Маргарита Ромашкинская - Фиалковый маршрут

— Воздушные корабли упаковываются один в другой, потому что прячутся?

— Нет, не прячутся. Они изначально не летят отдельно друг от друга, чтобы не потерять друг друга в бескрайних просторах Вселенной. Просто всем в одном футляре легче лететь — никого не приходится искать. Всяк рядышком. А при входе в плотные слои атмосферы футляру лучше разделиться, чтобы уменьшить вес спускаемого аппарата и сбавить скорость падения. Вот сейчас они так и делают. Заранее начали разделяться, видимо, ассы летят, не новички. Не боятся потеряться. Вам тоже пора в дорогу. Стартуйте, пока скифатрии не скрылись из вида. В случае чего они вам помогут. Это хорошие ребята. Такой формы скифатрии есть у немногих. Я их узнал. Скорее всего это посланники области Сириуса или созвездия Северная Корона. Наши давнишние друзья.

— Почему же друзья не навестили вас, а пролетели мимо?

— Видимо, у них очень важные дела на другой орбите… Торопятся… Сильно торопятся…

На прощание Фиомтерф подарил мне устройство для связи со скифатриями и вообще с любыми космическими кораблями Вселенной. Прибор был золотым и внешне напоминал бутон розы. Назывался он соответственно «Золотым Бутоном». Устройство могло принимать сигналы из любого района Вселенной. Его обладатель имел возможность читать все тексты, даже адресованные не ему лично, и таким образом быть в курсе событий. Удобнее всего было с помощью прибора передавать и принимать картинки. Иллюстрации к тексту порой было проще понять, чем сам текст, так как помехи мало искривляли изображение, позволяя принять информацию почти в полном объёме. Даже через волнообразно наплывающее затемнение понять видеообращение не составляло труда. А вот звук, идущий издалека, расшифровке не поддавался, так как трансформировался очень сильно. В связи с этим галактические труженики на дальних рубежах не пользовались радиосвязью.

Была ещё одна причина отказа от радиосвязи. Радиосообщения требовали чётких звуковых сигналов в диапазоне, легко воспринимаемом человеческим ухом. Низкий регистр не различался на слух. Казалось, что гудит вулкан. Поэтому для передачи голосовых сообщений использовались высокие регистры. Ими обладают женские голоса. Но даже они, начинавшие звучать с разных планет одновременно, становились недоступными для восприятия. Поэтому, как только был изобретён «Золотой Бутон», от голосового контакта отказались.

«Золотой Бутон» всегда был с космолётчиком. Устройство закреплялось на костюме с помощью булавок, шнуров, тесёмок — кому как было удобно. Издали «Золотой Бутон» был похож на сказочное блюдце с прозрачной крышечкой, через которую был виден целый мир. Если устройство было включено, то изображение поступало на экран беспрерывно. Подсоединиться к космической связи было легко: для этого достаточно было провести гранитным шариком по днищу и подождать, по на граните засветится зелёным огоньком впаянный в него кристалл изумруда. От этого гранитный шарик становился похожим на бордовое яблочко с зелёным листиком. Чем не сказка про волшебное блюдце, по которому яблочко катается?

Да, многие сказания основаны на реальных событиях. И «Золотой Бутон» сегодня уже не чудо, а обычное приёмное устройство. Золотой корпус приёмника помогал энергетическому механизму работать, ведь золото — отличный электропроводник. Гранит с вкраплением кварца — тоже неплохой помощник для электроники.

Подарок от советника считался очень щедрым, и даже как-то неудобно было его принимать. Но астеродилльцы успокоили нас, сказав перед отлётом БСМ-1:

— Мы живём припеваючи, и лишнего нам не надо. Нам ничего практически не нужно. Мы же существуем за счёт крепкой нервной системы и всеобъемлющей доброты. Микробов в наших владениях нет: здесь ведь жуткий холод. А еды хватает. Чуть-чуть выращиваем овощи на клочках привезённой почвы. И вполне достаточно. Нам хорошо. Нас много. Вот марсианам плохо…

— Есть марсиане?

— А как же! Есть, да ещё какие! Но их всего-навсего несколько десятков человек. Но работа у них очень ответственная. От марсиан зависит жизнь человечества. Через них Вселенная контактирует со всеми галактиками. Красная планета — самый подходящий объект для основной космической базы: холодный, чистый, сухой, удачно избежавший заносов песком и снегом, к тому же небольшой и неброский, — просто готовая естественная межпланетная станция. Ничего лучше и не придумаешь. Вот бы на эту «базу» обслуживающего персонала побольше… А то нынешняя маленькая горстка марсиан совсем из сил выбилась осуществлять контроль бесперебойной связи между галактиками и созвездиями. Недаром скифатрии влетели в нашу Солнечную систему. Знать, что-то вызывает у Тружеников Вселенной опасения.

— А марсиане тут при чём?

— По всему видно, что жители Красной планеты не в состоянии своими силами справиться с возникшими проблемами?

— Чьими проблемами?

— Скорее всего — вашими.

— Как это?

— У нас Вы видели проблемы?

— Нет.

— На Марсе есть проблемы?

— Нет. Я же только что оттуда. Там порядок.

— Вот и мы о том толкуем. О марсианской судьбе печёмся, которая зависит от вас, землян.

Я призадумалась. Странной мне показалась эта самая «марсианская судьба». Как же её понимать? Несколько человек взвалили на свои плечи судьбу Солнечной системы? Где же это видано, чтобы семь миллиардов землян и в ус не дули, а семьдесят марсиан держали бессменную вахту?

— А почему марсиан только несколько десятков?

— На Марсе жёсткий кастинг претендентов. Четвёртая орбита проводит отбор персонала по своим правилам.

— Кто руководит отбором?

— Четверо самых древних марсиан. Их мозг, сформировавшись в незапамятные времена, не потерял дара предвидения. Их тело не утратило умения выходить невредимым из смерчей. Их душа не разучилась получать жизненную энергию из песен. Их руки хранят следы созидательного труда и добрых дел. Их знания ведут начало из древних тропических лесов, где во владениях орхидей природой готовилась основа для первого бессмертного человека.

— Вы знаете имена этих всемогущих марсиан?

— Их знает вся Вселенная. Вот эти имена. Спируэлла, её дети: Дирск…

— Та самая Спируэлла?

— И тот самый Уранес.

— Он жив?

— Конечно! Он же бессмертный!!!

Фантастическая история об Уранесе мне была знакома с детства. Я считала её выдумкой. Теперь вдруг получается, что реальная основа проявляется сквозь пласты народного творчества. Новые вскрывшиеся обстоятельства меняют жанр произведения. Фантастика преображается в сказку, сказка — в сказание, сказание — в былину, былина — в быль. В итоге перед нами проявляется явь, в которой мы находимся. Новые краски расцвечивают жизнь. И начинает по-другому восприниматься старая загадочная история. Вот она.