Майкл Брукс - Секретный рейс

— Ну да, свою долю из тех, что мы загребем у Келсьера, когда до него доберемся.

Глаза у Михея горели, но у него, по крайней мере, хватало соображения не говорить громко. Впрочем, если бы даже он орал Апиране в ухо, это вряд ли бы что–то изменило. Торговцы вокруг надрывались вовсю, расхваливая свой товар, — в таком шуме и небольшая перестрелка запросто могла бы остаться незамеченной.

«Надеюсь, нам не придется проверить это на себе, хотя я бы не поручился…»

— Честно говоря, я об этом как–то не думал, мне главное живым остаться, — признался он, поворачиваясь боком, чтобы протиснуться между двумя лотками: на одном лежало что–то вроде красных арбузов, а на другом — какие–то совсем незнакомые клубни. — А что, ты уже что–то решил?

— Я так думаю, у такого человека где–нибудь непременно должна быть припрятана солидная сумма наличными, — ответил Михей, — и если мы ее поделим поровну на семь частей, можно будет, пожалуй, и на покой уйти.

Апирана заморгал.

— На покой?

— Ну да, — кивнул голландец, — а ты что, думаешь, я всю жизнь собираюсь мотаться по всей галактике, уворачиваться от пуль и ждать, когда Цзя наконец во что–нибудь врежется со всей дури? — Он небрежно отстранил рукой женщину с подносом, на котором лежали, кажется, баклажаны. — Подумай, Ап, сколько лет уже капитан гоняется за крупной добычей?

— Дольше, чем я с ним летаю, — признал Апирана.

— А выходило что–нибудь до сих пор? — спросил Михей. Я‑то с ним всего пару лет, может, вы уже успели когда- то разбогатеть, да все спустили.

По его тону было понятно, что такой вариант представляется ему вполне вероятным.

— Нет, — вздохнул Апирана, — каждый раз что–нибудь не срасталось…

— Вот именно.

Михей поднял брови — видимо, хотел, чтобы это получилось многозначительно. Маори нахмурился.

— Что–то я тебя не пойму.

В этом экипаже слишком много сложностей, — тихо сказал Михей, — и главная сложность — сам капитан.

Он незаметно поглядел вперед, где виднелась долговязая фигура капитана с фиолетовыми волосами — он шагал рядом с девушкой, которую за ними прислали.

— Вот ты отсидел за свои преступления?

— Ну да, — кивнул Апирана, удержавшись от гримасы.

— А он нет, — напомнил Михей. — Он всегда выкрутится, напустит туману, зубы заговорит. Правду сказать, когда мы влипаем в неприятности, тут от него бывает польза, но сколько у нас уже было проблем из–за одной его биографии? Я не только об этой истории говорю, я вообще — от скольких заказов пришлось отказаться, сколько мест, куда мы не могли сунуться и даже сами об этом не знали?

Апирана хмыкнул. Размышлять об этом ему не очень–то хотелось: он все еще чувствовал угрызения совести, когда вспоминал, как повел себя в кают–компании «Ионы». Потом–то успокоился и подумал: он ведь всегда догадывался, что у капитана за плечами какая–то темная история, и мирился с этим, и не задавал вопросов, так какое он имеет право злиться теперь, когда ответы неожиданно выплыли на свет? Но он осознал, что его одурачили, и гнев вспыхнул сам собой. Это была его обыч ная инстинктивная реакция, когда он понимал, что сглупил или промахнулся, — найти виноватого и сердиться па него, пусть даже потом в этом придется горько раскаяться.

И ведь он в самом деле чуть было не совершил такое, в чем раскаиваться пришлось бы горше некуда. На миг перед глазами встало лицо Дженны: перекошенное, глаза зажмурены, щеки побледнели сильнее обычного — ждет, что его кулак вот–вот обрушится на нее. Она, наверное, и сама не знала, как близок он был к тому, чтобы наброситься на нее, как он целую долгую секунду колебался на лезвии бритвы, стараясь подавить желание растоптать этот новый источник раздражения.

Тут он заметил, что Михей все еще ждет ответа, и неопределенно хмыкнул.

— Ты это к чему?

— Да к тому, что если мы останемся в этом экипаже, то будем опять подставляться под пули, опять разбивать кулаки о чьи–то физиономии по плану капитана, пока не состаримся и уже ни на что не будем годиться, — тихо сказал Михей. — Одно мне ясно: черта с два я тут что–то отложу на будущее. Вот если за труп Келсьера получим какую–то приличную сумму, тогда я подумываю выйти из игры. Вложить деньги в дело. Может, бар где–нибудь прикупить. Границы меняются, политики приходят и уходят, а люди пили, пьют и будут пить. — Он вдруг усмехнулся, и белые зубы блеснули на темном лице. — Не считая присутствующих, разумеется.

— А мне ты это говоришь, чтобы?.. — спросил Апирана, стараясь посматривать за тем, что происходит вокруг. Ну и народищу же на этом рынке…

—Давотподумал—может,вдолюзахочешьвойти,—невозмутимозаявилМихей.—Тыпареньдельный,некакой-нибудьбезмозглыйworger [9] Громила( нид .). , тебя можно и главой предприятия поставить. К тому же, если объединим стартовый капитал, у нас и выбор будет пошире.

— А тебе не приходило в голову, что мы до этого можем и не дожить? — фыркнул Апирана, когда они вышли на широкую площадь, залитую тусклым белым светом Перуна.

Наемник только плечами пожал.

— Если не доживем, что уж тут планы строить. Я просто…

— А теперь помолчи, — перебил его Апирана, приподняв одну руку, а другой нашаривая пистолет за спиной.

Михей нахмурился, и его рука тоже потянулась к кобуре на поясе.

— Что–то не так?

— Место не то, — ответил Апирана, оглядываясь вокруг. — Мы с капитаном тут не проходили, когда были у Лаврика в прошлый раз. Другой дорогой шли.

—Verrek [10] Вотчерт( нид .). , — пробормотал Михей. Взгляд голландца метнулся вверх, прошелся по окнам. — Не знаю, что там по плану, но тут мы очень удобная мишень.

Он повысил голос, чтобы остальные расслышали его в шуме рынка.

— Давайте–ка поскорее в…

Что–то просвистело в воздухе, и он, не договорив, захрипел. Апирана оторопело смотрел, как левая рука Михея потянулась к горлу, но тут же в глазах голландца мелькнула ужасная догадка — как раз перед тем, как свистящий звук повторился и ему отхватило два пальца вторым диском из «звездной пушки», который вошел ему в шею. Михей упал на колени перед застывшим в ужасе Апираной, а правая рука все еще пыталась расстегнуть кобуру.

— Засада! — взревел Апирана.

Он выхватил пистолет, отчаянно ища глазами опасность. До людей вдруг дошло, что рядом стреляют, и все с криками бросились бежать. И только один человек стоял, держа в руке все еще поднятую «звездную пушку», лицо его скрывала ярко разрисованная маска… да нет, не маска это, вдруг догадался потрясенный Апирана. Это электат.

Человек, который смеется.

Сколько же лет в преступном мире ходили легенды о Человеке, который смеется? Двадцать? Пятнадцать? Сам Апирана в первый раз услышал о нем в фарпортской тюрьме — новички принесли сокамерникам мрачные слухи о безжалостных расправах и ошеломляюще дерзких политических убийствах. К тому времени, когда маори вышел на свободу, человек, известный под именем Маркус Холл, был признан- ным королем наемных убийц, мрачным мифом, основанным, безусловно, на реальных событиях. Точно о нем знали только одно: если тебя ему заказали, лучше уж самому подыскать какой–нибудь наименее болезненный способ умереть и тем самым хоть немного облегчить свою участь.