Unknown - Венок Альянса (СИ)

– Понимаю. Меня тоже в последнее время, можно сказать, к минимализму тянет. Там, на Бриме, ко многим вещам начинаешь иначе относиться. Правда, я всё равно могу забарахлить любое жизненное пространство. Не шмотьём, так бумагами… Их на меня свалилась такая уйма, сколько я, наверное, за все годы учёбы не видела.

– Вам нравится то, что вы делаете?

Виргиния отлипла от стены, чтобы помочь Офелии вытащить из чемодана комплект постельного белья, подаренного, кажется, Кэролин.

– Ну, точно больше, чем понравилось бы сидеть в тюрьме… Не в этом дело, то есть, конечно. Пока я, по правде говоря, присматриваюсь, ну, это совсем другое, да, чем моя жизнь последние полгода… Но это тоже возможность сделать массу полезного, это главное. Как ни крути, если б случилось так, что мы победили бы, но не смогли выбраться с Бримы… Ну, если б ненормальный Бул-Була действительно повредил наш корабль… Мне пришлось бы вникать во множество вопросов - политических, хозяйственных, экономических, которые до сих пор мне были в жизни как-то параллельны. Потому что тогда уж точно бреммейры бы с меня живьём не слезли, и кем-нибудь я у них там была бы. Хорошо, если не совсем верховным правителем, я всё-таки не готова к такой ответственности.

– Странно это слышать. Мне показалось, что вы готовы вообще ко всему.

– Ха, наверное, может так показаться. Наверное, просто потому, что я с детства видела вокруг себя… ну, не последних людей в обществе. И при этом я видела, что эти люди зачастую были редкостными придурками. Они сомневались, совершали ошибки, спрашивали совета иногда не у тех людей, на публике, конечно, натягивали пафосную морду, но на самом-то деле порой не умнее подростков. Ни один человек не знает заранее, как жить. Можно стараться избегать каких-то крутых поворотов и нехоженых троп, но тогда человек становится ещё беспомощнее.

– Как интересно вы говорите… - Офелия присела на кровать, опустив недоразобранный сундучок на пол, - а ведь для человека с детства самое важное, пожалуй - научиться поступать правильно. Сначала в мелочах, вроде заправленной постели, сделанных уроков, вежливого поведения, потом и в более сложных вещах…

– Рискну предположить, что ваши родители вас просто не очень-то любили.

– Ну, об этом сложно рассуждать…

– Вообще, можно даже очень любить своего ребёнка, но воспринимать его как средоточие и источник проблем. Не знаю, зачем эти люди вообще заводят семью и детей.

– Я много думала об этом, когда сама… ну, решила создать семью. Точнее, это мне так казалось. На самом деле я ничего не решала и ничего не создавала. Ну, тогда я подумала - люди женятся, живут вместе, и делают это как-то достаточно просто… То есть, каждому, конечно, думается, что его проблемы самые серьёзные и сложные, но на самом-то деле в большинстве проблем нет ничего уникального, и живут люди вместе, иногда даже до старости, не разводятся… У меня было такое воспитание, что вообще сложно было выработать какое-то отношение к браку. Ну, здравое и объективное. У нас брак был, в своём роде, разновидностью службы. Супруги - это деловые партнёры, попутно занятые производством качественного потомства. И поэтому, наверное, так соблазнительно было проявить такое легкомыслие - выйти замуж за кого вздумалось, кто предложил. А там как-нибудь срастётся… У всех ведь что-то да срастается. Главное - что сделала этот шаг, этот переход в иное качество. Сменила фамилию, хотя бы.

Виргиния потопталась с вынутой из сумки коробочкой, потом рассеянно поставила её на широкую спинку кровати.

– Ох не знаю, не знаю… Не представляю себе, честно, чтоб я вышла замуж за нормала. Это не какой-то шовинизм, поймите меня правильно, это вопрос, ну, потребности в равном положении, наверное. Конечно, оба моих парня были нормалами… Ну так о браке речи и не шло. Дьюи мне, на самом деле, в том числе поэтому предложил расстаться - всё равно ведь у нас не получится ничего серьёзного. То есть, формально наши отношения прекратила его новая работа - ему предложили хорошее место на Орионе, хорошая зарплата, да и сам проект интересный, от таких предложений не отказываются… А у меня как раз диплом предстоит. И хотя он мне теперь, конечно, всё равно как рыбе велосипед, но на тот момент не бросать же было всё это. Нет, можно было и на заочное, но я, если уж честно, не тот человек, которому можно учиться на заочном, я и на очном училась не бей лежачего. В общем, если для обоих их работа или учёба слишком важны, то почему б и не расстаться-то. А Дьюи сказал, что это даже хорошо, что всё сложилось именно так, всё равно это не было бы вечно, мы хороши были как временная пара, но общая жизнь - нет, это для нас немыслимо.

– И вам… действительно легко было это принять?

– Легко. Наверное, правильно сказать, что я не любила Дьюи, но «не любила» звучит как-то обидно. Он был слишком хороший человек, чтоб так о нём говорить. Как все компьютерщики, слегка не от мира сего, беззащитный чудик с экстравагантной наружностью и гениальнейшими мозгами. Вообще никто не мог понять, что нас, таких разных, притянуло друг к другу. Но с ним было хорошо, хоть я и не понимала больше половины в том, чем он живёт. Но меня это, наверное, не настолько парило, как его. Ну, вот не понимаем мы на самом деле, как устроены звёзды, вселенная вообще. Но мы любим всё это, нас завораживает звёздное небо, панорамы космоса… А вот для него это было важно. То есть, не то, чтоб я понимала его - его в полной мере понять могли немногие, те, кто с ним на одной волне. А то, что он не сможет понять меня. Он сказал: «Тебе всё равно нужен такой же, как ты. Быть с нормалом - это как музыканту жить с человеком без слуха».

– Грустно…

– Ничего подобного. Люди иногда расстаются, это нормально. Люди не всегда вместе для того, чтоб быть вместе насовсем.

Офелия встала, оставив сундучок на кровати и вернувшись к разбору сумки.

– Вот этого, наверное, уже мне не понять. Как это - вступить с человеком в отношения и уже знать, что однажды ты его оставишь…

– Ну, не обязательно же думать об этом постоянно. И вообще, куда хуже думать, и обманывать друг друга, что навсегда, а потом разочароваться и разочаровать другого. Уж по крайней мере, если получилось расстаться тепло и по-дружески - это огромный плюс для обоих.

– Да уж, оба камешка в мой огород…

– …Вот с Сэлом так не получилось. Мне, конечно, было всего 19, я тогда вообще взрывная была… Но и сейчас бы не получилось, совершенно точно.

– Он крепко вас обидел?

– Крепко? Хо! Повезло ему, что он жив остался. Я вообще не прощаю людям трусости и глупости, а тем более - любимым людям. А его я любила, он был первым мужчиной в моей жизни. Но человек может перечеркнуть любовь одним неразумным поступком. И тогда любовь превратится в ненависть.