Константин Костин - Невидимое Солнце

– Ты что, в первый раз кого-то замочил?

– Так – в первый, – признался я. – Где остальные?

– Кто – остальные? – уточнил каторжник.

– Амеры…

– Так все! Кончились! Нет, если тебе мало – можешь подождать, рано или поздно они вернуться за своими…

Нас осталось всего четверо: я, Брагин, Монетка и один из охранников. С учетом кучи трупов – оружия теперь хватало всем. И, даже, бронежилетов со шлемами. Правда, со всего этого было нужно соскрести прежних владельцев, намазанных тонким красным слоем.

Слухи не врали. Первый в самом деле представлял собой исследовательский центр. Янки хорошо потрудились, вывезя с базы все, что представляло хоть какой-то интерес. Во всем комплексе не осталось ни единой бумажки, опустошили даже мусорные корзины. Из лабораторий пропали все склянки, пробирки и прочее, остались только пустые шкафы. Что не успели вывезти – упаковали в ящики и уложили штабелями на пристани, именно те ящики, что и послужили нам укрытием.

Лаборатории с герметическими шлюзами и душами обеззараживания заинтересовали меня больше всего. Интересно, что здесь исследовали? Явно не медуз, как гласили слухи. Различные легенды про это место, конечно, ходили, но поверить в собак размером с лошадь я был не готов. За разъяснениями я обратился к Брагину. Для чего-то же он читал документы, которые не должен был читать, за что-то же был сослан на каторгу.

– Разное, – уклончиво ответил капитан.

– Ладно тебе, тут все свои, – нашелся Монетка. – Посмотри, как тут пусто: шаром покати. Если тут и были какие-то секреты, которые хотели сохранить – они давно в руках у тех, от кого их и хотели сохранить. Тебе не кажется, что как-то нечестно получается, что мы теперь знаем меньше врага?

– Когда-то, почти сразу после Первой Чертовой Войны, здесь построили инфекционный центр, – сдался бывший военный. – На новой планете мы встретились и с новыми болезнями. Место удобное, на отшибе. Случайно сюда никто не сунется. Кроме того, если весь персонал базы что-нибудь подхватит, можно сжечь напалмом с воздуха – никто и не заметит. Так что свозили безнадежно больных, искали способы лечения. И что бы вы думали? Оказалось, что есть болезни, которые передаются от чертей к людям и наоборот, но есть и такие, которые не передаются между видами! Например, скагаранская чума – рогатые дохнут от нее, как мухи, а нам – хоть бы хны! Они и были наиболее интересны…

– То есть ты хочешь сказать, что мы здесь разрабатывали биологическое оружие? – ужаснулся я. – Это же запрещено!

– Ты не путай, – улыбнулся Брагин. – Запрещено производство оружия массового поражения, а не разработка. Юридически мы конвенции не нарушали. Ну… почти. Приятно осознавать, что в случае чего…

– Например, в случае того, что произошло, – заметил охранник.

– Вот-вот! Как раз на такой случай не помешало бы иметь что-то такое, что изведет краснозадых, но не повредит нам. И место – идеальное! Вдалеке от обитаемых мест, с моря бухта почти не видна, с воздуха – надежное прикрытие благодаря медузам. Я вообще удивлен, что американцы добрались до сюда… как пить дать – сдал кто-то.

– Так ты хочешь сказать, что где-то здесь есть биологическое оружие, которое выкосит всех скагов, но не причинит вреда нам, людям? – развивал я свою мысль.

– В общем да… – протянул капитан. – Только если ты думаешь применить это оружие – попробуй, для начала, найти, – он указал рукой на составленные на пирсе коробки. – Если амеры еще не вывезли. А если и найдешь – ты учти, что оно в таких количествах… черти от старости скорее вымрут, чем от болезни.

Сказать, что я был шокирован – ничего не сказать. В школе меня учили, что человек – самое гуманное и разумное существо на этой планете. Возможно, и вообще во всей вселенной. Человек заботится и о природе, и о своих друзьях скагах. И применяет силу только в случае самой крайней необходимости, крайней некуда. Собственно, Вторая Чертова Война – пример этому.

Но война – дело понятное. Я стреляю – в меня стреляют. Все честно. Если я не буду стрелять, сдамся – в меня тоже никто не будет стрелять. Ну, по идее, так должно быть и так и происходило до недавнего момента. Не знает история Новой Земли такой войны, как эта. Настолько беспощадной. Да, я уже говорил, что были безумцы, готовые убивать только ради того, чтобы убивать, упивающиеся самим процессом убийства. Но это были сумасшедшие отщепенцы, которых свои же и наказывали. Убивать всех без разбора, как это делает скагаранская чума, включая женщин и детей – это уже верх зверства!

Хотя… я вспомнил расстрел беглецов штурмовиками, одобренный Грачевым. Возможно, взаимная ненависть скагаран и землян достигла такого апогея, когда оба вида, разумных вида, уже потеряли остатки того самого разума?

Вдруг я отчетливо понял: этот мир уже никогда не будет прежним.

– И с такими знаниями ты еще живой? – ехидно поинтересовался Монетка. – Я б тебя не на каторгу сослал, а шлепнул бы по тихому.

– Мой туповатый друг, – улыбнулся Брагин. – Ты не хуже меня понимаешь, что следователю все без утайки рассказывает только конченный дебил!

Оба рассмеялись понятной лишь им одним шутке.

– А ведь амеры должны вернуться, задумчиво произнес вор, глядя на ящики.

– Я тебе даже больше скажу: если мы пропустили контрольный сеанс связи – они уже летят сюда на всех парах, – заметил капитан.

– Так нам надо валить отсюда! – воскликнул охранник.

– Ой, не парься, – отмахнулся каторжник. – У них такой техники, как «Юрий Гагарин», нету. В лучшем случае доберутся часов через двенадцать-пятнадцать, а то и все двадцать. Успеем даже отметить.

Отмечать не стали. Хотя алкоголя в порту хватало. Настроение было не то. С одной стороны – мы победили, а с другой – полегло больше половины нашего маленького отряда. Только тела погибших собрали в одну кучу, облили керосином и подожгли, по древнему скагаранскому обычаю. Правда, они обходились без керосина.

Хоронить три десятка человек времени точно не было, а оставлять их… как-то это не по-людски. Когда за ними вернуться – непонятно. Через несколько часов, или дней. Не оставлять же их диким зверям на съеденье! Мы даже сняли с амеров «собачьи метки» и сложили их на ящики, чтобы те, кто пришел за людьми, смог найти хотя бы жетоны. Конечно, они враги, но и у них есть семьи, которые хотели бы знать, что случилось с их отцами, братьями, мужьями, сыновьями. Мы же не черти, чтобы оставлять головы побежденных на кольях.

«Юрий Гагарин» в самом деле сильно походил на самолет. Реактивный самолет. Такая авиация присутствовала исключительно в древнем кино, в фильмах Старой Земли. Здесь реактивная авиация без надобности – расстояния не те. Из четырех континентов – один, Антарктида, лежал на южном полюсе, покрытый снегом и льдами, еще один, Сахара – почти полностью на экваторе, покрытый пустыней, которая днем раскалялась так, что мясо можно жарить, закопав его в песок, а жара достигала семидесяти градусов. Третий, Нова, располагался на противоположной стороне планеты. В принципе, его прибрежные районы были пригодны для жизни, но находился он уж слишком далеко. И, четвертый, Терра- тот, где и обосновались земляне. И скаги. Ну, еще несколько десятков остовов поблизости, известных, как Марининские – райское место с живописными водопадами, мягким белым песочком и чистым, как слеза, океаном. Но позволить себе такую роскошь, как жить на островах, могли очень немногие.