Дмитрий Астаев - Гонка к Источнику [СИ]

Что это — паранойя? Бред? Совпадение? «Нервы, всё нервы… Лечиться тебе пора.» — Шорл хотел было тряхнуть головой — и померещится же такая дичь! — но неожиданно застыл, почувствовав, как неумолимо затягивается на глотке петля потустороннего ужаса. Нет, это был не бред, и даже не паранойя — это , в отличии от его иррациональтных домыслов, было на самом деле. Нашивки на плечах Хольца — были на самом деле…

А что нашивки? Обычные такие нашивки — круглые, неприметные, серого цвета… А ещё на них был огонь . Изображённый в виде пяти символических языков, на рукавах осназовцев был чёрными нитакми вышит огонь… Чёрный огонь. И хотя такой выбор эмблемы был полностью обоснован — как-никак, подразделение называлось «Пожар» — спокойствие покинуло Шорла окончательно — «Вот, значит, вы какие… А мы ещё думали, где вас разыскивать! Так нет же, сами пришли…» Применив немалые усилия, чтобы это получилось естественно и непринуждённо, капитан перевёл взгляд дальше — не строило провоцировать палачей на преждевременные действия. Сначала… «Сначала надо взять себя в руки, и убедиться, что они действительно палачи.» — рассудил он, и изобразив на лице болезненное беспокойство — тут ему играть почти не пришлось — стал бесцельно мерить зал нервными шагами — он разбит горем, не знает куда себя деть… И как-то так получилось, что буквально через полминуты эти бесцельные мотания привели его к подполковнику:

— Кардар, стало быть… — протянул Лийер, подняв взгляд на возникшее перед ним препятствие — Как тесен мир, всё-таки, даже удивительно…

— Я прошу прощения? — не понял Хольц.

— Вы сказали, что вылетели с Кардара…

— Э-э… С Кардара, так точно…

— Вы там базируетесь, или временно?

— Временно… — если осназовец и врал, то на лице это не отображалось никак.

— Я так и подумал… Но всё равно! — каперанг чуть повысил голос: как будто бы от волнения, но на самом деле чтобы привлечь к разговору внимание Найца и обера — Командир у них, на Кардаре, кавторанг Прозао… Ульяс… Служили мы с ним как-то на одной посудине, потом разошлись… И вот, значит, снова встретились — заочно, ха-ха… Так вы, его, наверное, видели? — он натянул на лицо располагающую улыбку, и внутренне напрягся: наживка брошена, теперь возможны варианты… Много вариантов.

Например, Хольц мог в ответ так же ослепительно улыбнуться, и погрозить капитану пальчиком — ловить вздумали? Или не так. Или он сейчас вскинет винтовку, и угостит любопытного офицера сталекерамикой — чтобы знал: чего можно спрашивать, а чего нельзя… Или прикинется дубом — какой ещё Ульяс Прозао? Мы люди маленькие, и вообще это я не я… Последний вариант был бы откровенной брехнёй, поскольку не знать имени командующего своей даже временной точки базирования Хольц просто не имел права… Но, всё возможно. И всё зависело от того, насколько убедителен был капитан в своей грубой импровизации — ежели Хольц ему не поверил (а это вопрос не только актёрского таланта Лийера, но и степени информированности самого Хольца) то бойня, скорее всего, начнётся сию же секунду — лучше ударить первым, и попробовать разобраться с Источником самостоятельно, чем умереть от предательской пули в затылок, и потерять всё …

Тем не менее — в конечном счёте, ход себя не оправдал — подполковник решил играть до конца:

— Каюсь, не видел… Только слышал по радио. — он добросовестно попытался минимизировать свою связь с незнакомым ему человеком, но всё равно спалился: а куда денешься?

— М-м… — сохранить безмятежный вид капитану было непросто — Понятно… Ну это я так, к слову… Просто забавно, как оно порою бывает… — Шорл вздохнул, и зашагал вдоль шеренги осназовцев: утвердившись в принятом решении, он уже ничего не боялся — ибо не было смысла. Всё решено.

«Мы сделаем это прямо сейчас… Только бы Найц не подвёл.» — размышлял капитан отстранённо — «И только бы не подвёл я …» На обера, в данном случае, он не полагался вообще — пока Раласс снимет со спины винтовку, всё уже будет кончено… А заранее снимать нельзя — подозрительно, сразу заметят; то ли дело капитан и майор — они своё оружие так и не убрали, хотя, по идее, надобности в нём уже десять минут как не было… Верно подмечено — дуракам везёт. Удалившись шагов на пятнадцать от крайнего члена шеренги (в параллельном ей направлении), Шорл остановился, и медленно повернул — глаза его были прикованы к полу, лицо выражало глубокую депрессию. Главное, чтобы «пожарники» ему верили — верили в его слабость, верили до последнего мига… Верили, что команда обер-полковника сделает за них всю работу — стоит лишь предоставить ей ещё несколько минут… «Шакалы…» — подумал Лийер, и плотнее сжал губы. Расскажи ему кто-нибудь вчера вечером, что прилетевшие на «Галарче» люди, прикрывшись дырявой со всех сторон легендой, обведут его и обер-полковника вокруг пальца таким примитивным способом, и он бы от души посмеялся… А теперь было поздно.

«Лишь бы поверили.» — напутствовал себя напоследок Шорл, и не дойдя до крайнего осназовца четырёх метров, неуклюже застопорился:

— Нормально, да?.. — он в изумлении уставился куда-то мимо шеренги. Кстати, непростое занятие: смотреть мимо, и ни в коем случае не на жертву, но в то же время фиксировать её взгляд… Но Лийер это сделал. Он, вообще, много чего мог сделать, коль скоро речь заходила о его жизни…

Наверно поэтому, когда никто из бойцов ещё даже не пошевелился, а только подумал , Лийер уже твёрдо знал — не сработает . Трудно сказать, почему — то ли под самый конец он немного сфальшивил, то ли он исчерпал свой лимит доверия ещё задолго до этого — например, когда заговорил с подполковником о Прозао… Главное, пришла пора действовать . Действовать, или умереть — такой вот нехитрый выбор…

— Н-на!.. — лишь на короткое мгновение обогнав тройку оппонентов, капитан поднял ШВР, и не забыв перевести регулятор скорострельности в положение «макс», без малейших угрызений совести надавил на спусковой крючок.

Больше всего инициированное им столкновение напомнило схватку бешеных волкодавов: такое же яростное, и такое же кровожадное. По сравнению с этим кошмаром, даже тупая мясорубка, в которой погибли недавно две дюжины Халлатангов, могла считаться венцом тактического изящества — там всё-же было прикрытие, там были какие-то осмысленные манёвры, ходы… Здесь же ничего подобного не было и в помине — были две злобные стаи, разделённые несколькими метрами открытого пространства, и была одна цель: истребить друг друга за максимально короткий отрезок времени… И — всё. Происходящее нельзя было назвать сражением — адекватного термина в таллском словаре просто не существовало — это был вихрь беспросветной ненависти, страха, и крови… Но это ещё не значило, что в вихре нельзя победить.