Константин Костин - Невидимое Солнце

Эта ситуация уже не была безысходной. Выбор был за мой. Или потерять лицо, отступив, или сделать то, что я, в принципе, и так давно хотел сделать. Я подскочил к Тарасову, схватил его за грудки и хорошенько встряхнул.

– Где волосатики?

– Как обычно – их довезли до границы и дали под зад коленом. Я думаю, уже подходят к Скагаранскому Халифату, – на удивление спокойно ответил помощник Председателя.

– Выступаем на Скагаранский Халифат! – взревел я. – Сейчас же!

– Нельзя, – так же невозмутимо ответил чиновник.

– Это еще почему? – поинтересовался я.

– Во-первых, у нас договор со скагами Города Башен, – пояснил Тарасов. – Мы не можем не то что захватить Скагаранский Халифат, нам запрещено даже не пересекать границу. А, во-вторых – там заложники.

– Ты позволишь чертям перерезать людей, как и здесь? – спросил я.

– Вряд ли они на это пойдут… скорее – потребуют выкуп.

– И мы заплатим? Деньги? – ошарашено выговорил я.

– Не обязательно деньги, – ответил помощник ВРИО. – Возможно, золото.

– Штабная крыса, – процедил я сквозь зубы, отпуская чиновника.

На меня смотрели сотни глаз. И я видел в них только одно – решимость. Бойцам было глубоко начхать на всякие соглашения. Они жаждали одного – мести. Даже не мести, а отмщения. Симметричного ответа.

– Солдаты! – гаркнул я. – Черти убивали наших матерей и отцов, братьев и сестер, жен и детей. Убивали жестоко, не щадя никого. Вы сами видели волосатые шлемы. Они обманули нас! Сдавшись, они, как крысы, бежали к себе, чтобы собраться снова и нанести еще один удар. А этот либералишка, – я ткнул пальцев в Тарасова. – Говорит, что мы не можем войти в город чертей. Потому что у нас, видите ли, соглашение! А я вот что вам скажу: срать я хотел на все соглашения! Я собираюсь в Скагаранский Халифат, чтобы передавить их, как поганых клопов. Вырезать до последнего гада! Кто со мной?

Слова приходили сами собой. Благо, речей в мою голову тот же Тарасов вместе со своим шефом запихали немало. Я заметил, что даже автоматически делаю паузы в нужных местах, усиливая эффект, рублю жестами воздух. То, чему меня учили чиновники, обернулось против них самих.

– Я вам запрещаю! – завизжал помощник Председателя. – Это приказ!

– Срать я хотел на твои приказы, – спокойно ответил я.

Его никто и не услышал. Слова Тарасова потонули в едином громогласном восторженном крике солдат.

– Тут не больше роты, – заметил Брагин. – Ты же понимаешь, что напасть на Скагаранский Халифат такими силами – чистой воды самоубийство?

– Да, – коротко ответил я.

– Отлично! Тогда я с тобой!

– Товарищ полковник! – подскочил ко мне совсем молодой капитан со шрамом на щеке и в шлеме с целой короной из рогов скагов. – Мы с вами!

– А ты кто?

– Командир 6-й роты 74-й штурмовой бригады, капитан Малышев! – отрапортовал офицер.

– Найдется в твоей богадельне два лишних автомата, броника и каски?

– Сколько угодно!

Нам с Брагиным вручили снаряжение. Шлем, предложенный мне, с рогами, я отдал каторжнику, сам выбрал второй, с надписью «Рожденный убивать» и знаком мира под ней.

– Идиот, – усмехнулся Тарасов. – Как вы доберетесь до Скагаранского Халифата?

– Тут недалеко стоит целый вертолетный полк, – подсказал Брагин.

– Рота, в колонну по два! – приказал я. – Бегом марш!

Мы погрузились на вертушки и целая кавалькада винтокрылых машин направилась в последний оплот скагаран. Стрельба началась раньше, чем я рассчитывал – еще на нейтральной полосе. Несколько автомобилей отступающих чертей были уничтожены огнем пулеметов и НУРСов. Они даже не отстреливались в ответ. Видимо, было просто нечем.

Скагаранский Халифат при свете дня выглядел еще большим убожеством, нежели в темноте. Вертушки зашли с запада на небольшой высоте, не давая защитникам города прицелиться из-за солнца, бившего им в глаза. Растянувшись в линию, мы прошли одним заходом, поливая свинцовым дождем все, что шевелилось. Или пыталось шевелиться. Или нам казалось, что оно пытается шевелиться. Стреляли просто, получая несказанное удовольствие, отнимая жизни.

Еще на первом заходе я приметил цирк, он же – тронный зал Великого Хана, окруженный целым частоколом из шестов с нанизанными на них человеческими головами. Броневики, стоявшие на площади перед ним, преимущественно – наши, скорее всего – трофейные, конечно, были рассчитаны на огонь стрелкового оружия, но противостоять крупнокалиберным пулеметам их броня не могла. Бортовые стрелки лупили бронебойно-зажигательными, превратив все автомобили, до единого, в пылающие обломки.

Прочесав город один раз, вертолеты развернулись по широкой дуге и пошли на второй заход. Солнце уже скрылось за горизонтом и не давало нам надежного прикрытия. Надо понимать, и скаги, отойдя от первого шока, успели организоваться и подготовить отпор. Одна из машин, оставляя за собой шлейф густого черного дыма, пошла на вынужденную посадку. Вторая взорвалась прямо в воздухе, превратившись в огненный шар.

– Видишь цирк? – прокричал я пилоту. – Давай на площадь перед ним.

Мы сделали еще круг, над тронным залом Верховного Хана, превращая окрестные дома в руины. На случай, если там оставался противник. Расчистив зону десантирования, вертолеты один за другим зависали в паре метров над землей, ссаживая солдат на освещенную горящими автомобилями площадь, и уходили обратно на высоту, прикрывать штурмовиков пулеметами.

Полдесятка скагов огрызались огнем из-за баррикады в дверях цирка, но несколько ударивших разом гранатометов успокоили чертей и разметали завалы по ступенькам. Я снова шел по коридорам, освещенным тусклым, дрожащим светом факелов. Но уже не в качестве пленника, а освободителя. Или завоевателя?

Казалось, все оставшиеся инопланетяне Терры собрались вместе в одном месте – в цирке. Стрельба не замолкала ни на секунду. Моя разгрузка, освобождаемая от запасных магазинов, становилась все легче. Радовало одно – за 117 лет Калашматы практически не изменились, и трофейные магазины от оружия, выпущенного 10, 30, 50 и все 100 лет назад отлично подходили к нашим автоматам.

Черти стояли насмерть. Граната за угол, взрыв, крики раненных, ответная граната. Рогатые, изувеченные осколками, истекающие кровью, продолжали отстреливаться. Немудрено, здесь остались лишь отъявленные головорезы, самые преданные Кинишу. Сдаться никто и не пытался. Никто и не предлагал! Мне самому прилетела пуля по каске. Один рукав Малышева полностью окрасился красным. Брагина я не видел, но, по отборному мату слышал, что капитан где-то рядом.

Канонада затихала. Мы побеждали. Троих чертей, охранявших вход в тронный зал, нашпиговали свинцом, превратив в дуршлаг. Эти, если были и не последними из защитников дворца – то уже где-то около них. Нырнув под горящую занавеску, мы вошли на арену.