Наталья Бульба - И только вера...

Да и остальные не сказать, что расслабились, но слегка обмякли…

— Неужели не осталось никого, кому можно напомнить о твоем существовании? — я отзеркалила его наклон, только к другому плечу.

— Прямо сейчас? — с вызовом улыбнулся он.

Антон справа хмыкнул…

А время убегало, не заботясь о наших желаниях… Шестьдесят секунд до зеро у Стелькова. Сто двадцать до сбороса снэга…

— А что тебе не нравится? — с нажимом уточнила я.

Все отчеты шли фоном. В «здесь и сейчас» были лишь он и… я.

— Имеется один канал, — Торрек вздохнул, вроде как смиряясь с неизбежным. — Эсктренный.

— Не удивлюсь, если и у Шураи и Слайдера тоже имеются, — угрожающе прищурилась я.

— Считаешь, что с этим тоже надо что-то делать? — теперь Торрек улыбался уже открыто.

На визоре высветилось двадцать… десять… пять… три…

На нуле внутри дернулось, от Дэна пришло: Стельков работает, но я даже не шевельнулась.

Виталий Стельков. Андрей Алябьев… Эти парни знали, как это — через невозможно!

— Расстрелять бы вас… — вздохнув, качнула я головой.

В сообщении от сына, которое получила не только я, было всего два слова: «Давно пора!». Костас заржал, но тут же… смущенно спрятался за поднятыми внешками.

— Вроде как в назидание, — понятливо кивнул Торрек. Взгляд метнулся к навигационке…

«Тсерра» и Стрэк полста один шли на разгон параллельными курсами. Дельта в четверть стандарта…

До нагонявшей средний гравитационной волны было немногим, чем вдвое больше.

— Экстренный канал передай Дальниру… — я нежно провела по прижатому к бедру парализатору. — И придумай что-нибудь…

— Капитан!

Ложемент рывком встал на место. Щелкнул фиксатор, намертво блокируя кресло…

Навигационка «вспухла», распускаясь огненным цветком, «защелкали» параметры гравитационной напряженности… Залп «Пульсара» на минимальной мощности, жалом впился в самый его центр, создавая вторую волну…

— Внимание экипажу… — слова дались неожиданно легко.

Кураж!

Обвела командный неторопливым взглядом.

Мы — вместе!

Разумом такое не понять, можно только ощутить! Прочувствовать, продышать, простучать сердцами, которые сейчас бились в одном ритме!

— Внимание экипажу! — повторила я, добавив к своему настрою их залихватское «вперед!». — Маршевые на разгон! Передать в Штаб: «Операцию начали!»

Они назвали меня Бешенной…

Они не могли не знать, что я оправдаю это имя!

Система дальней связи РЕГОН, «вложенная» в структуру технико-заправочной станции. Висевший на дальней орбите планеты «крест» с четырьмя стыковочными модулями, в конструктиве двух из которых просматривались дополнительные блоки.

Теперь, когда катера выходили на дистанцию удара и брали картинку уже и ближними сканерами, наши предположения перестали быть только предположениями. Антенная сетка установок квантовых корреляторов, тончайшей паутиной опутывавшая похожие на срезанные шары платформы узлов, была вполне узнаваема. Видеть подобное в Изумрудной мне уже приходилось, и захочешь, а не ошибешься.

— Капитан, Дэн передал: у Алябьева полный шухер.

В Андрее я нисколько не сомневалась, но…

Каждый бой, как игра в рулетку. Повезет — не повезет.

Главное, чтобы и на этот раз — первое.

— Принято, — отозвалась, всматриваясь в висевшую передо мной объемку. Едва заметные нити рисовали завитки, поблескивая в отраженном свете. Красиво… как вязь букв незнакомого языка. И — чуждо, не вписываясь в заложенные в нас вибрации. — Передать в Штаб: приступаем ко второму этапу, — перевела я ложемент в аварийный режим. Мало ли… — Экипаж…

— Мам, а можно я? — наигранно жалобный голос сына тут же синхронизировался с внутренним настроем, пока еще чуть, но уже сдвинув лавину куража.

Костас высунулся из-за внешки. Тарас оглянулся… Лоб влажный, в прищуре глаз заметна усталость…

Час десять с момента начала операции… Основная нагрузка на «Тсерре» и полста первом, но доставалось и нам. Архи дальнего охранения перестраивались, создавая новую сеть и перекрывая «бреши», оставшиеся после вышедших на перехват кораблей. Уходили в погружение, «выскакивали» совершенно не там, где мы ожидали их увидеть.

Логика перемещений тоже была чужой, не позволяя осознать заложенный в маневры смысл, улавливая его уже после того, как становилось поздно.

— Капитан, полста первый в ви-секторе тяжелого…

Говорить, что заметила — не стала. Еще не в тисках, но гравитационный шторм сыграл свою роль, выставив средний на весьма невыгодную позицию.

«Тсерра» находилась в секторе работы Стрэка, но ее задачей были сброшенные катера. Управление держал Дальнир, Дарил обеспечивал прикрытие, не давая архам подойти к будущим самоубийцам.

— Полста первому покинуть сектор…

— Сомнут его… — заметил Торрек. В отличие от Антона, все-таки занявшего место за своим терминалом, этот продолжал стоять слева.

Угроза оказаться в очередной раз разжалованным до юнги домона нисколько не испугала. Судя по всему, статус «принеси-подай» ему в какой-то мере даже нравился. Хотя бы тем, что я без него не обходилась.

— Мам? — напомнил о себе Юл, смягчая для меня ситуацию.

Помочь полста первому я ничем не могла… Как бы ни хотела.

— Позволь, капитан, — наклонился ко мне домон.

Я — хмыкнула. Кто-кто, а Юл в его поддержке точно не нуждался — все преимущества своего сыновьего положения он уже давно вычислил, до последней капли используя обе части принципа. И ту, в которой много дано, и вторую, с соответствующей отдачей.

— Позволить, говоришь? — переспросила я, вроде как сомневаясь.

Несмотря на весьма плотный гул, командный «затих», в ожидании моего решения. И ведь понимали, что не откажу, но показуху, нагнетая напряжение, гнать продолжали.

— Ну… — слегка добила я до нужного градуса.

Знал бы он…

Все они знали, с трудом сдерживая подступавшее к горлу. И сакраментальное: «Вперед!» И уже прозвучавшее в другом секторе воинственное: «Маздай!» И то, что шло из самой глубины души… оттуда, где нет ничего лишнего… лишь ты и до краев наполненное яростью: «Твари!»

Все это уже жило в нас, стремилось вырваться наружу, сорвав последние заглушки вылиться в музыку команд и четкие, острые грани чеканных отчетов.

— Капитан… — не сдержавшись, буквально простонал Тарас.

Его тело «текло», вместе с «Дальниром» рассекая условную пустоту космоса. Вибрировало на гране изменений, поражая пластичностью и скрытой мощью, заложенной в нем тем, кем он сейчас был.

Бог! Бог войны, вновь рвущийся доказать свое право быть всесильным!

— Давай! — бросив короткий взгляд на продолжавшего оставаться невозмутимым Джориша, едва ли не выкрикнула я, не только давая разрешение, но и начиная новый отсчет.