Наталья Бульба - На круги своя

— Маршевые сидят на красном в плюс восемь, еще десяток делений… — Помолчав, добавил: — Вы там определяйтесь, ремонтной базы я поблизости не видел.

— Принято, — хмуро отозвалась я. — Жди приказа.

— Есть, ждать приказа. — Голос сына звучал весьма недовольно.

— Капитан…

— Помолчи, — одернула я Джастина, продолжая смотреть на экраны, а видеть заросший низкорослыми деревьями арх. Вряд ли нас ждала подобная судьба, но… настроения это не поднимало.

— Капитан, — Костас посчитал, что ему можно то, что было запрещено пилоту, — мы угробим маршевые…

— Не угробим, если госпожа капитан прикажет вывести их на нулевой режим.

В отличие от Джастина и Костаса, смотревших мне за спину, я даже не оглянулась. Боялась выдать себя. Ментальный раздрай великолепно вписывался в ситуацию, а вот выражение лица… нужно было отражение страха или, хотя бы смирение, но я чувствовала, как губы кривятся в сардонической улыбке.

Он еще не знал…

— Если я не ошибаюсь, это и называется гравитационный туннель?

— У нас его называют еще посадочным, — без малейшего отголоска торжества, подтвердил Шураи. — Прикажите вывести маршевые на нулевой режим. Кораблю ничего не грозит.

— Интересно, капитан арха думал так же? — скептически вздохнула я, все-таки заставляя себя встать и повернуться к тарсу.

— Они пришли убивать.

— А мы? — ухмыльнувшись, уточнила я.

— Госпожа капитан, давайте мы продолжим эту философскую беседу, как только вы прикажите вывести маршевые из режима. Не стоит так рисковать кораблем ради столь очевидного ответа.

Тарс стоял, не шевелясь, но я знала, насколько он опасен. И не только физически. Если бы не Искандер, приучивший меня к своей ментальной мощи, мне бы сейчас пришлось туго.

А ведь он контролировал себя, не желая нанести вред.

А еще… он был вооружен. И отнюдь не безобидным парализатором.

— Кому-то этот столь очевидный ответ стоил жизни, — пробурчала я, оглядываясь на экран. Судя по его показаниям, разгонные контуры уже «дымились».

— Капитан… — то ли умоляюще, то ли… осуждающе, протянул Костас.

А вот Джастин молчал… Надо будет спросить, почему…

— Госпожа капитан, — Шураи сделал шаг ко мне, — я гарантирую вашу безопасность!

— Где-то я это уже слышала, — прошептала я, опустив голову, словно признавая свое поражение. — ИР, мы выиграли!

На свечение телепортатора тарс среагировать успел, а вот на выстрел того самого, безобидного парализатора, выставленного на среднюю мощность — нет.

А ведь я его предупреждала…

— Здесь совершенно безопасно, — усмехнулся Шураи, заметив, как я в очередной раз бросила взгляд в нереальную в своем абсолютном совершенстве тьму, что подступала со всех сторон, сдаваясь лишь перед вздрагивающими языками пламени. — Да и датчики сама ставила.

— Ставила, — подтвердила я, откинувшись на укрытый шкурой ствол поваленного дерева. Один из его изгибов выглядел вполне удобной спинкой. — Но все равно не по себе.

— Боишься открытых пространств?

Уголек треснул, разлетелся, рассыпавшись искрами, за ним второй… заглушив его добродушный смех.

— А ты решил избавить меня от этого страха? — с вызовом посмотрела я на тарса, но тут же стушевалась. Было в его глазах, озаренных всполохами огня, что-то манящее… демоническое.

А пауза затягивалась, становясь липкой от неоднозначности готовых проявиться в ней смыслов и намеков. Пугая не меньше, чем темнота безлунной ночи.

— Тебя нужно избавлять от другого страха, — словно очнувшись, произнес Шураи и потянулся снять бурлящий котелок с выложенных кругом камней в самом центре костра.

Пламя, повинуясь движению его руки, послушно опало к земле, застелилось огненной короной, позволив темноте подступить совсем близко.

— Неплохо, — чувствуя, как влажный холодный воздух тут же заполз за шиворот и пополз по спине, фыркнула я. — Для романтичных девиц вполне сойдет.

Его взгляд был удивленным. Искренне удивленным.

Сообразил Шураи, что вызвало мой сарказм, довольно быстро. Переставил котелок на большие листья, которые заменяли нам походный стол, деревянной ложкой перемешал варево.

— На самом деле этому трюку научиться несложно, достаточно лишь иметь кое-какие способности, но в жизни помогает.

— А… — протянула я с улыбкой, тут же переключившись: — И ты считаешь, что это можно пить?

— Могу поспорить, — разливая янтарную жидкость по деревянным же кружкам, заявил тарс, — что попросишь добавки.

— И на что будем спорить? — И, спрашивается, кто тянул меня за язык?!

— А это смотря с кем, — протянул он мне кружку. — Если с романтичной девицей, то на одно, если с капитаном «Летучего Дальнира», то на другое.

— Вот так и избавляют от остатков заблуждений, — буркнула я, поднося емкость к лицу. Про вкус я еще ничего не могла сказать, а вот аромат был неожиданно приятным, но настолько легким, что казался иллюзией.

Шураи моего шутливого тона не принял. Прихватив свою кружку, устроился напротив меня, спиной к огню. Сел, подогнув одну ногу под себя, а вторую согнув в колене.

— Давно, когда мы еще не ушли под землю, в черные ночи пили крош и загадывали, но не желание, а судьбу. Не для себя, для того, кто дорог. — Он вскинул голову к небу, глубоко вздохнул, лицо на мгновение стало отрешенным и… одухотворенным. Когда он вновь посмотрел на меня, снова выглядел добродушно насмешливым. — Говорят, чтобы та, что ведет по пути жизни, прислушалась к пожеланиям, требовалось лишь два условия: искренность устремления и… готовность пройти такой же путь.

— И ты во все это веришь, — поежилась я.

Ведь хотела надеть термокостюм, но Шураи уговорил облачиться в традиционную одежду, которую носили на Эринии: штаны, плотные и грубоватые снаружи и мягкие и нежные внутри и длиннополую рубаху из такой же ткани, которая не застегивалась, а запахивалась и затягивалась широким поясом.

Сам тарс был одет так же, все отличие — отсутствие обуви. У меня на ногах были короткие меховые сапожки.

— Когда впереди ничего нет, остается только верить, — не столько спокойно, сколько безразлично произнес он и сделал осторожный глоток. — Уже можно пить. Только не торопись.

— Надеюсь, это не месть за шаре? — приподняла я бровь.

Появившаяся улыбка была загадочной.

— На этот вопрос ответишь сама.

Решив, что тянуть не стоит — если что, Тимка ощутит опасность раньше, чем я, сделала глоток. Хотела посмаковать, прочувствовать вкус, но все произошло без моего участия. Жидкость, казалось, застыла во рту, став вязкой. Таяла на языке медленно, оставляя после себя приторную, но… на удивление приятную сладость.