. – Они же люди, а сейчас нам дорог каждый человек. Они изъявили желание добровольное вступить в ополчение. Добровольцами.

– Добровольно добровольцами? – усмехнулся я.

Знаю я, какие тут добровольцы. Хотя, может быть Евгений Борисович и не врал. Чем еще заняться охраннику и вору, когда весь старый мир в руках врага? Одному надо что-то охранять, другому – что-то воровать, и обоим в наше время очень сложно реализовать заложенный в них потенциал.

В назначенный день мы отправились на совет старейшин. После Скагаранского Халифата я был настолько глубоко убежден, что видел уже всех возможных скагов, но, глядя на Город Башен я был просто поражен! Местные инопланетяне выглядели… совсем, как люди! Мужчины в костюмах и джинсах, девушки в платьях и шортах, дети в колясках, на скейтбордах и велосипедах. Была б их кожа розовой, а не красной, и убрать рога – точно, как мы! Девушкам еще очень не хватало волос, ибо все черти, как один, были абсолютно лишены растительности на голове, но их бедра в обтягивающих юбках смотрелись весьма аппетитно.

Да и город ничем не отличался от городов землян. Дороги, газоны, подстриженные кустики, фонари и, конечно, дома. Каменные дома в два, три и четыре этажа. С окнами, вывесками и всем прочим, что должно быть у домов. Аккуратный, опрятный, чистый – вот как можно кратко охарактеризовать Город Башен. Не знаю, почему, но больше всего меня удивили светофоры. Они здесь были! Пора бы перестать удивляться тому, что я удивляюсь…

Совет, вопреки моим ожиданиям, проходил не в самом городе, а в пещере за городом. На площадке перед ней в свете двух солнц блестели разнообразные автомобили. В подавляющем большинстве нашего производства, в меньшей степени – американские и японские. Хотя сложно назвать автомобилями американские и японские игрушки. Просто безделушки, напичканные электроникой. Или наши, с металлом в два-три миллиметра толщиной, сделанные на века, или те – из фольги. Пальцем ткни – продавится.

Тем больший контраст был с самими старейшинами в пещере: в одних набедренных повязках, увешанные безвкусными украшениями, по принципу чем больше золота и чем больше размер камней – тем лучше. Самым поразительным оказался черт, рядом с которым разместили меня. В набедренной повязке из шкуры саблезуба, в очках в золотой оправе, он, украдкой, играл в шахматы на телефоне! Заметив, что я его спалил, инопланетянин смущенно улыбнулся, подмигнул мне и спрятал аппарат.