Наталья Бульба - Космический маршал. В списках не значится

— Сообразил уже, — без малейшего неудовольствия откликнулся Мики. — Главное, чтобы я вернулся…

— Вернешься, — оборвал его розыскник. — Сколько человек в организации?

— А кто говорил об организации? — тут же вскинулся Вэриш. И взгляд… наивный, непосредственный…

— Знаешь что, парень, — медленно поднялся со скамейки Куиши, — объяснять по новой, кто мы и зачем здесь появились, я не намерен. Нейтрализовать тебя проблем не составит. Начиная с попытки продать дурь и, заканчивая, обвинением в убийстве этой самой Эниз Карин. Так что давай без этой придурковатости… — Он сделал короткую паузу, давая возможность Вэришу обдумать сказанное, дождался медленного, полного сомнений кивка, и только после этого продолжил: — Я повторяю свой вопрос: сколько человек в организации?

— Подожди! — не дал ответить парню Звачек. Показав Куиши взглядом на Мики, сам, вальяжно и неторопливо, направился в сторону цветущего кустарника метрах в ста пятидесяти от того места, где они стояли. — Отолью и вернусь, — бросил он довольно громко. — И оставьте для меня…

— Мал еще! — хохотнул Иари, словно невзначай оттирая Мики за каменную стелу с выбитым на ней именем Рона Карин.

— Обижаешь, начальник! — весело отозвался Звачек, и, повинуясь наитию, не раз спасавшему жизнь, ушел в сторону, в прыжке выщелкивая парализатор и переводя его на средний.

Удар в плечо, сбивший почти у самой земли, был резким и обжигающим…

— Я могу узнать, где нахожусь? — поинтересовалась я… сухо.

Как вести себя со жрецом я не знала, а интуиция предпочитала молчать, чтобы не нарываться на черный юмор, заменявший мне последние несколько часов самообладание.

Второй раз я то ли проснулась, то ли очнулась, когда с меня осторожно, стараясь не потревожить, снимали бриказу.

Девушка только отстегнула первый модуль и отошла, уступив место мужчине, в таком же, как и у нее, белом комбинезоне. Заметив, что я открыла глаза, тот склонил голову, приветствуя, но не произнес ни слова. Поднес сканер, глядя на показатели, тут же прокомментировал… на языке Самаринии. Судя по тому, что девушка после его слов лишь обтерла руку приятно пахнувшей влажной салфеткой и перешла к следующему участку, все было совсем неплохо. Для меня.

Пока они полностью освобождали мое тело от кокона, не позволяя лишний раз пошевелиться, мне ничего не оставалось, как думать. Стоило признать, что возникающие мысли особой радости не доставляли. Как и возможный статус. То ли заложницы, то ли… той самой разменной монеты, которой я еще недавно считала Шаевского.

Да и поведение Исхантеля сбивало с толку. Я помнила жесткий, холодный, равнодушный взгляд, а видела… чувствовала, боль за маской безразличия.

— В надежном и безопасном месте, — отстраненно отозвался Риман, на миг обернувшись ко мне. Стоял он у накрытого стола. Накрытого для нас двоих.

Одевали меня тоже по частям. Сначала плотное, корсетного типа белье и такого же типа чулки — поддержка. Регенерация шла слишком быстро, помогали сердцу справляться с нагрузкой. Потом свободную тунику с разрезами по бокам и тонкие брюки, не стесняющие движения.

И лишь затем мне позволили сначала медленно сесть на кровати, а после, когда мое состояние не вызвало у них замечаний, и встать.

По въедливости самаринянские медики нашим ни в чем не уступали.

— А такие еще бывают? — скривилась я, невольно поморщившись.

Тело вернули к жизни — следы еще оставались, но едва заметные, да и не причиняющие неудобства, но с памятью все оказалось значительно хуже.

Или — лучше. Это, смотря с какой стороны смотреть.

Каждое движение Компато, каждый удар, каждое слово, произнесенное им, каждая подсказка, которую он желая того или нет, но дал мне… Они были рядом, происходили со мной здесь и сейчас… Повторяясь и повторяясь, отбирая уверенность и лишая выдержки.

Скорповски удалось то, с чем не справился Ханри — изнасиловать мою душу.

А я ему в этом помогла.

— Вам плохо? — Взгляд Римана «дернулся». Ощущение, что меня мгновенно взяли «в захват» было настолько реальным, что я пропустила вырвавшееся у него «вам».

— Дергает, — как можно безразличнее бросила я, подходя к столу. — Вы не ответили на мой вопрос, — присаживаясь на стул, заметила я, последовав его примеру. За вежливостью не трудно скрыть собственное замешательство.

— Я могу ускорить заживление, но…

— Не надо! — выдохнула я резко, догадываясь, о чем идет речь. Вряд ли он не осознавал, где именно скрывались мои проблемы.

— Вы на моем крейсере, — еще более равнодушно (куда уж более!) произнес он, глядя куда-то мимо.

— Еще скажите, что и в вашей каюте, — усмехнулась я. Кто тут говорил про удачу?!

— И в моей каюте, — повторил он… послушно.

— И надолго? — умоляя собственную руку не трястись, налила я в бокал воды из кувшина.

Риман продолжал стоять. Практически не дыша.

— Пока я не получу гарантий вашей безопасности…

Мне хотелось верить, что причиной неуклюжести была всего лишь слабость… Стакан выскользнул из моей ладони, мягко плюхнулся на ворсистый ковер… Влажная ткань прилипла к ноге, под стопой хлюпнуло, когда я резко подскочила…

Вернулась я на место сама, стараясь даже случайно не посмотреть на жреца.

О чем он сказал было понятно и без дополнительных разъяснений. Еще во время разговора со Штормом, я сообразила, что за всей этой историей с покушением на Орлова, разгадками Штанмара и моими находками на Фринхаи скрывается еще что-то. И самариняне в этом прозрении тоже учувствовали. И не как бывшие или будущие враги, а как некоторое, пока еще весьма неопределенное звено.

Появление Римана лишь добавило ясности уже возникшим предположениям, в которые превосходно вписывался и его побег из нашей крепости после Зерхана.

Союз шел на контакт с Самаринией. Тайный контакт.

И я оказалась среди тех, кто об этом знать не должен, но… знал.

Мрачная перспектива.

— Я прикажу, вам принесут переодеться.

Безразличие Скорповски наталкивало на мысль о профессионализме, этого… о силе, которой он не торопился воспользоваться.

— Не надо, — вновь поднимая стакан и отставляя его подальше от себя, попросила я. Набравшись наглости, уточнила: — Я могу поговорить с кем-нибудь из…

— Нет! — ответ прозвучал раньше, чем я закончила свою просьбу. Резко, жестко, напоминая, кем именно был этот мужчина. Испугаться я не успела, хоть и хотелось, добавил он уже значительно мягче и не без иронии. — Я нагнетаю обстановку, чтобы они стали сговорчивее. Вы можете все испортить.

— И как это выглядит? — слетело с моих губ. Его маска растаяла лишь на секунду, но скрывавшееся за ней веселье заставило задуматься о своей судьбе.