Вернор Виндж - Дети небес

Первыми сдались два элемента возницы, они повернулись и побежали к лагерю. Три от Читиратифора завизжали в гневе на это дезертирство, потом их гнев обратился на беглецов. Фрагмент этот еще раз попытался ударить на Джефри и Шелковинта — и повернул назад ради отчаянной попытки спастись.

— Те, что в кустах, — все мертвы или скоро умрут, от удушья или раздавливания, — так ответил Шелковинт, когда его спросили про Ганнона и остальных. Тон у него был еще легкомысленнее обычного. — Хе-хе. Нам только надо надеяться, что Читиратифор умрет медленно и его остатки не бросятся за нами, пока мы не уйдем достаточно далеко.

Они пошли как можно быстрее. В момент бегства было еще светло, но теперь сумерки сгустились в ночь, и продвижение телег замедлилось. А как оказывать первую помощь, если не видишь ран? Украденные фонари были где-то на телегах, но останавливаться и их раскапывать времени не было. Когда еще было светло, Равна успела оценить общий масштаб проблемы, в той или иной степени пострадали все. За последние десять лет Равна много чего узнала о первой помощи. Руке Джефри нужна была давящая повязка. Ее она соорудила, и он понял, как повязку поддерживать. Амди выглядел жутко — кровь выступала не менее чем из трех голов — но мыслил вроде бы ясно, как обычно. Наверное, это поверхностные раны, далеко от мембран. Она перевязала ему головы полосами, оторванными от плащей. От этого Амди труднее стало слышать собственные мысли, но кровь остановилась.

— Я себя отлично чувствую, — сказал он ей. — Надо будет только внимательнее смотреть, где я. Пожалуйста, осмотри Шелковинта.

Теперь уже стемнело по-настоящему. Один из Шелковинта сидел на задней телеге и правил. Остальные растянулись усталым лежбищем на второй телеге вместе с Равной.

— Надо остановиться, перевязать тебя как следует, — сказала Равна.

— Не, — отказался он. — Двигаться надо. Как Амдиджефри?

Равна огляделась. Джефри шагал рядом с передовым керхогом, ведя его под уздцы. Все восемь элементов Амди трусили по сторонам средней телеги и влекущего ее керхога, удерживая животное на дороге.

— Все хорошо у меня, — сказал Амди, но смотрел он на Шелковинта с тревогой: — А ты как?

— Ты отлично сегодня действовал, Маленькие.

Равна провела рукой по ближайшему его элементу:

— Но ты сам как, Шелковинт?

— Я сам как? Как я? Ты дура, что ли? У меня все та же нога, тобой сломанная, болит зверски. Сегодня ты нас втравила в попытку спасения Йоркенруда. А он же куда большее дерьмо, чем любой из возниц, ты это знаешь?

Равна вспомнила тот момент, когда все, о чем она могла Думать, — это спасение Ганнона. Никогда она не считала себя расисткой — это страумский порок. Она наклонила голову:

— Прости, Шелковинт. Просто я его знала раньше, знала всех ребят, когда они еще были моложе. Чувствовала ответственность за них.

Шелковинт издал тихий смех.

— А ты бы так же поступила, знай ты, что это он тебя мордой приложил об телегу? Не бери в голову. Боюсь, ты бы все равно так сделала. Какие вы с Резчицей мягкосердечные…

Резчица мягкосердечная? Это с кем же сравнивать?

Шелковинт настороженно шевелился под ее руками, но не мешал трогать и ощупывать. Она мало что сейчас видела, но он был весь в крови, как Амди. Пусть продолжает разговаривать.

— Ты с самого начала был на нашей стороне, Шелковинт. Но ты же и в заговор Невила входил.

— Входил, конечно! Тебе Свежеватель не говорил, что внедрил меня туда? Такие вещи не сделаешь, если тебе не доверяют как следует.

— Ты и меня обдурил с деревьями — пока стрелы так и не начали летать.

— Ага, прямо сам получил удовольствие. Понимаешь, есть стреляющие деревья. Только не в этих краях, не поблизости. Кусты-убийцы куда реже — переходная стадия на пути, которым иногда развиваются эти леса. Я даже поверить не мог в свое счастье, когда увидел, как тебя куст схватил. Ложь у меня была просто очевидна, хотя Читиратифор был полным невеждой. Не знаю, зачем Хранитель все эти годы с ним возился. Ремасритлфеера я бы не обманул. Но ему ты нужна была для Магната. Нам теперь надо только не попасться Хранителю и Магнату и тихо-тихо тащить свои тушки домой в Домен.

До Равны вдруг дошло, что она сидит в середине того, кто может объяснить почти все эти смертельные тайны, — и при этом точно ей друг.

Сумерки давно погасли, но луна стояла низко на юге, и ее свет крошил лесную подстилку серебряными и черными пятнами.

Когда выдался открытый участок дороги, Равна всмотрелась в сгрудившихся элементов Шелковинта. Он уже перестал так много разговаривать, хотя отдельный элемент на другой телеге смотрел внимательно в темноту, воспользовавшись просветом, как и Равна. А потом она сообразила, что, кроме этого отдельного, весь Шелковинт сгрудился — бессознательная реакция стаи, не осознающей, как серьезно она ранена.

— Шелковинт, давай поговорим.

Стая ответила тихим человеческим смехом:

— Ага, ага. Знаю, что у тебя миллион вопросов, а у меня миллион ответов, хотя если бы мы точно знали, что происходит, то не влипли бы в эту кашу. — Он побурчал про себя секунду. — Мы не понимали, насколько серьезна роль Хранителя. Не сообразили, что он может строить интригу против Магната. Не догадались, что они схватят так много и за один раз.

Слова не расплывались. Фактически звуки издавала вся стая. Но произносились слова будто нараспев. Кто-то из элементов стаи свою долю ментальной нагрузки не тянул. Равна осторожно вдвинула между ними руки, пытаясь жестом попросить стаю раздвинуться. Пара челюстей щелкнула на нее рефлекторно, но четверка раздвинулась. И крови оказалось очень много.

Тот, которого стая прикрывала, лежал в луже крови. Элемент что-то бубнил про себя, боли на самом деле не чувствуя. В отраженном лунном свете он повернул голову к Равне, и в открытых глазах тускло блеснула искра. Равна провела рукой вверх по его плечу, нащупала вяло пульсирующий разрез у основания шеи, и кровь потекла у нее между пальцами.

— Джефри! — закричала она.

Равна, Джефри и Амди делали все, что могли, но этого было до обидного мало. Кровь она остановила. Нашли поляну, уговорили Шелковинта лечь под лунным светом, чтобы обнаружить все его раны. Но один элемент уже был безмолвен, беспамятен, и спасать его было поздно.

Смерть оказалась мирной, безболезненной кончиной. Ее могло бы не случиться, если бы была боль и свистящие крики. Но нет — элемент тихо истекал кровью, а стая слишком устала и задремала, не подозревая о смертельной опасности…

После этой остановки они ехали всю ночь и начало следующего дня, пока усталость не свалила людей, стаи и керхогов.

Равна еще раз осмотрела у всех раны. Джефри и Амди тревожно огладывали окрестности, но в основном смотрели в ту сторону, откуда приехали.