Барк - Первый урок

Кир так и сделал. Он увидел маленькую круглую звезду, которая грела лучше любых варежек.

- Теперь, Кир, медленно расставляй руки и попытайся сделать свет больше.

Кир не спеша разъединил ладони, но звезда будто бы приклеилась к ним. Ему было страшно, что вот-вот она лопнет как горячее стекло, но звезда послушно росла вслед за ладонями, пока не стала с половину Кира.

- Теперь, - снова привлек его голос дяди, - нужно сделать ее чуть-чуть больше, а потом шагнуть внутрь.

Кир остановился, думая как же это сделать.

- Просто раздвинь руки шире, а когда решишься шагнуть, представь, что аккуратно стряхиваешь шар.

Кир глубоко задышал, готовясь войти в звезду.

Он развел руки и мысленно представил, как звезда разъединяется с ладонями, и когда он уже подумал сделать шаг... она погасла. Кир снова оказался в темноте.

- Ты все делал правильно. Но ты должен знать, что это твой собственный свет и отдельно от тебя он не может существовать. Поэтому, как только ты отделяешься от него, ты снова должен с ним соединиться, иначе он растает.

Кажется, Кир понял, о чем говорил дядя.

Он снова создал звезду, и это было очень приятно. И прежде, чем она отделилась и упала с его пальцев, он сделал решительный шаг вовнутрь.

Вокруг был чистый сияющий свет. Кир коснулся его рукой: на ощупь он был теплый и покалывающий. Кир улыбнулся, это было великолепно.

- Я разделяю твои чувства, Кир, но ты должен помнить, что это убережет тебя от боли и не даст разуму сойти с ума. Однако, если твое тело умрет, ты так и останешься запертым на грани р

еальностей.

Кир, не очень понял, что имел в виду дядя.

- Сейчас ты выйдешь из шара.

Киру было жаль, что все должно было закончиться, и он в последний раз коснулся лучистой поверхности, ему показалось, что она тоже его касается. Кир сделал шаг наружу.

В ту же секунду он почувствовал жгучую боль. Кир вздернул руки и увидел, что они мелко исполосованы.

- Не волнуйся, - Антарий все также сидел по другую сторону огня. - Твои руки порезаны уже несколько минут, но пока ты был под защитой света, ты не мог почувствовать боли. Со временем я научу тебя, как следить и отдавать отчет в том, что происходит, пока ты в сфере.

Кир моргнул, и боль пропала. Он посмотрел на руки - они были такие же как всегда, ни следа пореза.

- Не удивляйся. В мою задачу не входит навредить тебе, даже если иногда так кажется. Мы здесь, чтобы учиться, - мягко закончил дядя.

- Вау, невероятно, - восхищенно воскликнул Санар. - И тебе было всего лишь пять?

'Угу', - все так же глядя в потолок, ответил Кир.

- Ну, а какое третье умение? - в нетерпении допытывался друг.

- Это жизненная энергия, которая есть в каждом из нас, рассеянная по каждой клеточке тела, она что-то вроде запаса энергии на весь цикл жизни каждой частички, - в первый раз пытался объяснить Кир свои умения. - Можно собрать эту энергию и направить на выполнение одного действия.

Кир посмотрел на Санара, тот, сведя брови, отчаянно что-то обдумывал.

- Ну, представь себе человека, который поглощен какой-то идеей. Все свое время и усилия он тратит на то, чтобы исполнить задуманное. Это, в сущности, то же, только более короткое и интенсивное, поэтому со стороны кажется, будто ты сверхчеловек.

- И ты метнул нож! - озарило Санара. - Вытащил меня одной рукой из пропасти.

Кир отвернулся и кивнул.

- Это же здорово! - с энтузиазмом воскликнул тот. - Врежь Крейну так, что бы он еще час приходил в сознание.

- Я думал над этим, - с наигранной серьезностью ответил Кир, - но не думает же дурья твоя башка, что это пройдет мне даром. Начнутся вопросы, а этого мне совсем не надо.

- Да ладно, что стесняешься, - беспечно успокаивал Санар, - ну объяснишь, что это просто знания, умения.

- Вообще-то предполагалось, что я буду хранить это в тайне. К тому же, я должен использовать знания во благо, а не на всякую ерунду.

Санар притих.

- Мой народ хранит эти навыки все время его существования. Я даже не уверен, сколько это конкретно.

'У', - только и раздалось с противоположной кровати.

- А разве выиграть на соревнованиях не ерунда? - задал вертевшийся на языке вопрос Санар.

- Молчи, мелюзга, - сузив глаза, угрожающе посмотрел Кир.

Он и сам знал, что не следовало ему пользоваться этими навыками на виду, но ему так хотелось круто выглядеть в глазах... окружающих? 'Отлично, теперь еще пытаюсь обмануть сам себя', - раздраженно подумал Кир.

- В общем, никому ни слова.

- Клянусь, - с пылом откликнулся Санар.

- Да и не все так здорово, как кажется, - после минутного молчания, добавил Кир.

После того, как я пользуюсь собранной энергией - я слаб.

'Ну вот, теперь он все обо мне знает'.

Санар тоже понял, насколько сильно доверяет ему Кир, если решился открыться.

- Так что, теперь не связывайся со мной, мирионец, - разряжая атмосферу, пригрозил Кир.

- Еще чего! Думаешь, я трус, что ли? Ну, можешь ты гореть в огне и пробивать железо - ничего особенного.

Краешек рта Кира пополз вверх, он снова вытянулся на кровати, глядя в окно.

- То есть, я могу с чистой совестью применять к тебе силу, мирионец. Я правильно понял?

- Эй, эй, - струхнул Санар. - Мы же друзья все-таки.

Первый раз это слово прозвучало громко, вслух. Кир немного смутился и замолчал.

Санар закусил губу, - 'Ну вот, все испортил'.

- Друзья, - набрал воздуха Кир и выпалил на одном дыхании. - А то я бы тебя отмутузил.

Они разом рассмеялись и, казалось, их лица немного засветились.

Вечером был назначен торжественный банкет. Зал был украшен символикой обеих школ; золотая девятиконечная звезда на красном поле - знак Прайма и черный кнут на белом поле - знак Цереры были повсюду.

Ученицы Цереры особо гордились своим умением подчинять своей власти столь необычное оружие. Высочайшим мастерством славились те, кто и вовсе отказывался от всех других видов оружия, оставляя при себе лишь черный кнут с посеребренной рукоятью. Таким оружием ничего не стоило убить врага, заставив его истечь кровью. И хотя такие варварские представления были в большинстве своем изжиты обществом, ученицы Цереры не желали отказываться от древних традиций и подтверждением тому навечно оставался знак школы.

Войдя в зал, Кир был мгновенно поглощен царящей повсюду суматохой и гомоном. Слышался задорный смех, разговоры вспыхивавшие то там, то здесь. Ученики неустанно кого-то разыскивали, спрашивали, пробирались через весь зал с одной лишь им известной целью.

На подмостках, справа от выхода, располагался стол, за которым восседали директоры Прайма и Цереры. Они молчали и упорно всматривались в разные стороны. Лицо Хорноса было в крайней степени хмурым и недовольным, в то время как на лице госпожи Хольц была надета все та же маска холодного высокомерия, приличествующая в данной ситуации.