Виталий Астапенков - Марс. Книга 2 [СИ]

— И что, всё равно оставили в органах правопорядка?

— А у нас таких специалистов нет. Тут тебе не Земля. Такие, как наш сержант, на вес водорода.

— Угу, взрывоопасные.

— Всё! — Лен подвёл дискуссию к концу. — Взлетаем! Дашуль, готова?

— Да.

— Сергей?

— Рассчитал на семнадцать проб до границ экзосферы. Дальше пока не успел.

— Лен, — попросил я, — давай пройдём над центром посёлка. Времени это не займёт, а я кое-что проверю.

Лен хмыкнул.

— Хочешь чёрный прокол найти? Хорошо, но больше никаких отступлений. Слишком серьёзно всё.

— Клянусь! — Я поднял правую руку. Даша засмеялась, искоса поглядывая на меня.

— Ты сейчас на индейца похож, — сказала она.

— Хау, — согласился я.

Даша поднимала модуль под углом, проходя над центром вахтового посёлка — крохотная окружность чёрно-красного прокола на светопанели, задавленная колоссальным плетением стеблей.

Я поспешно вынул нейрочип и поднес и прижал за ухом. Псевдоплоть выбросила едва ощутимые тонкие усики и почти растеклась по коже, оставив чуть ощутимое под пальцем вздутие.

Воображаемый хлопок, который мы с Дашей наблюдали в виртуал-центре, вызвал ответ: где-то глубоко внутри засиял и взорвался клубок света, раскидывая и сжимая пряди крохотных огоньков, которые в свою очередь разбухали и опадали. Меня корёжило: кажется, в конвульсиях бились все внутренние органы и все части тела.

Краем глаза отметил, как вздыбился и рухнул внутрь, сам в себя, участок окружающего центр посёлка поля марпоники, обрывая по кругу стебли и едва не зацепив стоящую чуть поодаль аэромашину отдела правоохраны.

Но нам так не повезло, как модулям посёлка. Скребя трясущимися пальцами по лицу и срывая нейрочип, я ещё увидел, как МОУ, кружа, затягивает вглубь планеты. Перед глазами застыла картина нашего нескончаемого падения, а слух сверлил бесконечный звук.

А затем я осознал, что лежу, пристёгнутый к полке, рядом сидит Даша и гладит меня по щеке, устроив мою голову у себя на коленках. Тут же стоял встревоженный Хрулёв, сжимая в кулаке нейрочип.

Я машинально провёл пальцами за ухом.

— Я его сняла, — сказала Даша. — Успела, к счастью. Ты! — вдруг рявкнула она. — Экспериментатор марсианский! Думаешь, я своему мужику помереть дам? И не надейся! — Она вдруг всхлипнула и, отвернувшись, соскочила с дивана, скинув мою голову с колен. Шагнула к пульту, но сразу вернулась, наклонилась и поцеловала. — Не делай так больше!

— Даша, давай сюда! — позвал её Лен.

Я только сейчас обратил внимание, что корпус МОУ сотрясает дрожь нескончаемых вакуум-выхлопов. Столь беспрерывная работа М-генератора используется при бешеных ветрах, как в верхней атмосфере Юпитера, где скорость их достигает 100 метров в секунду, не говоря уж о давлении больше 20 атмосфер и прочих радостях в виде температуры в 900 кельвинов. Или при работах на выносных меркурианских гелиостанциях вокруг нашего светила.

— Как ты? — спросила Даша, прежде чем отойти к начальству.

— В порядке. — Говорить было трудно, словно не пользовался голосом долгое время. Будто голосовые связки одеревенели. — Надолго я отключился.

— Минут двадцать тут летим, — ответил Хрулёв. Дарья уже устраивалась в кресле пилота.

Интересно, а у меня картина в голове только сейчас сменилась. И как такое возможно? Чтобы глаз не принимал поступающую извне информацию, а застыл на одном полученном виде. Как стоп-кадр.

Я перевёл взгляд на экран наружного обзора.

Такого просто не могло быть. Разумеется, в толще земли есть пустоты и достаточно большие, те же полости карстовых пещер, например. Но встретить под землёй многокилометровый участок пустоты под проросшей сквозь почву марпоникой. Да и какой это участок? С другой стороны, конечно, и океан можно назвать местом для хранения воды.

Плоское небо — небесная твердь — над головой и пустота под ним. Она тянулась во все стороны прозрачными километрами неохватного взглядом пространства. А снизу, параллельно небесной тверди, словно отображался её двойник, твердь земная. Точнее, подземная. Такая же плоская и неохватная, как и сверху. И их постоянно пронизывали зарницы: верхнюю — ярко-белые, нижнюю — приглушённо-багровые. Отблески невидимых бурь в глубине.

Постепенно зарницы подобрались из глубины к краям, высветив белым цветом всю небесную плоскость и багровым — нижнюю. И они не остановились: сверху начали падать раскручивающиеся плети свитого белого света. Всё это, если не брать белизну, очень напомнило прорастание побегов марпоники при ускоренной прокрутки отснятого видео. А снизу навстречу им потянулись тупые багровые вздутия-волны.

Они соединились. Багрово-белый свет сменился ослепительно-яркими длинными разрядами, непрерывно змеящимися по всему соединенному объёму, теперь уже не пустоты — энергетической сети одинаковых ячеек из таких же энергоразрядов. Они вспыхивали и гасли, чтобы снова вспыхнуть; некоторые не вспыхивали и висели в сети слабо пульсирующими чёрными клетками, прахом пустоты. И их становилось больше и больше, пока вся эта сеть не превратилась в объём мёртвого праха и не растворилась во вновь раскатившейся пустоте под концами-отростками побегов марпоники.

— И где это мы?.. — пробормотал, чисто риторически.

— В Марсе, — это Хрулёв. — Под поверхностью.

— Ты уверен? Всё-таки зондирование Марса происходит непрерывно всеми мыслимыми и немыслимыми способами. И подобную полость наверняка бы заметили.

— Если только она не возникла в последние часы, — парировал скептик.

— Слишком большая, — не согласился я. — Времени бы потребовалось — не счесть. Молчу уж о сдвижках коры планеты.

— Хочешь сказать, что это не Марс? Тогда что? Точнее, где? И как выбраться?

— Хм… а вообще, прикидывали относительно наземных координат, где мы?

— А как же! По кругу летаем. Под посёлком. С километровым радиусом.

— А центр?

— Любуйся! — Сергей пальцем указал в нижнюю левую часть экрана.

Там то увеличивалось, то сжималось бледно-зелёное овальное пятно метров 100 в поперечнике, судя по цифрам. И, судя по тем же цифрам, пятно являлось шарообразной субстанцией, настолько сложной, что электроника МОУ не могла спрогнозировать просчёты для отдельно выделенной 3-D картинки.

Рядом висело окно с транслируемым оптическим изображением. Невооружённому глазу пятно представлялось чем-то вроде медузы с короткими щупальцами. Она как бы ощетинивалась ими на короткий миг и успокаивалась. Очень похоже на ропалии земных сцифоидных [8] Медуз. .

Мне показалось, что при каждом таком «ощетинивании» псевдоропалии втягивают в центр «медузы» на краткий миг застывающие красные линейные проблески, после чего ослепительные разряды делаются чуть темнее.