Наталья Бульба - На круги своя

— Рокос беспокоится о тебе…

Индарс приподнялся на локте, нахмурившись, посмотрел на мать своего внебрачного сына.

— Это он тебе сказал?

Другая бы на ее месте уже испугалась, Микари же спокойно встретила тяжелый взгляд настоящего… бывшего возлюбленного.

— Ты же знаешь, он не скажет. Но я — чувствую. Он замкнулся в себе. Причина может быть только одна. Ты!

— Так уж и только я? — Индарс вздохнул, вроде как с облегчением. — Может, любовь.

— Его любовь живет через два дома от нас, — откинувшись на подушку, отозвалась Мики. — Ее родители не против, так что все опять зависит лишь от тебя.

— И когда ты собиралась мне сказать? — В его голосе вновь проявились нотки недовольства. Взрослый сын — большая ответственность. В нем продолжение рода. Будущее…

— А я и не собиралась, — хохотнула Микари. Повернула голову к Индарсу, дождалась, когда тот взобьет подушку, облокотившись на нее. — Ты опять забыл, что главный в семье — он. Рокос твои решения не оспаривает.

— Только делает по-своему, — неожиданно легко улыбнулся Индарс, вспомнив, как буквально пару дней тому назад вел с сыном молчаливый спор.

Он засиделся допоздна. Не столько работал, сколько смотрел на чистый лист бумаги, на котором должны были появиться слова его будущей речи. Писать тексты выступлений он помощникам не то, что не доверял — считал, что те должны быть «своими», идти от души, а иначе кто же в них поверит.

На этот раз поведать свои замыслы невинной белизне никак не удавалось. В голове — пустота, на сердце — тяжесть, на губах ее имя.

Таши… Натальей он ее никогда не называл.

Появление сына в кабинете не ощутил — у того были хорошие учителя, да и талантом природа не обделила, дав все, чтобы стать лучшим и среди лучших. Отослал дежурившего верного, замер напротив стола, практически полностью скрытый сбившимися к стенам сумраком искажающих полей.

Сколько Рокос стоял так, Индарс не знал, просто в какой-то момент поднял взгляд, встретившись с укоризненным его. Так они и смотрели друг на друга, пока он — император стархов, не сдался, резко поднявшись с кресла.

Тишины сын не нарушил и пока сопровождал до спальни.

Услышал Индарс голос сына, уже засыпая — для этого оказалось достаточно лишь лечь. Тихий шепот: «Пусть в снах твоих будет покой и сбываются мечты».

Слова, которые когда-то, очень давно, произносил отец, не забывая зайти в комнату, даже когда был очень занят.

Слова, которые он произносил своим детям. Всем, но не ему…

Пожелания Рокоса сбылись: она пришла этой ночью и оставалась с ним до утра. Сидела у окна, смотрела на подсвеченный крошечными светильниками парк, грустно вздыхала, иногда вытирая одинокую слезу… Его наваждение — Таши…

— Он — мужчина, — не скрывая гордости произнесла Мики. Потянулась, на миг замерев струной под тонким одеялом. Заметив, как сбилось дыхание, когда его взгляд тронул обнажившуюся грудь, улыбнулась. — Ты ведь не торопишься?

— Тороплюсь, — хрипло отозвался Индарс, с иронией признаваясь самому себе, что этот бой между мечтой и реальностью, вновь выиграла реальность, — но не настолько, чтобы покинуть тебя немедленно.

Час спустя, выходя из дома доше, Индарс поднял взгляд на окно спальни, у которого, накинув на плечи тонкую шаль, стояла Микари. Провожая…

Не в первый раз, но почему-то именно в этот прощание было особо тягостным. Словно… навсегда.

— Отец… — Рокос вышел следом. Индарс никогда не приходил в этот дом в его отсутствие, оберегая репутацию Мики. Мало ли с кем и какие дела могут быть у торговца, которым считали его сына. — Мама тебе сказала…

Странная фраза. Странный мир, замерший вокруг двух мужчин… Странные птицы, беззвучно взмывшие к небу, застывший воздух, которым так трудно было дышать…

— О том, что ты хочешь завести семью? — попытался спасти ситуацию Индарс, прекрасно осознавая, что это уже невозможно.

— Нет, — качнул головой Рокос, не давая спуститься на следующую ступень. — О том, что ей нужна свобода!

— Свобода? — переспросил Индарс, уже зная, но, все еще надеясь, что ошибается. — Она всегда была свободна. В выборе, в поступках.

— Отец! — чуть повысил голос Рокос и… замолк, видно и сам удивленный своим демаршем. Но Индарс сделал вид, что ничего предосудительного в этом нет. Императором в этот момент он не был. — Она еще может стать счастливой, — продолжил тот, согласившись, что и он сейчас не верный, обязанный защищать своего господина, — но пока ты переступаешь порог этого дома, этого не произойдет. Для нее больше нет других мужчин, только ты. Если хоть немного любишь ее, отпусти… не мучай.

Что ж, Индарс оказался прав — сын вырос и стал мужчиной. Способным принимать решения и следовать им…

Впору гордиться…

Тогда откуда эта боль, заставляющая сглатывать застывший в горле ком?! Откуда тоска, от которой грудь разрывает вскипающая ярость?!

— А ты не думал, что это только наше с ней дело? — добавив в голос рычащих ноток, поинтересовался он, наверное, впервые чувствуя себя настоящим отцом. Не с теми, кто имел право на власть, а именно с ним… безродным.

— Ваше, — согласился Рокос, грустно усмехнувшись. — Вот только это я вижу следы слез на ее глазах, я слышу ее приглушенные стоны, когда она рыдает ночью в подушку. Это мне она через силу улыбается, когда ты уходишь от нее. Ты сам назвал меня старшим, меня определил ее защитником. Так позволь мне сделать то, что я должен. Защитить ее. От тебя.

— Ты многого в этой жизни еще не понимаешь, — заставляя себя быть спокойным, возразил Индарс на слова сына. Одно из немногого, что он мог сказать. Все остальное, произнесенное Рокосом, было правдой, поспорить с которой он бы и хотел, но не имел права. Уважение к нему, как к императору, начиналось с тех, кто был ближе всех. — Мне нужна твоя мать, а ей…

— Ей нужен тот, — прервал его Рокос, — кого она сможет кормить ужином и завтраком, на чьем плече будет засыпать, кого будет спрашивать, как прошел день и слышать ответ. — Поднял взгляд на то самое окно, на которое смотрел совсем недавно и Индарс, ласково улыбнулся. Похоже, Микари продолжала стоять там и наблюдать за ними. Когда он заговорил вновь, тень этой улыбки все еще освещала нежностью его лицо. — Парадокс, отец, ты можешь все, но только не сделать счастливой женщину, которая мечтает о счастье…

Как же он был прав! До застывшего в горле рыка, до ненависти к самому себе, до… понимания, что жизнь вновь все расставила по своим местам, требуя сделать нелегкий выбор.

— Ты нашел ей мужа? — холодно спросил Индарс, дождавшись короткой паузы. Каждое слово сына ранило. Пусть и заслуженно.

— Да, отец. — Лицо Рокаса стало равнодушным. — Он уважаем, достаточно состоятелен, вдовец. Но, главное, он ее не обидит.