Джон Миллер - Новый рассвет

– Это самое странное, что я делала в своей жизни. И это не пустое бахвальство, учитывая последние пару дней.

Кейнан засмеялся и отодвинул какой-то упавший прибор, загораживавший голопроектор.

– Готово, – сказал он. – Покажите нам, что там внутри.

– Я выключила его глаза и уши, чтобы не записывали, и удалила всю стычку с нами, – начала Залюна. – Это было несложно. Но я могу вам показать только то, что он видел за последний день, – должно быть, память этой подсистемы ограниченна. – Салластанка нажала на кнопку. – Вот.

Свет в комнате померк. Проектор, висевший под потолком, высветил напротив трона голографическую запись в натуральную величину. Голограмма была просто стереоскопической – изображения с левого и правого глаза Видиана накладывались в воздухе, – но она отличалась необыкновенной четкостью и глубиной.

Гера потрясенно покачала головой:

– Мы смотрим глазами Видиана!

– Угу, – отозвался Кейнан. – Начинает подташнивать.

Залюна проматывала картинку вперед и назад во времени, останавливаясь лишь на доли секунды. Изображения появлялись и исчезали с такой быстротой, что Кейнан часто вообще не понимал, на что смотрит, но салластанка явно прекрасно ориентировалась в этом потоке.

– Вы так быстро все разбираете? – спросил пилот.

– Я этим занималась каждый день на протяжении тридцати лет, – ответила Залюна, нажимая на кнопки. Такой уверенной в себе Кейнан ее еще не видел. – Жизни большинства обывателей не особо интересны. Проматывать учишься довольно быстро.

Наконец салластанка добралась до фрагмента, который явно был записан недавно – прямо здесь, в святая святых.

В поле зрения появился терминал – тот самый, что стоял напротив.

– Погодите-ка, – сказала Гера.

Но Залюна уже и сама все поняла.

– Он вводит пароль, – проговорила салластанка, отмотав немного назад. – Вот… здесь.

Гера быстро прочла код и бросилась к противоположной стене. Прошло несколько секунд, и она радостно вскрикнула:

– Есть!

Скелли, как следует напичканный лекарствами, заковылял к терминалу:

– Что там?

– Список подпространственных сообщений, отправленных на Корусант, – ответила Гера, читая с экрана. Она нахмурилась. – Он уже послал Императору результаты синдианского эксперимента.

Скелли нашел кресло и уселся рядом с девушкой:

– Поищи оригинал. Мы составим исправленную версию, из которой будет следовать, что эксперимент провалился. Скажем, что в измерениях была допущена ошибка.

– Не знаю, сможем ли мы вообще что-то послать. Похоже, для доступа к прямому каналу связи с Императором нужен отдельный пароль. Должно быть, он ввел его раньше, а потом вышел из системы.

– Явно намного раньше, – сказала Залюна, продолжая Рыться в записях Видиана. – Не вижу, чтобы он вводил ДРУГОЙ код.

Наверное, дважды нам гак не повезет, – бросила Гера. – Но, может быть, есть и другой способ. – Ее пальцы запорхали над клавиатурой. – Вот файл с результатами эксперимента. Посмотрим, что там.

Под пристальным взглядом Скелли тви’лека стала читать. Но вскоре прекратила и недоуменно уставилась на экран:

– Ничего не понимаю.

– Там должен быть технический текст, – отозвался Кейнан. – Потому-то мы и прихватили Скелли с собой: чтобы врал на их языке.

– Нет, мне другое непонятно. – Гера закрыла документ и стала смотреть следующий. – Я не могу этого сделать.

– Он защищен от редактирования?

– Да нет необходимости, – удивленно и растерянно проговорила тви’лека. – В отчете говорится, что в результате взрыва большинство молекул торилида распалось. Видиан сам отправил Императору фальсифицированную версию!

– Что? – Кейнану начинало казаться, что они и за год не разберутся в мире, в котором живет граф.

Гера стала читать вслух. Из оригинального отчета следовало, что на обломках, которые были выброшены в космос после убившего Окадайю взрыва, присутствовал торилид, но большая часть его сразу же разрушилась. В остальной массе начался экспоненциально прогрессирующий процесс распада; в течение года после подрыва луны весь неубранный торилид исчезнет. Но ведь Видиан заверил Императора, что материала хватит на две тысячи лет! Гера была ошарашена.

– Для чего же ему уничтожать Синду, если взрыв уничтожит всю добычу?

Тот же вопрос возник и у Кейнана:

– Кому может понадобиться уничтожать то, что нужно Императору?

Залюна повернулась к Гере:

– Ты ведь не думаешь…

– Что он революционер вроде меня? – Тви’лека подавила смешок. – Сомневаюсь. Это чревато ранней смертью.

– Или переводом на Кессель, – добавил Кейнан.

Скелли потер один из своих синяков:

– Ну, мы ведь знаем, что он псих и садюга. Может, ему все равно.

Гера покачала головой:

– Но он не самоубийца. Должна быть какая-то причина – причина, которая не вызывает у него опасений.

Снова стало тихо, только слышалось пощелкивание кнопок на устройстве управления в руках Залюны. Салластанка продолжала просматривать занятия Видиана на протяжении дня.

Кейнан отыскал кресло графа и плюхнулся в него. Пилот устало глядел на поток картинок. Пожалуй, такой доступ был мечтой любого шпиона – вот только весь улов на данный момент состоял из пароля к терминалу. Кейнан вперил взгляд в пол.

И тут же снова вскинул голову, заметив странное изображение.

– Отмотайте назад, – попросил он.

Залюна повиновалась.

– Ну и щеголь, – отметила она. Перед их глазами предстал молодой блондин, одетый в изысканный наряд: богато украшенный деловой костюм с золотыми пуговицами и короткий плащ, застегнутый на правом плече. Но изображение отличалось от прежних картинок.

– Здесь разрешение не такое, как на других кадрах. Странно.

Гера тоже посмотрела на аристократа:

– Это барон Дант, дроидостроительный магнат. – Как обычно, тви’лека знала все, но вид у нее был недоумевающий. – Еще он занимает должность в имперском правительстве – состоит атташе Видиана на Корусанте. Я читали о нем в ходе изысканий. Почему он здесь?

– Он не здесь. – Кейнан щелкнул пальцами. – Картинка выглядит иначе, потому что это голограмма.

– Голограмма внутри голограммы? Разве она не должна быть голубоватой и нечеткой?

Залюна покачала головой, настраивая картинку:

– Нет, если изображение собеседника транслируется прямо в глаза Видиана. А это явно сеанс связи. Похоже, он сохранил и аудиозапись разговора.

Голограмма пришла в движение, и они услышали бесплотный голос Видиана: «Барон Дант, разве я могу работать, если вы никак не оставите меня в покое?»

«Я лишь посланец, которому поручено передать: Император желает немедленно получить гарантии того, что вы выполните годовую норму по торилиду», – произнес молодой человек.