Unknown - Венок Альянса (СИ)

– Ну, я, если честно, подозревал девчонку. Она ж всё с мальчишкой шушукалась. И на корабле она осталась, хотя её мать эвакуировалась…

– Шеннон, ты больной! Сам-то в эту дверь не полез, небось!

– А я думал, всё-таки это он сам. Ну не со зла, то есть, видно ж по нему, что с головушкой не всё ладно…

– И вот смех, спасибо лорканцам, кто б мог подумать… Мы-то пока б добежали…

– Против лома нет приёма, даже телепатического. Хорошо, что насмерть не убил, его ещё допросить надо бы…

– Да, вовремя. Ищи-свищи б его потом, что-то мне кажется, такой жук и с Лорки б выбрался, да ещё прихватил бы чего плохо лежало… А как вы поняли-то, что это он?

– Скорее - как мы не поняли это раньше, сразу! - Андрес нервно взлохматил волосы, - я ж сразу, сразу понял, что это за фрукт… Таких за годы нелегальской жизни учишься жопой чуять, иначе, собственно, не выжить. Но мало ли всяких «бывших» тут и там теперь встретишь, война кончилась, всё, вот и уговаривай не наброситься и в фарш не забить…

– Ничего не понимаю! - растерянно переводил взгляд с одного на другого молодой китаец, который, зачитавшись выпрошенной у кого-то книгой о лорканских чешуекрылых («маньяк и на За’Ха’Думе своё найдёт», сказал об этом Ромм), умудрился прозевать все события, - он же не пси-коп, действительно, рейтинг…

– А что, кроме пси-копов в Корпусе ничего замечательного не было? - хмыкнул Ромм, - всегда смешно, когда о Корпусе больше знают те, кто там не был! Смотри-ка, вон и Филлмор сидит глазёнками хлопает… Ну да, что бы ему с его пятёркой там такого открыли, уровень не дорос…

– Ты нос-то опусти, со своей единицей! - не преминул вставить Шеннон, - П1, ба, я думал, вживую такое не встречу…

– Да хоть П0,5, зато я Корпусу не отсасывал, в отличие от некоторых тут… А вам бы и подумать, и не трагическими историями жизни поделиться, а тем, что высокорейтинговые среди нас - все молодёжь да нелегалы… кроме одного. А чтоб надеяться эту дрянь под контролем удержать - мало даже рейтинг иметь, надо и всяким примочкам быть обученным… Опять же, и необученный уже раз двадцать бы спалился б, особенно при этом вот, - Ромм кивнул на Андо, - он потому, поди, и слинять теперь решил, что в одном корабле с таким ему как на бомбе сидеть. Это не мелочь низкорейтинговую за нос водить, да вас дураков… Тут уж одним «рассеиванием» не обойдёшься.

– Что такое рассеивание? - подал голос молчавший до того Моралес.

– Приём такой. Простейший, правду сказать, если постараться, то и тебя научить можно, но настоящее-то, качественное «рассеивание» начиная с пятёрки получается. У нас это ещё называлось «отведиглаз». Просто получается как бы, что человека нет. И есть, и нету, никто не заостряет на нём внимание, не ловит его мыслей. Это не блок, блок - это заметно и понятно. Это как бы растворение себя во всём и всех вокруг. Вот ты вон ту плитку покрытия видишь? Ну, теперь видишь, как я тебе показал. А до этого? Она просто сливается со всем остальным, не выделяется, ты скользишь по ней взглядом и забываешь. Или лежит вот горсть семечек, сколько их тут? Не узнаешь, пока не сосчитаешь. Исчезнет одно - поймёшь? Ну вот это примерно и есть «рассеивание». Ты не только не ловишь мыслей, настроений, намерений человека - ты даже не удивляешься, что не ловишь.

– Высокорейтинговые это, правда, чувствуют. Такое, знаете… словно боковым зрением промелькнувшую тень увидел, оборачиваешься - ничего.

– Ой, а тебе-то с твоим откуда знать?

– А ты со своим мне что-то по существу возразить можешь?

– Вы уж простите, я что-то ничего не понимаю. Он зачем это сделал-то? Ну, пронёс эту дрянь? Чего хотел?

Андрес скрипнул зубами.

– Мальчишка немного успел увидеть, я тем более. Я так понял, эта штука предназначена не совсем для воздействия на корабли. Вообще-то - на мозги. Что они хотели - это чтоб как можно больше беглецов собралось в одном месте, почему и был последний рейс-то, не рейс интересовал, а пункт назначения… А что дальше - спросим этого типа, когда очнётся.

Виргиния выпрямилась.

– Вот что… Есть у меня кое-какая идея. Безумная, как всегда, но много ли у нас вариантов. Теперь надо ещё как-то суметь прорваться к кораблю, но оружие у нас есть, а в комбинезонах, как я поняла, мы можем их не бояться…

Щупальце твари обвилось вокруг её ноги.

– Возьми меня с собой! В большие миры, где много сильного, взрослого сознания!

– Что?!

– Я буду полезным! Буду защищать!

– Звучит заманчиво, но я пока не совсем спятила, чтоб притащить на Минбар, допустим, такое чудо и сказать: «Здравствуйте, это мой друг заглот, он, правда, имеет привычку высасывать мозги, но в целом неплохой парень». Как-то это непорядочно по отношению к любому миру.

– Но у вас же есть какие-нибудь… недружественные и нехорошие миры? Я могу пойти туда!

– Тоже мысль ничего, конечно… Например, тот же Праксис… Там такие кадры собираются - отборные удобрения! Вот было бы неплохо дать им шанс начать всё заново и с чистой головой может стать порядочными людьми… Но нет. Что ты-то будешь делать, насосавшись дерьма из их памяти? Это уже по отношению к тебе не очень хорошо. Однако всё же мне есть, что тебе предложить. Конечно, это связано с риском, серьёзным риском… Но рискуем тут мы все…

Велев Аминтаниру запаковаться в скафандр (перед этим едва ли не насильно переодев его в центаврианскую трофейную одежду, в которой он, по крайней мере, не будет путаться при ходьбе и которую не придётся с такими трудами и муками заталкивать в скафандр), Виргиния перехватила поудобнее бластер и осторожно выглянула за дверь. Пока всё было чисто, но судя по девственной тишине вокруг, собратья её нового приятеля были где-то рядом. И вряд ли окажутся такими же склонными к мирным переговорам…

========== Часть 5. ТЕРНОВНИК. Гл. 5. Новые контакты ==========

Сон, подобный этому, сложно было называть просто сном. Зеркальный коридор. Отражение в отражении. Голос, зовущий его – в ответ на его голос. Через немыслимое расстояние, через гиперпространство, через звёзды и газовые облака, Андо слушал этот голос – то взволнованный, сбивающийся, то звенящий восторгом открытий, надежд, мечтаний – голос Дэвида. Часть его, живущая в кольце, по-прежнему неспящим ангелом-хранителем оберегала сына Шеридана, и успокаивающе шептала ему сквозь сон, и бережно собирала его ответы – трепетные, лёгкие удивлённые мысли. «Не волнуйся, с ними всё хорошо – твой отец, твоя мать здоровы, я видел их совсем недавно…».

Внезапно сон оборвался – словно выключился. Словно погас блеск росы на траве от того, что туча закрыла солнце. Андо сел в постели. Тень не исчезла, она была где-то совсем рядом, она приближалась. Нет, не угроза. Скорее мучительная тревога, страх, отчаянье на грани агонии… Скорее, будто нечто и радо бы звучать как угроза, добраться до него, судорожно стиснуть его сердце, но крик его – крик собственной боли и страха…