Unknown - Венок Альянса (СИ)

Как ни красиво зрелище такого количества кораблей, выплывающих на серо-зелёное зеркало, играющее яркими солнечными бликами, как ни празднично под юным рассветным солнцем сверкают золотые и медные украшения в нарядах бреммейров - картина эта всё же страшная. Потому что понятно - столько кораблей вместе не собираются просто так. Очень скоро безмятежная тихость и торжественность этого шествия взорвётся грохотом выстрелов, калейдоскопом разрушения, и море вскипит, глотая без счёта обломки, раненых и убитых.

Они долго спорили, плыть ли им всем на одном судне. С одной стороны, сосредоточиться всем на одном - это допустить в своих мыслях, что возможно, желанного берега может достигнуть только один корабль из всех, с другой - разделяться сейчас было просто страшно. Что будет, если море снова разлучит их? Где, и сколько времени, им потом искать друг друга? Этот крейсер - наверное, это можно назвать так - третий по величине из кораблей сводного мятежного флота. Один из самых первых здесь вообще… Из изначальной команды, когда-то взбунтовавшейся против нового командования, после чего крейсер круто изменил курс и блудил от одного необитаемого острова к другому, избегая попадаться кораблям гарнизонов лояльных к власти островов - они долго не могли решиться открыто и явственно примкнуть к мятежникам, выступить против своих, но в конечном счёте деваться было уже некуда - сейчас осталось около половины. Ну что ж, и то хлеб. Смысл теперь волноваться о том, что из них всех мало кто смыслит что-то в морских сражениях - придётся полагаться на тех, кто смыслит, сколько бы Ромм и Харроу ни иронизировали на тему бреммейров-моряков и бреммейрской армии вообще.

– Ну, вот они, голубчики… - удовлетворённо крякнул Ромм, - я уж боялся, мы будем выглядеть как дураки, выйдя таким парадом. Ну логично, не заметить происходящий тут движняк они не могли, оставить без внимания - тоже. Сколько Бул-Була мог терпеть это «своеволие и беспорядок»? Решил раз и навсегда установить порядок на море как и на суше, ууу, сколько смертничков выслал… Ну ничего, в океане места много…

Ромм, как и все тут, не мог, конечно, знать, что сейчас Бул-Буле хватает проблем и на суше. Наверняка, его порадовало бы это. Но в сущности, много ли это меняло - морские силы всё равно мало что могут сделать в ситуации на материке, вот их и послали решить хоть одну из разрастающихся проблем.

Один из мелких кораблей противника вышел вперёд. Ромм в оптику видел увешанного побрякушками какого-то военного чина с чем-то вроде рупора в руках.

– Э… а почему через матюгальники-то? У них что, связь коротнуло?

– Как я понял, она у тех и этих разная. Вроде как, есть связь - есть и перехват…

– Дебильная, конечно, но логика в этом есть.

Первым речь держал адмирал или кто он там противника. Закономерно, потребовал от мятежного сброда сдаться на милость законной власти, иначе испытают на себе всю мощь праведного гнева Бул-Булы. Правда, Сонара, вольно переводивший эту речь, как-то усомнился, что тут нужно говорить именно «милость», да и слово «праведный» произнёс несколько неуверенно. В общем-то, и «иначе» не предполагало, что в случае сдачи никакого гнева не будет, одним словом, аргументация у правительственных войск хромала. Кажется, это отметили и отвечающие на парламентёре пиратов, но это не было основным содержанием их ответа. Сонара разобрал только «как земля ты камень, как ветер ты несёшь зиму и смрад разложения» - может, звучит и как философия, но по смыслу это должно быть очень обидно.

– Ну, как-то и не ожидалось, что переговоры будут долгими и плодотворными…

Честь первого выстрела Ромм себе выторговал, видимо, ещё тогда, когда, пока шло обсуждение общего выступления, дважды принимал участие в рейдах на проплывающие поблизости правительственные корабли. Ну, а чего можно было ожидать от человека с эдакой алкогольной фамилией, выразился тогда Харроу, уж кто-кто, этот вполне акклиматизировался. Моралес с ним тут, правда, был не согласен - нет ничего такого удивительного, что человек вот так прогрызает себе путь к свободе. Всё-таки преступное прошлое Ромма, при всей несомненной его преступности, с вот этим равнять нельзя. Если на то пошло, вполне справедлив довод, что немногие из них могут позволить себе роль пассажиров в такой-то ситуации. Даже мисс Карнеску научилась стрелять там, на северном континенте, но сейчас Далва всё же настояла, чтоб Стефания осталась внизу, с Виктором, он, конечно, связан, но какой-то пригляд не помешает.

Носовые орудия были слегка сбиты, и поэтому приходилось стрелять не точно по центру, а слегка вбок, что давало некоторое преимущество вместе с кучей недостатков. Перепрофилированные катера береговой охраны обладали большей маневренностью, чем лёгкий крейсер, поименованный пришельцами между собой, за невозможностью выговорить сложносоставное бреммейрское название, «Эйфорией», на котором разместилась большая часть команды, но их орудия не могли пробить борт насквозь. Зато на одном из этих катеров находился Андо Александер, настоявший, что ему необходима несколько большая расторопность, и это компенсировало недостаток бронебойности всей эскадре. Это было не то же, что «расчистка коридора» выстрелами носовых линкора «Сюзанна Лученко» (так назвал корабль Моралес, выговорить его бреммейрское название потерявший всякую надежду, местным, правда, об этом не сообщали, им и так от косноязычия пришельцев сплошные огорчения), это было нечто ближе к точности и избирательности снайперской винтовки, хотя и не без промахов. На Центавре у Андо не было с этим проблем - оружие дракхов, несущее, как и они, след Теней, он чувствовал, это было не столько рассудочным, сколько импульсом на импульс. Здесь было сложнее, потому что устройство большей части орудий - вполне механических, не органики - он знал весьма примерно, и не всегда мог выбрать, какой элемент сместить, чтоб орудие заклинило - при том, что на это выбор было не более пары секунд, все эти схемы он проработал загодя, ошибка могла стоить дорого. То, что он не мог идентифицировать - что более чем логично, вооружение у сил Бул-Булы минимум вдвое обильнее и разнообразнее - приходилось нейтрализовать каким-то другим образом. Иногда - попросту некой воздушной подушкой в дуле (из-за чего одно такое орудие разнесло вместе с основанием и солидным куском палубы) или разворотом этого дула в другую сторону, иногда - солдаты по тому борту, который был ближе к кораблям мятежников, вдруг разом переставали стрелять и столбенели, или вообще принимались палить по своим.

– Только то их и выручает, что Андо у нас один, - кивнул Нефануэрмо, программируя пушку для очередного обстрела, - если б не видел собственными глазами, никогда б не поверил, что это человек, рождённый мужчиной и женщиной, как все мы, а не некое оружие прежних обитателей нашей планеты, по воле Наисветлейшего оставленное нам, и по его же воле покинувшее наш мир.