Вернор Виндж - Дети небес

— Не думаю, чтобы какие-то выжившие фрагменты сейчас за нами гнались, — сказал Джефри.

— А что по этому поводу думает Шелковинт? — спросила Равна.

То, что осталось от Шелковинта, держалось гораздо живее, чем Джеф и Амди. Когда телеги остановились, стая скрылась в лесу, назначив себя дозорным. А сейчас она только шипела от боли, когда зализывала себе раны. Четверо сновали вокруг передовой телеги, потом стая вытащила из ящика рационы и начала есть. Элементы угрюмо жевали, оценивающе поглядывая на окружающие деревья.

— Боюсь, он больше ничего не может сказать. — Амди обошел вокруг Шелковинта и принес рационы для стаи и людей туда, где сидели Равна и Джефри.

Она постаралась съесть сколько могла — очень давила усталость. Перед глазами все чуть-чуть плыло, и день выдался по-настоящему теплым. Тихий пронзительный звон стоял повсюду, и комары взмывали с глади каждого пруда и реки.

Наконец слова Амди достигли ее сознания.

— Я видала стаи-четверки, — сказала она, — и они вполне могли говорить.

— Вопрос в том, как они себя строили, — ответил Джефри. — Он сидел на краю Амди, в паре метров от Равны. Видно было, что он старается не смотреть ей в глаза, но все же время от времени на нее косился, иногда с вызовом. — Вроде бы очевидно: тот, что умер, был главным центром речи. Так что самнорского больше нет. И похоже, межстайной речи тоже нет.

— Будем пытаться, — сказал Амди. — У того, что осталось, какие-то речевые способности есть, я это знаю.

Амди замотал головами, но не в порядке яростного отрицания — просто от комаров отмахивался.

Джефри предупредительно отогнал их от ближайших морд Амди.

— Возможно. Но пока мы поймем, сколько осталось от его разума, пройдет время.

— Значит, он сейчас вроде как я была.

Но он никому не позволит себе помогать.

— В чем-то, — согласился Джефри. — Но во многих отношениях он вполне работоспособная стая. Отлично правил телегой. А другие его раны — мелочь.

Предмет их разговора будто не обращал на них внимания. Он встал и подошел к средней телеге. Поскольку он был всего четверкой, хромота одного элемента отражалась в походке остальных. Двое открыли дверь фургона и поискали внутри. Найдя кожаный ранец, что-то похожее на мыло и чистые плащи, они спрыгнули обратно. Стая разогнала комаров новыми плащами, потом повернулась и захромала в сторону реки.

Равна засмеялась от неожиданности:

— Мыться пошел. Не думала, что его это интересует!

Джефри встал.

— Ага. Но никто из нас не должен этого делать в одиночку.

Он двинулся вслед за четверкой, но стая испустила ему навстречу предупреждающее шипение.

Джефри сел обратно.

— Ладно, ладно. Я Шелковинта никогда не мог понять, даже когда он был целым.

Он покосился на Амди.

— Да, — согласился Амди. — Хитрый такой, смешной подпевала Свежевателя…

Он посмотрел на Джефри, Джефри на него, а Равна подумала, что у этих двоих бывают свои скрытые разговоры. Всегда казалось, что между ними происходит больше, чем видно ей. Когда они были маленькие, это было умилительно…

Комар впился в шею, другой в руку. Она их прихлопнула, но на смену им пришли тучи новых. Предсказания прежнего Шелковинта насчет кровососов оправдались. Эх, если бы он мог сказать: «Я тебе говорил»…

Она посмотрела на Амди и Джефри, увидела, что они смотрят на нее. На самом деле Амди смотрел на нее весь.

— Нам много о чем поговорить надо, — сказала она наконец.

Амди улегся на гниющую хвою лесной подстилки. Некоторые его элементы глядели друг на друга, другие — на Равну.

— Мы очень виноваты, Равна, — сказал он наконец.

Джефри секунду помолчал, потом зло ударил ладонью по земле.

— Но я делал то, что считал правильным! — заявил он. На секунду поднял на нее глаза. — Я не мог поверить, что за всеми убийствами и похищениями стоит Невил, но тут нам Шелковинт сообщил, что тебя похищают. Мы решили, что сможем тебя выманить из дому до того. И ты действительно сбежала…

Равна кивнула:

— Шелковинт меня выгнал вниз по лестнице и прочь из дома.

Наверняка быстрее вышло, чем при любом цивилизованном объяснении.

— Да. И чуть не удалось, но Читиратифор слишком быстро сработал. Как только ты вышла на улицу, оказалась у него под прицелом арбалета.

Равна прислонилась спиной к колесу телеги. Читиратифор очень бы не возражал против фатального «инцидента». Поэтому Джефу и Амди пришлось постараться ее схватить и потом соответствовать. В это она могла поверить.

— Ладно, Джефри, а раньше? Почему на том Невиловском собрании…

Почему ты меня предал?

В годы нескладного отрочества Джефри бы раздраженно пожал плечами или огрызнулся бы как-то. Теперешний Джефри не скрыл страдания и гнева на лице, но голос у него был ровным — он честно пытался объяснить.

— Я думал — и помоги мне Силы, до сих пор так думаю, — что вы с Джоанной задвинули на задний план самое важное. В Верхней Лаборатории случилось что-то очень серьезное, но я знаю, что наши ученые были элитой, лучшими во всем Страуме. И не были они такими глупцами, как ты думаешь.

— Я никогда не говорила, что они глупцы!

— Такими словами — нет, но мы же тебя знаем, Равна. В наши ранние годы ты нам была близка, как Лучший Друг. Мы по твоему молчанию, по тому, что ты не говорила о наших родных и Верхней Лаборатории, могли понять, что ты о них думаешь.

Это обвинение Равна не могла отрицать.

Джефри сам себе кивнул и продолжал:

— Невил свел все факты вместе. Он меня убедил произнести о тебе непростительную ложь. Но, Равна, я помню Верхнюю Лабораторию. У нас, страумеров, все получалось так, как мы хотели. Мы становились чем-то… невероятным. А ядом была как раз Контрмера.

— Джоанна так не думает.

— Я люблю Джоанну, но ее никогда не интересовала техника. Она хуже знала Верхнюю Лабораторию, чем другие Дети. А теперь она как Ларсндоты — отвернулась от нашей судьбы.

— Ты — отрицатель.

— Не называй меня так! Почти все Дети, если их всерьез расспросить, что они помнят о Верхней Лаборатории, со мной согласятся. Они только очень стесняются поправлять кого-то… кого уважают, как тебя.

— Но даже если так, Джефри, ты признаешь, что Невил — преступник?

Джефри отвернулся, будто не желая отвечать. Через минуту сказал Амди:

— Ты же знаешь, что да, Джеф.

Наконец Джефри ответил:

— Я очень старался верить в иное. Может быть, были разумные объяснения странным вещам, которые мы с Амди заметили, когда преследовали тропиканцев. Или даже, быть может, Невил был обманут хитрым негодяем вроде Хранителя… но когда я увидел, как Ганнон разбивает тебе лицо о борт телеги… — Он снова глянул на Равну. — Потом я каждый день слышал его подробное хвастовство. И знаешь — оказывается, все злодейства Ганнон творил по прямым приказам Невила. Так что да, Невил — преступник.