Маргарита Ромашкинская - Фиалковый маршрут

— Ах, да… Я забыл.

Глядя на неподвижную фигуру, светлым силуэтом выделявшуюся на фоне моря, я поняла, что жизнь человеческая полна размышлений, будь она хоть сто, — хоть тысячелетней, хоть бесконечной! С человеком всегда рядом весь спектр эмоций и чувств. И чем дольше мы живём, тем больше воспоминаний всплывает в часы раздумий.

Мне захотелось отвлечь космического гостя от тревожащих его сердце мыслей и сделать приятное этому человеку, который, несмотря на долгие перелёты, не забывает прекрасную Землю и периодически возвращается сюда снова. Я решила приготовить его любимые блюда. Но будет ли инопланетянин участвовать в празднествах?

— Он не будет участвовать в фестивале, — как будто прочитал мой вопрос Старшой. — Он, конечно, не против пиров по случаю окончания спортивных состязаний, но глаза ему не позволят.

— А я поняла, что то со зрением у него всё в порядке.

— Сейчас — да. А в стародавние времена оно было слегка травмировано светом. На группу сверхлюдей была организована атака со стороны понукателей, предположительно противившихся возможной перспективе нашего эфемерного, выдуманного ими «владычества», о котором мы даже не помышляли. А поскольку уничтожить бессмертных невозможно, злодеи придумали вынуждать нас подолгу смотреть на источник света и портить зрение. Не поверите: злоба нашла себе помощников — мух. Она их выдрессировала и приобщила к действию.

— Когда делать нечего, лентяи общаются с мухами?

— Ещё как! Полчища этих откормленных до невероятных размеров насекомых появились в наших поселениях и вели себя нагло: ждали, когда ночью зажгутся лампочки, и начинали биться о них, затем нападали на человека и задирались (не знаю, как назвать то агрессивное поведение жужжащих драчунов). Мухи бились о человека головой, довольно-таки ощутимо ударяясь в его плечо. И так могло продолжаться хоть всю ночь, пока лампы не гасили. Тот, кто с наступлением темноты зажигал свет, рисковал в поисках беснующийся мухи, бьющейся то в световое пятно, то в человека, искать нахальное насекомое около лампы, вокруг которой бестия постоянно крутилась. В результате человек натыкался взглядом на яркий свет и портил глаза. Естественно, острота зрения у этих страдальцев падала. Такая беда приключилась и с нашим другом (поэты ведь предпочитают сочинять стихи по ночам). Муху он не поймал, потому что та была запрограммирована изводить человека только ночью, а днём сидела тихо. Мой отец Уранес, узнав об этом, нашёл способ перехитрить оружие врага. Однажды он выключил ночной светильник и в полной темноте посветил фонариком в противоположную от себя сторону. Муха стала биться о пятно луча на полу. Тут она и попалась. Мы улетели, ведь дела не ждут. Вселенная звала на помощь тысячи наших мастеров. А другу пришлось задержаться, чтобы привести зрение в норму. Вот он ежедневно передавал нам сообщения о том, что видит, как восходит солнце, чтобы уверить в хорошем состоянии своего здоровья. Жил он тогда именно здесь.

В памяти всплыли строки:

«Солнце тем временем село, и все потемнели дороги».

(Гомер. Одиссея. Песнь пятнадцатая, строка 185.)

Мы не стали тревожить человека, сидящего на берегу, дав ему возможность погрузиться в воспоминания трёхтысячелетней давности. А сами с Дирском пошли к народу веселиться. А почему бы нам не порадоваться? Почти весь 25 меридиан аккуратно застолблён вышками радиопередатчиков, площадки для бега и танцев готовы. Люди сочиняют песни. И мы с ними!

В конце веселья Старшой напомнил участникам будущего торжества о необходимости заблаговременно приготовить ванны для омовения амброзией, раздал угощение и вновь направил свою воздухоплавательную машину в северном направлении.

Меридиан привёл летающий корабль в область Карпат. Несмотря на гористую местность, здесь людям удалось установить ровные линии электропередач среди склонов, поросших буковыми лесами. Мы бродили под деревьями, взметнувшимися ввысь на 50 метров. Тонкие мачты железных конструкций терялись среди стволов, имевших два с половиной метра в обхвате. Восхищал тот факт, что радиоантенны были установлены настолько мастерски, что не пришлось срубать ни одного дерева.

Тис, пихта, самшит, ель струили бодрящий аромат и обволакивали покоем. Старшой был растроган заботой землян о зелёном покрове планеты. Космический гость даже оторвал часть налобной повязки, чтобы промокнуть выступившие слёзы. Сняв свой пугающий обод, он смущённо шмыгнул носом:

— Вы, земляне, — просто чудо! Хорошо, что вы понимаете, какого усиленного внимания требуют к себе леса, растущие на горных склонах. Ведь на них часто обрушиваются снежные лавины с вершин. А когда лавина ломает деревья, тогда только лесовосстановительные работы могут исправить последствия буйства стихии.

— Здесь ежегодно высаживается десять гектаров леса.

— Планету можно оставлять на вашу цивилизацию. — Вокруг глаз Старшого разбежались морщинки. Инопланетянин улыбался.

Призывный звук трембиты пригласил нас в долину. Там, завершив строительные дела, сельчане готовились ко всепланетному празднику. Столы украшались вазами, а костюмы расшивались стразами и тесьмой. Старшой активно включился в общую суматоху и был поглощён ею настолько, что не хотел расставаться с гостеприимным и трудолюбивым народом.

Мы с Аней и Васей долго-долго ждали под крылом воздухолёта нашего пилота. А в небе кружился золотой диск. Он не сбрасывал пурпур, потому что ждал распоряжения. Но мы знали: сигнал от командира поступит не скоро.

Взывал обратить на себя внимание и «Золотой Бутон». Только когда наша небесная колесница благополучно продолжила полёт, Старшой отреагировал на писк коммуникационного устройства. Проявившееся на экране сообщение человека в широкополой шляпе гласило:

— Принимайте новую песню. Вот слова и музыка.

Далее шли стройные ряды нотного стана.

Старшой, предоставив управление полётом Васе, сосредоточенно переносил текст в тетрадь, а мы с Аней любовались видами из иллюминатора. Под НЛО сменяли друг друга незабываемые пейзажи. Трассы горнолыжников то и дело уступали место извилистым тропкам, петляющим среди озёр.

Миновав берега разнотравья, где туристы рубили ветки и жгли костры, мы приземлились около фермерского поля, однако идти наискосок не решились: большая пасека остановила нас. Но даже издалека было видно, что 25 меридиан ценой титанических усилий был отмечен стрелой натянутых проводов. Стена возведённых антенн на бетонированных подставках и аккуратно спрессованные пласты выкопанной почвы тянулись через пологие возвышенности, сосновые боры и просеки. Завораживающий ландшафт приглашал на прогулку, и мы, обогнув пасеку из соображений безопасности, оказались вблизи населённого пункта.