Энн Леки - Слуги милосердия

Сеиварден криво улыбнулась.

– Я знаю.

Я повернулась, открыла крышку скамьи, что была за мной, достала коробку с пистолетом. Поставила ее на стол и открыла. Сеиварден протянула руку и вынула кусок черноты в форме пистолета. Извлеченная из коробки, эта вещь тут же слилась но цвету с коричневой перчаткой лейтенанта.

– Осторожно с ним, – предупредила я, хотя мы уже говорили об этом раньше. – Переводчик Зейат сказала, что он был создан для уничтожения радчаайских кораблей. Проникновение на один и одиннадцать сотых метра – лишь побочный эффект. Применяй его осторожно.

– Тебе не нужно напоминать мне, – сказала она, убрав пистолет в куртку и вынув из коробки два магазина.

– Если «Меч Гурата» действительно пристыкован к базе Атхоек, ты же не захочешь пробить его тепловой щит?

Группа Сеиварден собиралась за той юной Анаандер Мианнаи. Мы не узнаем, где находится тиран, пока база (как мы надеялись) нам не скажет. Я думала, что она, скорее всего, либо во дворце губернатора, либо – на борту «Меча Гурата».

– Я понимаю. – Голос Сеиварден был спокойным. – Послушай, Брэк… Мне жаль, что иногда я – такое ничтожество. Мне жаль, что единственный лейтенант, что у тебя остался, – именно тот, которого ты никогда особенно не любила.

– Все в порядке, – солгала я.

– Нет, – сказала она. – Но так уж вышло.

С этим действительно спорить не приходилось.

– Не валяй дурака.

Она улыбнулась.

– Ты придешь поговорить с нами, прежде чем мы отправимся? Мы проведем сейчас последнюю проверку оснащения и выйдем на корпус.

– Я собиралась. – Закрыла коробку, оставила ее на столе и направилась к двери. Когда я проходила мимо Сеиварден, она потянулась к моей руке. – Мне не нужна помощь при ходьбе, – сказала я.

– Просто показалось, что ты пошатнулась, сказала она извиняющимся тоном и последовала за мной в коридор.

– Просто протез приспосабливается к растущей ноге. – Я никогда не знала, когда он это сделает. Еще одна причина, по которой я не могла идти с ним в бой. – Иногда это продолжается несколько минут.

Но больше протез меня не беспокоил, и я дошла до переходного шлюза без происшествий, даже нимало не хромая.

– Я не отниму у вас много времени, – сказала я, когда две Амаат Сеиварден, Тайзэрвэт и две ее Бо оторвались от того, чем занимались, – проверки клапанов своих скафандров – и повернулись. – Полагаю, мне нужно было бы выступить перед вами с некоей мотивационной речью, но у меня таковой нет, и, кроме того, вы заняты. Возвращайтесь невредимыми.

Я хотела сказать кое-что еще Тайзэрвэт и ее Во, но, поскольку слушали Сеиварден и ее Амаат, было бы рискованно даже намекнуть на то, что планировалось сделать. Вместо этого я положила руку в перчатке на плечо Тайзэрвэт.

– Есть, сэр, – сказала она. Никакого следа былых слез в голосе. – Ясно, сэр.

Я опустила руку. Повернулась к Сеиварден и ее Амаат.

– Есть, сэр, – сказала Сеиварден. – Мы вернемся.

– Хорошо, – сказала я. – Занимайтесь своим делом. – Снова посмотрела на Тайзэрвэт и ее Бо. – Я полностью уверена во всех вас. – Повернулась и оставила их заниматься проверкой клапанов и карабинов креплений.

Экалу была на вахте в командной рубке. Когда я вошла, она поднялась с единственного кресла.

– Сэр, – сказала она, – доложить не о чем.

Конечно. Мы все еще находились в шлюзовом пространстве. Снаружи корабля не было видно пи зги, и так будет продолжаться, пока мы не выйдем из шлюза в системе Атхоек.

– Сядьте, лейтенант, сказала я. – Я здесь не для тога, чтобы принять вахту. – Мне просто не хотелось сидеть в своей каюте и нить чай. – Я прекрасно чувствую себя стоя.

– Разумеется, капитан флота, – сказала Этрепа Четыре у пульта. – Но мы все будем чувствовать себя лучше, если вы сядете. Прошу вашего великодушного снисхождения, сэр. – Нет, не Этрепа Четыре, которая никогда бы не заговорила так со мной и которая сейчас запаниковала до тошноты от того, что это сделала.

– Честно, корабль.

– Честно, капитан флота. – У Этрепа Четыре слегка закружилась голова от облегчения при виде моей реакции. И все же ее подташнивало. – События начнутся нескоро, с таким же успехом можете и посидеть.

Лейтенант Экалу взялась за рукоятку рядом с креслом.

– Я собиралась просить чаю, сэр.

– Я прекрасно чувствую себя стоя, – сказала я, садясь в кресло.

– Да, сэр, – сказала Экалу. Ее лицо было лишено всякого выражения.

Через два часа мы вышли из шлюзового пространства в систему Атхоек. На кратчайшее мгновение, которого «Милосердию Калра» было достаточно, чтобы бросить взгляд на движение вокруг базы Атхоек. Удушливо плоская даже-не-черная тьма исчезла, и возник настоящий космос: внезапная, цельная глубина. Свет, и тепло, и все вдруг реальны, база Атхоек сияет в солнечном свете, сам Атхоек, приглушенно-белый с голубым, а затем это исчезло, стертое удушающей плоскостью шлюзового пространства. Сеиварден и ее Амаат, Тайзэрвэт и ее Бо, уже снаружи, на корпусе, в скафандрах, пристегнутые, в ожидании, вздрогнули от этой яркости, внезапно возникшей и так же внезапно исчезнувшей.

– Ох! – выдохнула Амаат Два. Что-то в этой краткой вспышке реальности и резком возвращении в жуткую тьму вызвало у нее ощущение сбоя в дыхании. Обычная реакция. – То было…

– Я же говорил вам, что это странно, – сказала Сеиварден на корпусе корабля рядом с Амаат Два. Неужели я здесь единственный, кто делал это раньше? Ответа не было.

Ну, помимо капитана флота, разумеется. И корабля. Они точно делали.

Мы делали. Пока Сеиварден говорила, корабль сравнивал то, что он только что увидел вокруг базы Атхоек, с тем, что, по нашим данным, должно было там находиться в соответствии с различными расписаниями и разрешениями на полеты, о которых мы знали. Рассчитывал, что и где окажется через короткий промежуток времени.

– Одиннадцать минут и три секунды, – сказала Этрепа Четыре позади меня в командной рубке. Проговорил корабль в уши солдат, ожидавших на корпусе.

Уровень адреналина подскочил, частота пульса взлетела у всех них. Сеиварден усмехнулась.

– Я не знал, что мне этого не хватало, – сказала она. – Хотя ужасно тихо. Капитан флота обычно все время пела.

– Обычно? – спросила Амаат Два, и все рассмеялись коротко и напряженно.

Зная, что вскоре они окажутся вне досягаемости «Милосердия Кадра», без всякого представления о том, когда и куда мы сможем за ними вернуться, Только Тайзэрвэт знала, почему и сколько это могло продлиться. Именно ей требовалось время для работы.

– Тогда капитана флота было гораздо больше, – сказала Сеиварден. – И голос у нее был лучше. Голоса.

– Мне нравится голос капитана флота, – отозвалась Бо Три. – Сначала – нет, но потом, думаю, я привыкла.