Наталья Бульба - Космический маршал. В шаге от победы. Часть 2. Оборванные стропы

— Это ничего не изменит, — Злобин перехватил меня на очередном заходе, заблокировал болевым приемом.

— Я — знаю, — с тем же холодным равнодушием отозвалась я. Будь я нормальной женщиной…

Нормальной женщиной я не была, так что приходилось обходиться без истерик.

— И это — не наша история, — добавил адмирал, слегка ослабляя хватку.

— И это мне известно, — заверила я его, тряхнув рукой. — Надо же… отбила.

— Риман чем-нибудь поделился? — отпустил меня Злобин, посчитав, что я веду себя вполне адекватно.

— Сказал, что капитан их крейсера не исключает вариант диверсии, — глухо прошипела я ему в спину. Боль, до этого мгновения тупая, невнятная, все-таки «догнала», давая ощутить всю прелесть последствий моей выходки.

— Но озвучивать ее официально самариняне не будут, — сделал он правильный вывод. — Элизабет…

— Лиз… — перебила я его.

Злобин обернулся. Лицо было… «пустым», не застывшим маской — а именно «пустым», мертвым, но вот в глазах что-то мелькнуло… отголоском прошлого Злобина.

— Шторм уверен, что ты — справишься, — обошел он мое предложение слегка изменить стиль общения. — Я — тоже.

— Мне бы вашу с ним уверенность, — буркнула я недовольно, бросив взгляд на дверь.

Низморин и Валанд… Ни одного из них видеть мне сейчас не хотелось, но эта служба редко когда учитывала наши желания…

— Спецы вытащили чужеродный код, внедренный в сводную информационную базу, — словно бы вскользь обронил он, вновь поворачиваясь ко мне спиной.

Я скривилась — с тех пор, как моя версия с разницей в загрузке сканеров подтвердилась, в его наличии уже никто не сомневался, так что причина желания адмирала поговорить наедине явно лежала в иной плоскости, хоть и имела к этому непосредственное отношение.

— Задачка оказалась непростой даже с учетом того, что они знали, где именно искать, — продолжил Злобин, остановившись рядом с кофе-машиной. — Тебе кофе? — не оглянувшись, поинтересовался он.

— Чай, как и вам, — ответила я, продолжая думать о своем.

«Своим» оно было весьма относительно.

Куски огромной мозаики под названием Галактика. События, происходящие в разных ее концах…

Люди, на первый взгляд никак не связанные друг с другом…

— Пей! — Злобин, оказавшийся вдруг рядом, подал мне кружку.

Я моргнула, сбивая стоявшую перед глазами картинку — огромного паука, который вплетал нас в свою паутину, машинально взяла и, только поднеся к губам, принюхалась.

— Коньяк?! — поморщившись, отодвинула я кружку от лица. Вот чего не хотелось, так этого пойла.

— Пей! — повторил адмирал, но уже как-то жестко, пусть интонации и не изменились.

Подчинилась я не без внутреннего содрогания, но с четким пониманием — Злобин всегда знал, что именно он делал и для чего.

Первым глотком ошпарило глотку — коньяк был из крепких, без сантиментов. Затем обожгло пустой желудок, вызвав неприятный спазм. Второй и третий прошли легче, потерявшись на фоне все еще ярких ощущений. А вот после пятого меня едва не вывернуло, но тут на помощь пришли те самые спецботы, взяв процесс усвоения неусвояемого под свой контроль, так что стало легче.

Хотя бы телу… Про душу говорить пока не стоило!

— Это ведь было еще не все? — отдав ему кружку, поинтересовалась я. На вопросительный взгляд вошедшего первым Валанда, криво усмехнулась, но промолчала.

— Не все, — адмирал подтолкнул меня в сторону кресла. Когда я последовала его… совету, вновь направился в зону отдыха. — Код оказался очень необычным. Он настолько идеально вписывался в стандартную структуру, что вычленили его едва ли не случайно.

— А это «случайно» случайно не имеет отношение к тому вирусу отсроченного действия, внедренному в системы жизнеобеспечения, которые «Ханри Сэвайвил» должен был поставить для ударной армады Соболева? — не без легкого напряжения уточнил Марк.

— В точку! — обернувшись, отрешенно посмотрел на Валанда Злобин. Потом перевел взгляд на меня: — Ты опять оказалась права.

— В том, что настояла на своем участии в расследовании? — радуясь, что коньяк слегка притупил реакцию, натянуто огрызнулась я.

— В том, что это звенья одной цепи, — поправил Злобин. Высказаться мне не дал, тут же продолжив: — Через два часа я вылетаю в систему Баркот, так что… — он неожиданно замялся, словно сбился с мысли, потом посмотрел на меня и… как-то основательно, жизнеполагающе произнес: — Самое главное для нас сейчас — правильно выставить приоритеты…

Приоритеты… Имел к ним отношение Риман или нет, я благоразумно спрашивать не стала…

На этот раз я проснулась от ощущения чужого присутствия.

Риманом этот некто быть не мог. Валандом, Низмориным и иже с ними — тоже, до восьми я приказала без серьезных на то оснований не будить, а их как раз и не было — отправленный в теневой режим командный заверял меня, что ничего страшнее уже произошедшего пока не случилось. Оставались лишь двое, кто имел полное право попасть в мой кабинет без запроса. И только один… одна, на кого стоило подумать.

— Я сейчас встану, — не открывая глаз, просипела я, осознавая последствия своего спора со Злобиным.

В отличие от адмирала, бесстрастного и невозмутимого, я сдерживать себя даже не пыталась. Низморин и Валанд, знавшие меня значительно лучше, быстро сделали правильные выводы и сидели молча, позволяя себе лишь переводить взгляд с одного на другого, следуя за «передачей». Раксель, подошедший уже после них, пару раз попытался вставить свое слово в нашу грызню, и только на третий, когда вновь представилась подобная возможность, предпочел ее не заметить, усвоив урок.

Женщина в гневе…

Все было совершенно не так. Про неправильную женщину я уже давно и сама все поняла, да и с гневом выглядело не столь однозначно. Злобин «продавливал» меня, позволяя избавиться от последних сомнений. Я ему в этом всячески помогала.

Ну и себе, конечно.

Шторм, Орлов, Лазовски, Кривых, сам Злобин… все они считали Матео пешкой, предлагая «сдвинуть за кадр», лишив задачу его розыска статуса первоочередных.

Я же… До разговора с лиската Джоришем я бы с ними согласилась, после разговора… В глазах главы Храма Судьбы я увидела то, что практически невозможно передать словами. Не убежденность — знание того, на что способен его племянник.

— Я тебя все-таки разбудила! — огорченно произнесла Мария, приблизившись. Ее передвижения выдавал не только звук голоса, но и чуть слышный шелест — плащ она не сняла.

— Сколько время? — я, опустив ноги, села на диване. Зевнула — не сладко, позволяя организму возмутиться издевательством над ним.

— Без пятнадцати…

Шуршание сминающейся ткани стало сильнее… выразительнее…