Наталья Бульба - Космический маршал. В шаге от победы. Часть 2. Оборванные стропы

— Это очень заметно по кругам у тебя под глазами, — не удержался он легкого сарказма. — Позволишь дать совет?

Я только развела руками… Как откажешь при такой постановке вопроса.

— Забери Лаэрта у Валанда, — Куиши закрыл блокнот, положил его на планшет. — Он там, конечно, в теме, но и тут, как ты понимаешь, не растеряется.

— Причина? — несмотря на внешнее спокойствие, я — злилась. Не на Иари, на саму себя.

Нас и так было слишком мало для тех задач, что стояли перед службой…

По логике событий место Свонга было именно у Марка.

— О двух ты и сама догадаешься, — не задержался он с ответом, — а третья — братья Лекар. У стархов несколько иное отношение к женщинам, ты для них не авторитет. Пока не авторитет, — тут же поправился он, но я только махнула рукой.

В его словах была правда. Сомнений в их аналитических способностях у меня не было, если только…

По сводным данным объем обработанной ими информации был ниже, чем у остальных.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я. Взглядом проводила до двери, и только когда она закрылась, коротко выругалась.

О двух догадаюсь сама…

Во-первых, политика, будь она неладна! А во-вторых…

«Во-вторых» было значительно серьезнее. Пока Свонг отрабатывал на территории службы аркатов, передавая нам лишь итоговые данные, терялась часть информации, в которой могли оставаться ценные находки…

Куиши был прав, но до утра вполне терпело.

— Саша, — вызвала я Кабаргу, — я — домой. Если что…

— Принято! — отозвался он. — Передаю ССБ! — Судя по некоторой игривости интонаций, опять травили анекдоты.

И когда он все успевал?!

Молодость! В его годы…

Мысль едва не вызвала истерический смех. Мои годы… Его годы…

Отключив терминал, перекинула входящие на командный, выставив высокий приоритет. Отдых, как это ни печально, требовался и мне.

Накинув плащ, вышла в коридор. Матессу возник, словно ниоткуда… Поверить в мистику на Самаринии было несложно, но я не торопилась списывать на божественное провидение. Система защиты включала и активные искажающие поля.

Вопроса, куда именно меня требовалось сопроводить, не последовало — работа Александра.

Стандартные схемы структурных взаимодействий в новых условиях приобретали неожиданные формы. Управление контрразведки Коалиционного штаба, за личную безопасность руководителей которой отвечали элитные телохранители сектора, еще недавно занимавшего первую строчку возможных врагов…

Думать об этом если и стоило, то точно не сейчас.

Четыре перехода — прямой допуск в покои Римана для меня был закрыт, и я оказалась в охранной зоне внутреннего периметра Храма Предназначения.

Замкнутый модуль, две платформы и шесть секций, на которые делила пространство кисея высокоэнергетических полей.

— Госпожа кайри… — тут же направился ко мне один из хошши. Кто именно — не опознать, капюшоны у всех низко опущены. — Контроль…

— Отставить! — не дала я ему закончить фразу. Развернулась к матессу, но следующую реплику, состоящую из одного слова: «Возвращаемся!», произносить не торопилась.

Момент истины…

Я и Риман…

Риман и я…

Весь вопрос в том, кто и как определяет для себя понятие безопасности…

Сейчас речь шла о другом, но суть была та же самая. Мы делали одно дело, но смотрели на это с разных точек зрения…

Оставалось понять, где выставлялся акцент в данном конкретном случае!

— Принимайте контроль, — обращаясь в хошши, равнодушно произнесла я.

Выбор! Этот был не в пользу Римана… Мне нужен был полноценный отдых.

— Контроль принят, — без малейшего намека на эмоции отозвался воин. Когда матессу покинул платформу телепортатора, занял его место. Ощущение падения и…

— Ужинать будешь или сразу спать?

Дверь в его покои оказалась открыта. Он с той стороны, я… с этой…

В отличие от меня — непрошибаемо спокоен.

Впору усмехнуться. Благодаря Самарании диапазон градации этой характеристики состояния невозмутимости для меня значительно расширился, начинаясь с просто «непрошибаемо спокоен», до такого, когда взгляду не за что зацепиться. Глаза. Лицо. Тело.

Ни одной подсказки.

Мне повезло, сегодняшний вариант был промежуточным.

— Не знаю, — честно призналась я, переступая через порог. — Все, что угодно, но только без моего участия.

Судя по выражению лица Римана, попытка пошутить оказалась неудачной.

— Это — обязательно? — расстегивая мой китель, поинтересовался он. Сам был уже в домашнем: свободные штаны и туника до колен.

— Что именно? — я послушно дошла с ним до ближайшего кресла. Села.

— Доводить себя до такого состояния, — снимая с меня туфли, пояснил он.

— Это не тот вопрос, на который я могу тебе ответить, — закрыв глаза, откинулась я на спинку. — Все!

— Это я уже понял, — поднялся, рывком поднял меня из кресла. — Мне придется…

— Ты этого не сделаешь, — слабо улыбнувшись, перебила я его. Расслабилась, уткнувшись носом… куда-то уткнувшись носом.

Сорок секунд тишины… Как раз, чтобы пересечь гостиную и оказаться в спальне.

— Ты в этом уверена? — уложив меня на кровать, равнодушно поинтересовался он. Когда я чуть приоткрыла глаза, кивнул, словно подтверждая то, что я не дала ему произнести. Он вполне мог напомнить тому же Шторму, что кроме всего прочего, его личная благосклонность к нашей структуре имела ко мне непосредственное отношение.

— Уверена, — тяжело вздохнула я, выворачиваясь из рубашки, от которой он меня как раз избавлял.

Еще одна пауза. Слишком короткая, чтобы успеть поверить, что продолжения допроса не будет.

— И почему же? — добрался он до моих брюк.

«Потому что в этом случае Слава забудет обо всех гласных и негласных договоренностях и вспомнит принцип, в котором всего три слова: мы своих не бросаем», — мысленно произнесла я, поймав себя на чувстве, которое при ином раскладе вполне могло потешить мое самолюбие.

Что бы ни случилось, Шторм всегда был где-то рядом…

Был где-то рядом…

К Риману это относилась в полной мере…

— Потому что, — потянула я на себя одеяло, — только я, такая умная и сообразительная, могу найти и ту тварь, и эту суку… — Я засунула голову под подушку, сонно протянув уже оттуда: — Всё! Все выяснения отношений — утром.

Последнее, что услышала, прежде чем организм выполнил команду: «Спать!», был его голос, произнесший с неожиданной нежностью:

— Утром, так утром… Сообразительная моя…

Но, возможно, это мне только приснилось…

Тридцать первые сутки с начала эвакуации.

Восьмые сутки с момента вхождения первых транспортов в систему Баркот.

На той стороне улицы мелькнуло знакомое лицо. Не так, чтобы хорошо — пить на брудершафт не приходилось, но когда если не каждый, то через день — точно, одна и та же морда светилась среди провожатых, хочешь — не хочешь, а запомнишь.