Виталий Астапенков - Марс. Книга 2 [СИ]

Даша покрутила пальцем у виска.

— Ты представляешь, какая у них скорость? И это только со стороны кажется, будто они движутся одинаково…

— Пятьдесят тысяч километров в час, — вставил я. — Тринадцать тысяч и сколько-то там метров в секунду.

Но Даша не сбилась.

— Тринадцать тысяч девятьсот, точнее, восемьсот восемьдесят восемь и восемь. Причём одни летят чуть быстрее, то есть, одни опережают другие. Угодить в этот рой, всё равно, что попасть под обстрел. И я не уверена, кстати, что модулю по силам такая скорость.

— По силам, по силам, — заверил я девушку. — И даже больше. А нагонять мы будем их сзади и постепенно. Тем более, что самые крупные обломки находятся в задней части роя. Последние развалившиеся части «Дайны М». Так как?

— Ну, не знаю, — неуверенно протянула Даша, подумав. — И зачем?

— Хочу попробовать установить, был удар или нет, — пришлось сознаться.

— Это такая необходимость? — поинтересовалась Даша.

— А что для нас необходимость? Настроить коттеджи для играющих в виртуале подростков или для тупо пялящихся в тот же виртуал обывателей, практически не встающих с дивана? Зачем и для чего мы живём? Надеюсь, не для этого. А если там есть ответы на все вопросы?

— В гипотетичном ударе?

— А если он наметит нам путь к получению ответов? В конце концов, не приведи космос, чтобы и следующие корабли разваливались, попав под такое. И, если честно, я считаю, что это был не удар, а именно выплеск, крик души планеты.

— Indemonstrabilis! [4] Недоказуемый (лат.).

— Unproven, [5] Недоказанный, непроверенный (англ.). тогда уж. Но проверить необходимо.

— Спасатели… — начала Даша.

— Какие спасатели? Не смеши. Подготовленные кадры есть на «Марс-3», но у них хватает работы с марсианским каботажем. Не сомневаюсь, когда комиссия закончит опрос, может возникнуть необходимость осмотра обломков. Вернее, она и так есть. Другое дело, отправят ли экспедицию и где тогда будут обломки. В конце концов, тебе что, МОУ жалко?

— Тебя мне жалко! Илай, ну причём тут МОУ, хотя и они на дороге не валяются… но пусть… допустим, рой можно догнать, даже снять информацию с уцелевших датчиков. И что? Чем это поможет штолен-проходчикам? Или избежать подобных катастроф в дальнейшем?

— Не знаю, — пришлось сознаться. — Пока.

— И ещё, — продолжили Даша. — Ладно, априори — Марс живой. Но кому он «кричит»? Всему нашему континууму? Как-то уж слишком размыто. И куда? Какова вообще должна быть скорость этого выплеска, чтобы достичь хотя бы соседней системы и чем та отличается от нашей?..

— А он не к звёздным системам послан. К точке. К тому месту пространства и времени, где родилась наша вселенная.

— К точке сингулярности?

— В планетах, в каждой, заложена, как и в каждом человеке, собственная вселенная и встроен ключ-предохранитель от коренных перемен. И когда меняют изначальность планеты, меняют целенаправленно и методично, он срабатывает. Мне кажется, все планеты нашей вселенной связаны с точкой зарождения существующего континуума: светом, гравитацией, излучениями — не знаю, уходящими в глубины прошлого и надвигающегося будущего. Ведь вселенная — единый организм. Точка сингулярности, в ней и прошлое, и настоящее, и будущее. Поэтому, да, к точке сингулярности.

Даша долго смотрела на меня, потом вздохнула.

— Ещё один космогонист… — по-моему, она хотела добавить: «На мою голову», но сдержалась. — Пока такой сигнал дойдёт, существование вселенной завершится.

Я сказал торопливо:

— Нет, если представить связь точки сингулярности с космическими объектами посредством чёрных дыр… вернее, чёрных проколов…

— Какая связь? — удивилась Даша. — И откуда ты взял чёрные дыры?

Я помолчал, собираясь с мыслями. Не дождавшись ответа, девушка подёргала меня за рукав.

— Ну? Какая связь, Илай?

Ладно.

— Но учти, всё это отдаёт мистикой, — предупредил я.

— Лишь бы не маразмом!

Смейся, смейся.

— Я исхожу, что все мы — дети нашей вселенной и в чём-то подобны ей, поэтому большой взрыв ассоциируется у меня с рожающей матерью, которая лелеет и любит своё дитя — вселенную в нашем случае. И следит за взрослеющими детьми, как и любая мать.

— Я правильно поняла: ты хочешь сказать, что чёрные дыры это «глаза» вселенной, которыми она следит за всем, что происходит.

Я так не думал, но возражать не стал.

— Почему нет. Но я хочу сказать о другом. Я считаю, что каждая чёрная дыра связана с ближайшим сегментом космоса, с космическими объектами в виде планет или солнечных систем, галактик…

— А почему не с пространством или излучениями? — осведомилась Дарья. — Почему именно с планетами?

— Потому что они — носители жизни. Не места возникновения — откуда взялась жизнь, мы пока не знаем, — а именно носители. Я имею в виду нашу Солнечную систему, — предупредил я готовую уже возражать девушку, — поскольку никакой другой жизни здесь нет. Ни кремниевой, ни электрической, ни газовой, ни плазменной. В других сегментах — возможно, но не здесь.

— По-моему, отдаёт антропоцентризмом, Илай!

— Ничего подобного! Просто я считаю, что планеты живые, и они связаны с колыбелью мироздания через Чёрную дыру, а с самой чёрной дырой модулируемым планетами сигналом, этаким К-синапсом.

— К — это…

— Космический.

— Очень научно, — фыркнула Даша.

— Так я и не претендую. К-синапс моделируется в исключительных случаях, когда планете грозит полное изменение или гибель. Это не сигнал о помощи, просто извещение о перемене. И предпосылки к нему зародились ещё задолго до прокола в шахте.

— Ты имеешь в виду Марс?

— Да. Кстати, ты помнишь, запасы кислорода, которые нашли штолен-проходчики? Так вот, кислород есть, водорода нет. А для воды водорода нужно вдвое больше, как говорится, H 2O. Я считаю, что водород ушёл в топку ядерного синтеза по созданию К-синапса. И этому здорово поспособствовала марпоника, чей процесс прорастания вглубь почвы связан с работой террамодуляторов, основанной на похожем ядерном синтезе.

— Угу, и никто ничего не заметил, — кивнула Даша.

— Да, потому что сигнал формировался внутри Марса, в его ядре. А при этом вашем проколе так совпало, что вырвался он прямиком в месте вахтового посёлка. Я нашёл внутри там дыру в почве планеты, которая исчезла наутро.

— Да не может быть! — съязвила эта марсианская вредина. — Целую дыру. Не чёрную, надеюсь?

Что тут ответишь?

— В общем, — подытожила Дарья, — ты, по какой-то причине, хочешь добраться до обломков «Дайны М» и для этого рассказываешь мне космогонические сказки, а я делаю вид, что верю. Хоть убей — не пойму: причём тут вообще чёрные дыры. Только не начинай снова, — быстро предупредила она. — Я уже слышала про странную материю. Или есть ещё аргументы?