Маргарита Ромашкинская - Фиалковый маршрут

Навигационные приборы модуля БСМ-1 показывали стрелками, что наш аппарат ищет тёмно-синий цвет на открывающемся под ним пространстве и нацеливается на глубину. Компьютер посвистывал и потрескивал. Он думал. На наше счастье думал не только наш компьютер, но и Атлантика. Внезапно она пришла в движение и от экватора до северных берегов и южных айсбергов на ней дрогнули «золотые птицы».

«Птицы» сложили крылья, качнулись на волнах и как по команде все до одной взмыли к небу, веером рассыпавшись в разные стороны как раз под нашим модулем. Феерический разлёт космических кораблей распустился в воздухе подобно цветку, окутал нас со всех сторон и, продолжая разлетаться, расширился до размеров огромного обруча уже высоко в поднебесье. Над нами засиял золотой венчик построившихся в круг инопланетных космических кораблей, а океан стал совершенно свободным и пригодным для приводнения.

У меня отлегло от сердца и я не удержалась, исполнила несколько танцевальных движений, насколько это было возможно, будучи одетой в скафандр и пристёгнутой к сиденью. Аня и Вася тоже не скрывали того, что настроение их заметно улучшилось. Они улыбались и с довольным видом похлопывали по подлокотникам кресел. Три человека, вернувшихся домой — я и двое моих попутчиков — тихонько мурлыкали в свои шлемы радостные песенки, потому что восхищались безупречным финалом космического путешествия. Перепроверив крепления пышных кресел и вдавившись посильнее в обволакивающую массу ткани и пружин, трое везунчиков стали ждать окончания межпланетного странствия. Шлепок о воду привёл нас в несказанный восторг. Эта встреча с поверхностью планеты показалась нам замечательно мягкой по сравнению с предыдущими приземлениями на Марсе и поясе астероидов.

Мягкость достигалась за счёт того, что спускаемое средство входило в воду не плашмя и не вертикально, а под наклоном. Хорошо получилось! Правда, модуль БСМ-1 поначалу немного пошипел в воде, поскольку был очень разгорячён, но вскоре океанская стихия охладила его пыл.

Немного погодя наш аппарат перестал ворчать и урчать, успокоился, расправил надувные подушки и, приподнявшись над тёмно-синей глубиной, замер в блаженстве на светло-голубой поверхности Атлантики.

Зеркально чистая вода земного океана отражала небо и «золотых птиц», летавших по кругу. Пришельцы долго разглядывали нас и не спешили занимать прежние места на водной глади. Воздушные перестроения мастеров поднебесных импровизаций удивляли слаженностью и красотой. Инопланетные корабли несколько минут держались среди облаков, а потом начали снижаться медленными хороводами и садиться на воду поодаль от нас.

А нам было уже абсолютно не до них! Мы находились в эйфории от того, что возвращение домой прошло успешно, что чудо-техника безотказного БСМ-1 своевременно завершила программу полёта и мы имели полное право прыгать от счастья.

Переодевшись в обычную земную одежду, мы первым делом стали звонить на материк и уверять беспокоящихся за нас сотрудников наземных служб в том, что экспедиция БСМ-1 справилась со всеми возложенными на неё обязанностями и благополучно прибыла в рекомендованный район, оставив основную ракету на орбите.

Через 6 часов, приступив к обсуждению с наземными службами план эвакуации из океана, мы вновь заинтересовались «золотыми птицами» и стали чаще поглядывать в иллюминатор. Наше воображение силилось предположить, какие они, пилоты невиданных межгалактических кораблей?

Хозяева инопланетных звездолётов не выходили наружу. Наверное, они тоже наблюдали за нами и, удивляясь прогрессу земной жизни, рассуждали: «Раньше-то, помнишь, полмиллиона-то лет назад, земные люди казались нам нерасторопными. А сейчас-то видишь что — земляне уже летают вовсю… Так-то… Н-да…»

Без сомнения, инопланетяне радовались за нас. И мы за себя — тоже. В общем, столько радости кругом было, что Аня даже прослезилась от счастья. Ну, это понятно. Это очень даже по-женски. А то я уже стала подумывать, что я одна плакса во всей Вселенной.

А во Вселенной и не нахнычешься как следует: там слёзы лить нельзя. Не то что на Земле. Тут какое удобство для рыданий: всхлипывать можно было, сколько душеньке угодно и не портить слезами скатерть. Как сказано в поэме Гомера «Илиада»: «Плачем вы все насыщайтесь…» (Песнь 24, строка 717). Я достала носовой платок и приготовилась поплакать за компанию. От избытка чувств, знамо дело… Но не тут-то было! Не хотели глаза плакать. Они разглядывали «золотых птиц». Почему инопланетных космических кораблей прибыло так много? Они что, намерены заселить Землю? А, может, перед нами не инопланетные, а местные корабли? Куда это они собрались?

Неожиданно запищал «Золотой Бутон». Сквозь прозрачную крышку прибора, предусмотрительно накрепко привинченного Васей к столу, проступила картинка звёздной Вселенной. Мы все трое поспешили занять места около стола и стали всматриваться в «волшебное блюдце с красным яблочком в середине». Никто из нас не решался не только открыть, но даже притронуться к сказочно красивому прибору. Мы остерегались неловким движением испортить устройство, потому как подобострастно относились к достижениям технической мысли. Мы сидели и смотрели на мигающие картинки и боялись шелохнуться, чтобы ненароком не заслонить портал приёма.

«Золотой Бутон» настойчиво продолжал издавать мелодичные позывные. Мелодия проявлялась чисто, без искажений, что говорило о том, что сигнал поступает с не очень далёкой планеты. По космическим меркам понятие «не очень далеко» обозначало область Млечного Пути, то есть, с нами выходила на связь наша же Галактика.

Неожиданно проступавшие на экране картинки серебристой Вселенной сменились текстом. Сквозь закрытую прозрачную поверхность буквы читались задом-наперёд, так как были начертаны на внутренней стороне крышки компьютера. Мы разобрали только одну загадку: «Я И ЛЛИ ДО РЕТСА», что являлось перевёрнутым отражением слова Астеродиллия. Затем мы расшифровали «1-МСБ К ЕИНЕЩАРБО» и догадались, что информация предназначалась для нас.

Конечно, абсолютно все миры, даже очень далёкие галактики, приняли это сообщение наравне с нами, ведь приёмники «Золотые Бутоны» на всех космических кораблях всегда находятся в рабочем состоянии. Но ответ ожидался именно от нас.

Что касается остальных звездолётов Вселенной, то они имели право не придавать значения данному сообщению, так как оно было личным и его адресат конкретизирован. К тому же большой текст вряд ли будет прочитан во всей Вселенной верно, ибо помехи, сопровождающие большие расстояния, неизбежно исковеркают часть букв. Недаром же в космосе принято общаться символами — они, даже слегка видоизменённые долгой дорогой, всё равно могут быть восстановлены путём логического умозаключения, встраивания в образец шаблона, известного каждому.