Дэвид Брин - Погружение в Солнце [Sundiver - ru]

– Постойте, Дуэйн, – прервала его доктор Мартин. – Вы не до конца честны в изложении картины. Я пришла к вам как консультант полгода назад, а Кулла обеспечил вам доступ к библиотечным фондам еще раньше. Теперь же мистер Буббакуб любезно согласился усилить поддержку со стороны Библиотеки, кроме того, он лично отправится с нами на Меркурий. Думаю, кураторы были к нам более чем щедры.

Джейкоб вздохнул.

– Может быть, кто-нибудь все-таки объяснит мне суть происходящего? Например, вы, доктор Мартин, не могли бы поведать, в чем состоит ваша работа… на Меркурии? – Почему-то ему оказалось трудно произнести словосочетание «Погружение в Солнце».

– Я консультант, мистер Демва. Меня наняли для проведения психологических и парапсихологических тестов с членами команды и окружающей средой на Меркурии.

– Надо полагать, все это как-то связано с упомянутой доктором Кеплером проблемой?

– Поначалу все думали, что наблюдаемый феномен – результат какого-то розыгрыша или что-то вроде массового психоза. Я исключила оба варианта. Теперь очевидно, что отмеченные процессы реальны и действительно протекают в солнечной хромосфере. Вот уже несколько месяцев я разрабатываю идеи парапсихологических экспериментов, которые будут проводиться при погружениях в Солнце. Ну и кроме того, я как психотерапевт помогаю некоторым членам экипажа «Погружения в Солнце». Напряжение, возникающее во время подобных исследований, не может не сказываться на психике.

Мартин казалась компетентной, но было в ее подходе и что-то настораживающее. Может быть, легкомыслие? Джейкоб гадал, какого рода отношения связывают ее и доктора Кеплера. Проводила ли она и с ним сеансы психотерапии?

«И если уж на то пошло, зачем здесь я? Что если только ради исполнения болезненных капризов великого ученого, которого нужно поддерживать, пока проект не будет завершен? Такие мысли не очень-то радуют. Как и перспектива быть втянутым в политические интриги.

А Буббакуб, глава целого филиала Библиотеки на Земле, – каким образом он-то ввязался в мутный проект землян? Маленький пил – в некотором роде самый влиятельный ПВЦ на нашей планете, за исключением посла Тимбрими. Возглавляемый им Институт при Библиотеке – крупнейшая и мощнейшая из галактических организаций, на фоне которой фэйгиновский Институт Прогресса выглядит как оркестр, состоящий из одних только бубнов да барабанов. И такая важная персона, по словам Мартин, летит на Меркурий?»

Буббакуб таращился в потолок, не принимая участия в беседе. Его губы шевелились, словно он пел на недоступной человеческому уху частоте.

Сверкающие глаза Куллы были прикованы к маленькому директору Библиотеки. Может, он слышал его песню, или его тоже утомили бесконечные разговоры.

«Кеплер, Мартин, Буббакуб, Кулла… Думал ли я, что когда-нибудь окажусь в компании, где Фэйгин будет казаться наименее странным!»

Под боком вдруг зашелестела ботва. Фэйгин явно был полон энтузиазма. Джейкоб недоумевал, что же такое творилось в ходе этой экспедиции, что могло настолько воодушевить кантена.

– Доктор Кеплер, есть шансы, что мне удастся выкроить время и помочь вам… Пока только шансы. – Джейкоб пожал плечами. – Но для начала не мешало бы узнать, из-за чего весь сыр-бор?

Кеплер просиял.

– Ох, неужели я вам не сказал? Ну и ну! Видно, дело в том, что я в последние дни гнал от себя дурные мысли… Как говорится, закрывал глаза на проблему.

Он выпрямился и набрал в грудь побольше воздуха.

– Мистер Демва, такое ощущение, что Солнце обитаемо.

«Брэдбери» был кораблем нового поколения. В нем применялись куда более передовые технологии, чем у его предшественников, осуществлявших коммерческие перевозки: корабль стартовал с уровня моря и использовал собственные двигатели, а не доставлялся к станциям на вершинах экваториальных шпилей, болтаясь под брюхом громадного воздушного шара. Он представлял собой огромную сферу и по прежним меркам казался исполином.

Джейкобу впервые довелось очутиться на борту детища галактического прогресса, за которым стояли миллиарды лет научных изысканий. Расположившись в холле первого класса, он наблюдал, как Баха превратилась сначала в коричневую стену между двумя морями, а потом в едва заметную полоску, протянувшуюся вдоль мексиканского побережья. Зрелище сногсшибательное, но при этом вызывающее легкое разочарование. В реве и ускорении реактивного самолета или в медленном величественном скольжении прогулочного дирижабля романтики было куда больше. К тому же, когда ему раньше доводилось покидать Землю, отбывая или возвращаясь на воздушном шаре, у него всегда получалось поглазеть на другие корабли, сверкающие и важные, подплывавшие к силовой станции или спускавшиеся к герметичным внутренним помещениям шпилей.

Ни один из колоссальных шпилей никогда не казался ему скучным. Тонкие керамические стены, удерживавшие при нормальном атмосферном давлении башни высотой в 20 миль, были покрыты внушительными росписями – громадными пикирующими птицами и стилизованными сценами космических битв, скопированными из фантастических журналов XX столетия. Там никогда не возникало ощущения клаустрофобии.

И все-таки Джейкоб рад был оказаться на борту «Брэдбери». Возможно, когда-нибудь, одолеваемый ностальгией, он наведается на Шоколадный шпиль, что на вершине горы Кения. Но что касается его собрата, расположенного в Эквадоре… Джейкоб не хотел бы увидеть Ванильный шпиль еще хоть раз.

И пускай из Каракаса до гигантского сооружения рукой подать. Пускай, если ему вздумается снова там побывать, его примут с распростертыми объятиями, как того самого героя, который спас чудо земной инженерной мысли, вызывавшее восхищение всей Галактики.

Спасая шпиль, Джейкоб Демва лишился жены и частично – рассудка. Цена оказалась непомерно высока.

Когда Земля съежилась до размеров небольшого диска, Джейкоб отправился на поиски судового бара. Его внезапно потянуло к людям. Всходя на борт, он ничего похожего еще не испытывал. Отпроситься в Центре, придумав для Глории и остальных коллег убедительные отговорки, оказалось не так-то легко. Макакаи на прощание закатила сцену. К тому же многие из заказанных им исследований по физике Солнца не успели доставить до его отъезда, и их обещали прислать прямо на Меркурий. И в довершение всех бед он сам ел себя поедом, недоумевая, за каким чертом ввязался в эту авантюру.