Наталья Бульба - И только вера...

Тут бы со своими проблемами разобраться, а они… Подставив Харитэ, выкрасть дочь Дерхаи…

Тянуло на сумасшествие.

— Отношения между аллерами действительно оставляют желать лучшего, — скол лиската «моргнул», «ушел» с пространственной сетки в зону визуализации, сам же Риман, уже в кабинете Шторма, поднял бокал с коньяком. — Как говорит Вячеслав Владимирович, грех не воспользоваться.

— А вот это уже страшно… — со странными, противоречащими теме разговора интонациями, выдал Джориш.

— Вы о коньяке? — усмехнувшись, мгновенно соориентировался Кошелев. Имел в виду лиската Храма Предназначения, столь неожиданно изменившего тарканскому.

— И — компании, — кивнув, подтвердил эрари.

— Но мы же об этом никому не скажем? — с пронзительным, выворачивающим наизнанку прищуром, осклабился Шторм. Подобие улыбки «сорвал» резко, продемонстрировав хищное нутро: — Многоходовка просчитана. Вина Харитэ не будет явной, подозрения в адрес аллеры появятся едва ли не в последнюю очередь, но…

— Значит, — вновь перебил его Соболев, давая понять, что в уровне подготовки операции никто не сомневается, — пессимистичный вариант — четыре недели. А оптимистичный?

— По времени или последствиям? — Шторм с уточнением не задержался.

Решение далось ему не просто. Им… С одной стороны, действительно, грех не воспользоваться — принцип: «разделяй и властвуй» тысячелетиями доказывал свою эффективность, с другой — свои дети для домонов священны, так что те самые последствия, когда истинная подоплека событий всплывет наружу, будут страшными.

Хотя, куда уж страшнее…

— Сдильма не упустит своего шанса…

Голос был мягким, но Шторм едва ли не вздрогнул. О присутствии в его кабинете еще одного гостя, он не забыл, но.…

Из двух ипостасей этого типа, Камил Рауле нравился ему значительно больше. Хотя бы тем, что казался человеком.

— Шанса сделать что? — Рассела «предупреждение» главы Храма Судьбы скорее заинтересовало, чем испугало.

— Захватить кангорат, объявив его своим, — Ордан Ханиль с кресла, в котором сидел, так и не поднялся. — Или вы еще не поняли…

Говорили, что жрецы этого Храма служили Будущему.

Утверждать про всех Шторм бы не взялся, но именно в этого — верил. Потому и испугался, «услышав» оставшееся тишиной… кто станет в этом мире хозяином…

— Орлов сказал, у тебя ко мне дело.

Шторм поежился, отметил, как Соболев бросил выразительный взгляд ему за спину, но промолчал, лишь кивнул, подтверждая — да, Римана это тоже касается.

— Предлагаешь тянуть?

Генерал ухмыльнулся — с чувством юмора у адмирала всегда было… не очень, вернулся к столу, нарочито устало, но, не передергивая, устроился в кресле. То привычно скрипнуло, настраивая на рабочий лад…

— Нужно пристроить к Наталье одного человечка, но так, чтобы она не рыпнулась.

— Твой? — Соболев развернулся. Встал у тактического стола, уперся ладонями в его край.

Шторм, словно давило, провел пальцами под стойкой воротника, вздохнул.…

Соболев не торопил, оставляя за генералом те секунды, что потребовались ему, в последний раз оценить ситуацию.

— Будь мой, я бы тебя не просил, — Шторм коротким движением отправил ему файл. — И как?

— Николай в курсе? Или только посредником? — Скрыть своего изумления адмирал даже не пытался.

Прежде чем ответить, Шторм посмотрел на Римана. Тот пожал плечом, весьма равнодушно отнесясь к собственному поражению. Спор был ни о чем, только разрядить обстановку, да и на кону… На кону был ящик тарканского из личных запасов лиската. С учетом коньяка в качестве нового предпочтения, потеря была не слишком-то и велика.

— Он к тебе и отправил.

— Считаете, моего авторитета хватит? — Соболев не то, что «отпустил» себя. Скорее, слегка обмяк, вписываясь в реалии неформальной обстановки.

— А как же приказ? — Шторм вроде как удивленно приподнял бровь. Потом махнул рукой: — Про ССБ и его полномочия я помню, но…

— Ты представляешь, что будет, если она узнает? — И тут же поправился, воспроизведя слова самого Шторма: — … когда узнает. Да и можно ли ему…

— Можно! — перебил Шторм. — Доверять ему можно, кровавого следа за ним тоже нет. Так что подумай…

— А что думать… — подвесив голографический снимок так похожего на демона домона перед собой, поморщился Соболев. Ситуация ему не нравилась, но… Шторм по мелочи не разменивался, а тут и рыбка серьезная, и расклад даже на его взгляд весьма перспективный. — Наблюдателем Штаба. Под ногами путаться не будет, но собственное мнение высказать никто не запретит. Я ведь правильно тебя поңял?

— Посчитает опекой, — последний вопрос Шторм проигнорировал.

— Я же не спрашиваю тебя, как ты со Слайдером будешь договориваться, — усмехнулся Соболев и тут же уточнил: — У тебя все?

— Все, — устало улыбнулся Шторм. И добавил, успев до того, как Соболев отдал қоманду на закрытие канала связи: — За Лору не беспокойся. Я присмотрю…

Кивка он уже не увидел, да и ни к чему… Не баш на баш, просто…

Просто — не было, но, как иносказательно выразился Соболев, это были уже его проблемы…

Искаженные обреченностью лица и глаза… Глаза, в которые было страшно смотреть.

Восемь суток. Их хватило, чтобы Самри изменилась… до неузнаваемости.

— Я должна быть там! — зло дернула я головой. — Моя группа…

— Лидер-капитан Орлова! — холодно оборвал меня Джориш. Тут же медленно выдохнул. Опустил веки… всего на миг… — Наташа, мне нужен кто-то, кому я могу верить, как себе… — его взгляд не был усталым или измученным до той грани, за которой уже иные ценности, но по нервам ударило. Несгибаемостью, неукротимостью, с которой собирался идти до конца.

Мне удалось не вздрогнуть, но внутри вскипело. Пониманием… Осознанием…

— Принято, господин эрари, — «отступив», сглотнула я застрявший в горле ком. Уж если он дошел до таких признаний…

— Ситуация тебе известна. Сутки… двое…

С этим он не ошибся. Выставленные буи «перехватили» появление еще четырех ардонов плюсом к тому, который зафиксировали мы. Все с полной загрузкой…

Приказ командования звучал жестко: «Эвакуацию продолжать!»

Фразы: «до последнего» в нем не значилось, но в смысле того, что нам предстояло сделать, никто не сомневался. Самри и Херош… С них начинался уже другой отсчет потерь. Тех, за которые мы несли личную ответственность.

— Мы должны убедить их, что самое важное, что они сейчас могуть сделать для себя и своей Родины — сохранить жизнь.

— Все настолько…

— Хреново? — не дал он мне закончить. Усмехнулся. Не без горечи… — Поверь мне, все еще хуже.

И ведь не солгал. Я просто не хотела верить в то, что видела, подводя «Дальнир» к стапельной площадке.