Виталий Астапенков - Марс. Книга 2 [СИ]

Пришлось поцеловать. Давно хотелось.

— М-м… какой убойный аргумент, — пробормотала она немного погодя. — Часто им пользуешься?

Я постарался загадочно улыбнуться.

Даша развеселилась.

— И с этим я целовалась? Уй-ю… Ты похож на оголодавшего злодея. Придётся кормить. Идём обедать?

— Идём, — сказал я со вздохом, вставая.

Обед завершился довольно нежданно, но очень приятно. У девушки оказалось свободное время, у меня его вообще было невпроворот. И закончилось всё в итоге тем, что Даша сказала:

— А знаешь, ты меня убедил, как ни странно.

Она растянулась поперёк кровати, положив подбородок мне на грудь и легонько проводя по ней пальцами, словно рисуя невидимые завитушки. Было очень приятно и немного щекотно. Я чуть наклонил голову и поцеловал её в макушку.

— И не поцелуями! — Кажется, она покраснела, но не уверен, свет в номере был приглушён. — В самом деле, если вдуматься, ведь подготовка колоссальной цели — переселение народов на другую планету, свелась к рутинным дежурствам да посиделкам в барах по вечерам. Вроде бы и понимаю, что так и должно быть, в конце концов, но в космос я шла не за этим…

Она села — мне сразу стало холодно — и потянулась за лежащим на полу бельём.

— Сейчас есть только один доступный МОУ, который способен к функционированию. На остальные требуется разрешение либо руководства ИКП-2, либо Администрации, а они тебе его не дадут. По крайней мере, сейчас. Хотя, Лен тебя поддержит, наверное.

— И Хрулёв, — вставил я, с сожалением глядя, как исчезает под белым бюстгальтером упругая грудь, затем последовали трусики, майка.

Даша перехватила мой взгляд и засмеялась немного смущённо.

— Ну, у тебя вид! Словно навсегда прощаешься.

— Очень надеюсь, что нет, — сказал я сухо, и в свою очередь принялся одеваться.

— Не сердись! — Даша поцеловала меня и отстранилась. — Ты уж выбирай: или МОУ, или постель.

— А как насчёт постели в МОУ? — Я размяк.

Даша звонко засмеялась.

— Лишь бы не МОУ в постели! Но если тебе серьёзно нужен модуль, то надо поторапливаться, иначе его отправят в полёт согласно графику. И что говорил насчёт Хрулёва? Наш извечный скептик.

— Это хорошо, что скептик. Но меня больше волнует, сможет ли МОУ взлететь.

— Скорее всего, — она пожала плечами и шагнула к двери. — Лен сразу отправил наших механиков, едва получил мой сигнал. Я их видела. В модуле при посадке забило марпоникой внешние дюзы стартового двигателя, прочистить их не проблема при наличии техники.

Я смутился. Да, посадка была далека от идеальной.

— Продырявлен грузовой отсек с зондами. Это вообще мелочь. Ферропластиковым коагулянтом должно уже затянуть. Ну, и настройка автоматики.

— Вот и замечательно. — Я открыл дверь. — Ты сможешь собрать Хрулёва с Леном? Если Сергей вернулся, конечно. А я по дороге всё им объясню.

«По дороге» — это я поторопился. Объяснять, убеждать и спорить пришлось больше часа, и то, я был совсем не уверен, что убедил их. По-моему, они поехали с нами, чтобы приглядеть, как бы мы не наделали глупостей. Лететь с нами к обломкам ни тот, ни другой явно не собирались.

Мы вновь двигались по высеченной в стене дороге, только в этот раз слева была не непроглядная чаша мрака — колоссальный объём пустоты, завораживающий взгляд. За управлением устроилась Даша и вела кар намного быстрее, чем Лен. Машину трясло и подбрасывало время от времени при сильных порывах ветра, и тогда Хрулёв хмурился и бросал девушке: «Не лихач!» Та кивала, но скорость держала прежнюю. Сергей с Леном сидели на заднем сиденье и что-то высчитывали на наладонниках, перебрасываясь короткими фразами. Как я понял, проверяли мои расчёты.

Из каньона мы выехали намного быстрее; я и оглянуться не успел, как кар подкатил к администрации. Здесь мы разделились: меня и Дашу ждал Шмидт, а у Лена с Сергеем были свои дела.

Даша уверенно проводила меня двухэтажному флигелю, торцом упиравшимся в основное здание, и через фойе на второй этаж в небольшой круглый зал, в котором нас ожидало четверо человек. Знакомый сержант-инспектор в компании троих мужчин в стандартных комбинезонах, только с золотыми бэйджиками — местный истэблишмент, как я понял. Они сидели подле невысокого стола, все четверо с одной стороны.

— Я — Бернгард Шмидт, — представился один из мужчин, изящный брюнет, вставая и протягивая руку. — С сержантом вы знакомы. — Герд кивнул. — Брюс Хиггинс, представитель администрации… — благообразный господин с породистым носом небрежно наклонил голову, — … и Мигель Эррухеньо Санчес, — абсолютно не примечательный человек, — наш ведущий физик.

Я пожал руку, назвался, и мы с Дашей уселись в низкие и довольно неудобные кресла напротив. Даша представляться не стала, ограничившись лёгким кивком.

— Господин Севемр, — начал отнюдь не Шмидт, а Герд, — должен известить, что против вас выдвинуто обвинение в ничем неспровоцированном нападении на членов партии семнадцать-двадцать бис.

Даша хотела что-то сказать, но Герд предупреждающе поднял руку.

— Я верю, что ничего противоправного вы не совершали, но обязан довести это до вашего сведения.

— Один человек ранен, — сказал Хиггинс. Голос был глубокий и чуть скрипучий. — Остальные в состоянии близком к коматозному, хотелось бы услышать…

— В космос ваши расспросы! — рявкнул Санчес. — Скажите, сеньор Севемр, этот Церн что-нибудь говорил о проколе? Кто и на каком основании проводил эксперимент без нашего участия?

Я покачал головой.

— Ничего. О проколе я вообще впервые услышал от господина Шмидта пару часов назад.

— Я тоже, — вдруг сказала Даша. — Почему ИКП-2 не поставили в известность о начале эксперимента? Извольте объяснить!

— Вам была отправлена докладная записка, — быстро сказал Хиггинс, — с приглашением.

— Первый раз слышу! — Голос Даши замораживал холодом. — И я вам обещаю, что это так не останется. Мы соберём специальную комиссию. Эксперимент был слишком важен.

— Именно, что эксперимент! — возразил Санчес. — Если по каждому эксперименту собирать комиссии, то о переселении на Марс можно вообще забыть.

Шмидт стукнул ладонью по столу.

— Пожалуйста, прекратите. Госпожа Лайт, вам и вашему Институту будут предоставлена вся информация о готовившемся эксперименте. Почему он начался до приезда руководства, ещё предстоит выяснить.

— Как всё странно, — пробормотал я, и пояснил под удивлёнными взглядами присутствующих: — Почему столь важный эксперимент провели с опережением срока? — Санчес хотел что-то сказать, но я не дал. — И обстрел КППМ… — Вот тут я поразил присутствующих, если не считать сержанта. Пришлось под непонимающе-недоверчивыми взглядами выдать чуть укороченную версию наших с Дашей похождений. Меня засыпали вопросами. Я старательно отвечал. К объяснениям относились скептично.