Наталья Бульба - Космический маршал. В шаге от победы. Часть 2. Оборванные стропы

— Что именно вас беспокоит? — к Валере Джориш отправил Валентира, а сам остался рядом со мной.

— Запасной план, — произнес из-за моей спины Сашка. Выступил вперед, встал рядом. — Если предположить, что мы не узнали о возможности падения крейсера и продолжаем искать метаморфов и готовиться к их нападению…

— Вы имеете в виду, что даже отказ всех систем управления корабля дает нам достаточный запас по времени, чтобы провести если и не полную, то хотя бы частичную эвакуацию? — уточнил Джориш.

И хотя формулировка фразы намекала на общение с Кабаргой, прозвучало достаточно обезличено, подразумевая любого из нас.

— Именно об этом он и говорит, — подтвердила я. «Раскрутила» здание ОперА…

Центр города… Вокруг — зона отдыха. Парк, детские площадки, аттракционы… Четыре выхода на станции подземного транспорта. Многоуровневая автоматизированная стоянка для каров, забитая сейчас до предела. Две воздушные трассы, уходящие на круговую развязку. «Мертвая» зона — полтора километра…

В самом здании двенадцать основных выходов, четыре служебных и двадцать аварийных, расположенных на уровне второго и третьего яруса. Внешний каркас здания модульный, плиты облицовки поднимались, «выбрасывая» платформы, действующие по принципу гравитационного лифта…

Едва ли не безупречная система безопасности… Внутренняя разбивка по квадратам, для каждого свой путь отхода…

— Взорвут здесь все нахрен! — озвучил мою мысль Сашка, тут же добавив… вроде как для разрядки: — Госпожа подполковник, до конца акта пять минут…

Я и сама видела — на командном отсчет не замирал ни на секунду, но что-то продолжало держать…

Что-то важное…

— Нет… — мотнула я головой. Не устало — долгоиграющие тонизаторы делали свое дело, сдаваясь перед неподдающейся пока задачкой.

— Попробуйте хоть ненадолго отстраниться от ситуации, — понимающе произнес Джориш. — Вы позволите проводить вас до ложи? — добавил, когда я согласно кивнула.

— Так я же вроде как ваша гостья, — мягко улыбнувшись, отозвалась я, сделала шаг, отходя от тактического стола… — А это что? — я резко развернулась, ткнула в одну из тех самых плит облицовки, на которую смотрела совсем недавно. — Это ведь карбиновый металлопластик?

— Да… — непонимающе посмотрел на меня Джориш. — В режиме военного времени это здание может быть использовано… — он замолчал, глядя на меня, потом закончил… медленно, но четко: — в качестве убежища.

Говорить, что мы серьезно… влипли, я не стала. Теперь он и сам об этом знал…

Так похоже на Землю…

Нет, похоже не было! Другое небо, такие же, но все равно чужие краски… формы, линии…. И только ощущение… не дома — того, что на своем месте, было знакомым.

— Господин адмирал, вызов от адмирала Ежова…

Жека…

Назвать Жекой главу сектора О-два, отвечавшего за Самаринию язык уже давно не поворачивался, но ведь осталось… не с детства, с той юности, в которой оба носили курсантские погоны одной Академии.

— Всем покинуть помещение, — поднял он голову. Совещание и так подходило к концу…

Узкий состав. Трое своих, четверо акрекаторов… тоже уже свои. Как и когда-то на флоте… неважно, кто ты и откуда, если делали одно дело.

— Господин адмирал, — встал он, как только «восьмерки» на экране сменились картинкой с курьерского крейсера.

Кусок каюты с идеальным порядком… И в молодости был таким же… педантом, с возрастом стало только ярче, острее.

Всего лишь внешнее, выставленное, чтобы создать обманчивое впечатление. Уж Злобину это было известно доподлинно.

Педантом Ежов никогда не был. И перестраховщиком… так тоже считали. Риск Ежов не любил, но уважал, что было значительно серьезнее. Противника — тоже.

— Сиди уж, — дернул тот рукой. Сам — поднялся.

Носорог! Сто двадцать с лишним килограмм несокрушимой мощи! Двигался при этом мягко, если не сказать — изящно. В каждом жесте скрытая сила соперничала с грациозностью…

Опасность, стремящаяся к безграничности абсолюта… Мнение не его — Орлова, но Злобин был полностью согласен.

— Как у тебя? — Ежов скинул китель, расстегнул ворот рубашки и, закатав рукава, накинул на шею свернутое в жгут полотенце.

Появлению гири Злобин не удивился. Единственная верная спутница адмирала. Менялся только вес. Тридцать два, тридцать шесть, сорок, сорок восемь… К первому месту назначения тогда еще лейтенантом уехал с подарком командира в пятьдесят шесть килограмм.

Эта — последняя любовь Ежова, по добытым спецами Кривых из спортивного интереса данным, тянула на шестьдесят четыре и использовалась уже лишь в качестве разминки.

— Пока без изменений, — он отодвинул лист с записями, которые делал во время совещания, вышел из-за стола. — Через сколько стыковка?

Ответ на этот вопрос Злобин знал, как и Ежов, на заданный им, но ведь ритуал…

— Через четыре часа, — перебросив гирю из руки в руку, выдохнул тот. — Мне передали твою последнюю ментальную карту…

— Это каким-то образом влияет на ситуацию? — оборвал его Злобин.

Про контроль знал и помнил, но… Будь он младше, вот это, неумение… «неощущение», а препарирование чувств, ударило бы больнее, сейчас же… В чем-то стало хуже, в чем-то легче. Главным же было другое — с тем, что ему досталось, можно было жить.

— Нет, — не прекращая тягать гирю вверх-вниз, отозвался Ежов. — Все допуски продлены. Работай.

Единственное, что Злобин хотел услышать.

— Раксель доволен. Говорит, у вас получается понимать друг друга.

— Он — профи, — равнодушно заметил Злобин. — Да и Валанд в качестве посредника постарался сгладить острые углы. С остальным мы уже и сами справились.

— Это — хорошо, — кивнул Ежов, вновь перебрасывая гирю. — В систему Баркот предлагается перебросить инженерное подразделение. Использовать транспорты тарсов для орбитальных баз. Миллиарды под эвакуацию… — он умудрился качнуть головой, при этом не задев продолжавшую свою амплитуду гирю. — Сектора не периферии остаются наиболее безопасными для размещения.

— Моя задача? — тут же подобрался Злобин. У разговора должна была присутствовать цель…

— Все то же самое, но только с самого начала, — Ежов опустил гирю на пол, выпрямился. Стянув с шеи полотенце, вытер блестевшее от пота лицо. — Как только закончится операция на Самаринии, получишь новый приказ.

— Долгосрочный допуск? — Злобин не забыл упоминания ментальной карты.

— А ты не хотел слышать, — хмыкнул Ежов. — Самый долгосрочный, — улыбнулся, на мгновенье став похожим на доброго дядюшку. — Матрица стабилизировалась, угрозы для личности больше нет.

— А чувства? — не удержался Злобин от вопроса.

— А это уже не ко мне, — несколько обтекаемо ответил адмирал от О-два. Хотел еще что-то добавить, но, бросив взгляд на невидимый сейчас Злобину экран, махнул… мол, закончим позже.