Unknown - Венок Альянса (СИ)

– Но Рузанна, зачем? Вы всегда говорили о своей семье как…

– О родных, любимых, всё верно. Но разве это что-то отменяет? Я не держу никакого гнева на свою биологическую семью, по крайней мере покуда не знаю о ней ничего плохого. Они могли и не отказываться от меня, они могли сами быть рабами… И в конце концов, я получила прекрасную жизнь, лучшую из возможных. У меня была любящая семья, я выросла в заботе и понимании. Я получила дом, состояние… Несправедливо, если я буду наслаждаться этим всем одна.

– Но Рузанна… То, как вы видите мир, это… Вы чисты и наивны, поймите, а не весь мир таков. И ваша родная семья… Может разочаровать вас. Они могут оказаться невежественны, грубы, могут оказаться преступниками… Они не раскроют вам любящих объятий, только вашим деньгам.

– Ну и что? Им, я думаю, простительно, если учесть, в каких условиях им пришлось жить. Страдания озлобляют человека. Но я могу хотя бы что-то исправить. Дать возможность выбора. Хотя бы сделать так, чтоб близкие больше не разделялись по воле хозяина, решившего продать на сторону мужа, жену, ребёнка… Чтобы мои сёстры или племянницы не вынуждены были продавать себя, чтобы жить. Рабство – это ужасно, так приучил меня думать мой отец. Если я сделаю хоть что-то – это будет почтением и к его памяти.

– Что ж, Рузанна… Я помогу вам, чем смогу. Кое-какие связи у меня всё ещё есть… И у меня есть деньги. Обещаю, по возвращении я займусь поисками вашей родни. Предоставьте мне отправные точки – и я сделаю всё, что будет от меня зависеть.

– Спасибо вам, ваше высочество… - в бархатных глазах Рузанны блеснули слёзы, - скажите, я… Я стала вам неприятна теперь, когда вы знаете, что я низкого происхождения?

– С какой бы стати? Вообще-то, практика усыновления в нашем мире имеет колоссальную историю, и, хотя, конечно, есть те, для кого главное происхождение, гены, всегда много было и тех, для кого главным было воспитание, принадлежность к роду… А я… Я всегда завидовал вам. Вашей чистоте, вашей светлости. И теперь завидую. У вас есть вера. А вера, как говорят на Минбаре, может всё.

========== Часть 4. МАК И ВЕРЕСК. Гл. 8. Ад рядом ==========

- В конечном счёте, Ранвил прав, я не смог её защитить. Это путешествие едва не стало последним в её жизни.

Андо покачал головой.

- А разве ты был обязан? Разве именно ты должен был защищать именно её? Ты не обещал этого Ранвилу, и она не избирала тебя своим защитником. Ты не более виноват, чем кто угодно другой из вас. Ты переживаешь просто из-за того, что вы с Диусом пили, разговаривали и смеялись в то время, когда она могла лишиться жизни. Но разве вы знали об этом? И разве она даже позволила б тебе об этом знать, позволила контролировать каждый свой шаг, ограждать от опасности? Она не позволила этого Ранвилу, не позволила бы и тебе.

- Знаю… Она мне говорила, что за то меня и ценит, что я веду себя иначе, чем Ранвил. Но действительно ли это правильно, действительно ли это лучше? Разве наши старшие, ограждая нас от чего-то, иногда прямо запрещая, не защищают нас? Где же грань?

- А разве тебе это нравится? И потом, ты ведь делаешь разницу между собой и всем этим умудрённым жизнью старичьём, которое вроде как может что-то там предусмотреть и предупредить? Тебя-то пока не назначали старейшиной клана, тем более её клана. Если они отпустили её - ты тоже должен подчиниться этому решению. Или дело в том, что ты не хочешь подчиняться?

- Не знаю… ничего не знаю, Андо. Знаю только, что я пережил уже смерть нескольких друзей, и больше переживать не хочу.

Взгляд Андо был одновременно грустным и жёстким.

- А это ты не выбираешь. Не вправе выбирать. Для того, кто готов пожертвовать своей жизнью, твоя защита будет унижением, или ты не минбарец? Или здесь две твои природы не могут примириться между собой? Да, ты скажешь, я не пойму тебя. Я нарн. Но не так уж различно нас воспитывают. И мы, и вы служим своему обществу, выполняем то, что нам прикажут, и если надо, отдаём жизнь. И для нас, и для вас трусость, приоритет своей жизни и даже жизни близких над Делом, приказом, благом для большинства - смертный грех.

- Да… Но разве ты сам не рвался ещё тогда, на Центавре, защищать меня? Правда, теперь ты не отправился со мной, и я рад этому…

- Я всегда рядом с тобой, Дэвид, я всегда защищаю тебя. Но пока не всё я готов тебе объяснить…

Дэвид проснулся. Что это было? Сон, один из этих нередких снов, которые кажутся реальнее самой реальности. Казалось, ладонь всё ещё чувствует тепло руки Андо, казалось, что край постели, где он будто бы сидел, примят… Сегодня его день рождения, и после пробуждения снова вернулась неловкость от того, что вернуть долг любезности не вышло, и даже поздравления были только во сне. Эти сны успокаивают, но если разобраться, то это странно. Во сне Андо говорил, что у него всё хорошо, что не о чем беспокоиться. А на самом деле? Где он, зачем он поехал на Марс? Вернулся ли уже? Может быть… может, он ещё может присоединиться к их миссии здесь, ещё не поздно? Хотя сложно даже думать о таком, кто ж будет устраивать ещё один рейс для него одного…

Хруст битого стекла под ногами бил по нервам - словно хрустело не стекло, а кости. Ну, костей он тоже видел немало, и даже знает, как именно они хрустят под ногой…

- Вот теперь я могу сказать, что видел ваш мир. Вот такой он… разный. Пятнистый. Пятна почти нормальной, безмятежной жизни, ваших традиционных жилищ, ваших песен и легенд, пятна выжженной кислотами и ядами земли, пожарищ, могильников. Какие же глупые мы были, Создатель, какие глупые… Мы так наслаждались этими вечерами у костра, этими напитками из трав и ягод, вашей любезностью… Теперь эта любезность выжигает меня изнутри, вот до такой же сажи выжигает, - Винтари провёл рукой по покосившейся стене, показывая оставшийся на ладони след.

НуВил-Рун обернулась.

- Я позвала вас всех сюда не для того, чтоб вы умерли во искупление всего, что перенёс мой народ. Мой народ не хотел ваших страданий. Но какое это имеет значение… Происходит то, что должно происходить. Когда мы рождаемся в первый раз - мы не страдаем. В том отличие нашей расы от вашей - роды у нас лёгкие и для матери, и для дитя. Но тот, кому приходится рождаться второй раз - страдает, потому что пережил смерть. Наш мир пережил смерть, и теперь рождается заново. Глупы не вы, глупы те, кто думал, что мы можем просто вернуться к истокам, можем жить, как раньше, словно ничего не было. С рождающимся второй раз такого не бывает. Шрамы остаются на всю его жизнь. Потому вы и приехали сюда. Раны, нанесённые нам чужаками, должны излечиться чужаками, а точнее - вместе с чужаками. Если б никогда не случилось в наш мир вторжения, ни первого, ни второго - мы б никогда не вступили с вами в контакт, незачем было бы это делать. Мы не могли б друг друга понять, не могли б идти одной дорогой. Но вы, вы все проходили через это. Через войны, пожары, захваты, убийства… Вы все повреждены. И мы теперь такие же, как вы.