Unknown - Венок Альянса (СИ)

– Это я как-нибудь вижу. Но Шин, разве… эти два землянина, которые сейчас на экране, не одного пола? Я ясно вижу у обоих грудь, это две женщины!

– Ну да, мы изучаем именно гомосексуальную эротику… Ранвил, если тебя это коробит…

– Коробит? Меня это невероятно коробит, Шин! Я просто не понимаю, что здесь происходит! От тебя – от тебя я уж точно не ожидал подобного! С каких пор ты интересуешься… иноземными извращениями?

– С таких, - Шин Афал начала грозно подниматься, чувствуя, что разговор предстоит более тяжёлый, чем она первоначально надеялась, - как решила стать врачом, а врач, если тебе не известно, должен знать… всё о любых проблемах, которые могут возникнуть у страждущего, о страданиях не только тела, но и души… И с тех пор, как просила тебя не ограждать меня от моего выбора!

Парень искал, куда пристроить взор – не хотелось смотреть ни в сторону мерзости на экране, ни на любимую, глаза которой загораются неправедным, незаслуженным им гневом, ни на этого иномирца, что, если и не являлся инициатором… этого их странного времяпрепровождения… то ведь поддерживал, участвовал…

– Я помню о твоём решении, Шин. Но если ты хочешь быть врачом, тебе следовало сейчас поступить в обучение к какому-нибудь заслуженному учителю и прилежно посещать занятия, а не… а не заниматься просмотром земной эротики.

– Можно, Ранвил, я сама решу, что мне делать? Сейчас это важнейшее для меня как для будущего врача и как для друга.

– Шин. Нам следует немедленно уйти отсюда. Я теперь вижу, что малый порок ведёт к большему, и мне не хотелось бы, чтоб это касалось и тебя. Ты мне не чужая.

– Ранвил, мы с тобой, кажется, ещё давно обсудили твоё чувство собственничества? Решения, которые касаются моего выбора, я с тобой обсуждать не обязана, ты мне покуда не наставник.

– …Потому что нет никакой надобности смотреть на это, чтобы понимать, что этого быть не должно.

– Что-о?

– Ты здравомыслящая и чистая девушка, для чего тебе оскорблять свой взор… подобным?

– Ты снова совершенно напрасно решаешь за меня, мой взор ничуть не оскорблён! Я нахожу эту историю… очень трогательной и красивой, а вот тебе не стоило бы судить о том, чего ты не видел.

Это было, определённо, уже слишком для Ранвила сегодня…

– Я видел достаточно, чтобы понять – ты испытываешь влияние, гибельное для твоей души и ума, Шин Афал, ты позоришь себя и клан, и если я для тебя не авторитет – что ж, я вынужден рассказать старейшинам…

Шин скрестила руки на груди.

– И что ты им скажешь? Смотреть фильмы пока не возбранно, а сказать, чтоб ты видел, что я сама совершала что-то предосудительное, ты не можешь.

– Ради твоего спасения я солгу, потому что в конечном счёте это для твоего блага. Я не хочу ждать, пока ты и совершишь… что-нибудь непоправимое, о чём сама потом будешь жалеть. Ты получила слишком много свободы в своих действиях, Шин Афал, и ты распорядилась ею себе во вред. Ты стоишь на краю… Чего-то страшного. Вернув тебя под опеку старейшин, я исполню свой долг.

– Понимаешь ли ты, что ты говоришь, парень? – вмешалась Штхиукка, - помню, Шин Афал говорила о Ранвиле, который любит её… Видать, она о каком-то другом Ранвиле говорила. Любя, не оскорбляют любимое существо и не лгут про него. Я, конечно, дрази, и любить умею только как дрази, но я знаю, что Шин Афал, любя Дэвида, не доносит на него и тем более не лжёт в угоду своим интересам.

– Я не с тобой разговариваю!

– Зато я с тобой разговариваю! Ты не смеешь претендовать на Шин Афал, будто она твоя собственность, и ты не смеешь угрожать ей. И не смеешь лезть в её дела незваным лишь на том основании, что по чистоте своей души она доверяла тебе.

Ранвил скрипнул зубами.

– Это тебе следует знать своё место, чужак! Или вы теперь решили, что тоже можете, как земляне, совращать наших женщин?

Шин Афал вышла вперёд, загораживая Штхиукку, грудь её возмущённо вздымалась.

– Ранвил! Что-то мне кажется, ты переходишь границы хамства! Я тоже могу спросить, что с тобой стало. Я помню тебя другим, учтивым, скромным и уважительным! Я ждала встречи с другом детства, я надеялась, что те вспышки, перед моим отъездом, были случайны, и за это время ты переосмыслишь… Не могу не согласиться с Штхейном, не называют любовью то, в чём столько яда! Там вот, - она кивнула на экран, – я видела любовь, а в тебе – не вижу!

– Шин, ты вынуждаешь меня! Я найду, что сказать старейшинам, поверь. Ты пожалеешь, что не послушала меня добровольно.

– Ради Валена, Ранвил, не разрушай последнее доброе, что было между нами!

– Остерегайся произносить святые имена нечистыми устами, Шин! Вера не живёт в сердце, отданном пороку.

– Довольно, - Штхиукка вышла к нему, мягко отодвигая Шин Афал, - ты из одной касты с нею, значит, воин… Но пока я не вижу в тебе воина, вижу лишь труса, надеющегося добиться женщины с помощью угроз. Если ты воин – ты сразишься со мной, чтобы искупить оскорбление, нанесённое Шин Афал!

– Штхейн! Перестань! Что значат его слова?

– Слова всегда значат, Шин. Он оскорбил тебя, дав понять, что для него ничто твоя воля, твоё решение, он оскорбил тебя, поставив под сомнение твою чистоту и твою веру. У нас, дрази, оскорбление чести – повод к вызову. Это уже закон. А хорошие законы своего мира я соблюдаю.

Ранвил снова скрипнул зубами. Отказаться было немыслимо – позволить этому чужаку посмеяться над ним было хуже смерти.

– Я надеюсь, ты понимаешь, что место и время нашего сражения должно быть полной тайной, для сбережения чести девушки, и так же, на случай, если нас кто-нибудь застанет или потребует объяснения позже, у нас должно быть придумано объяснение, не затрагивающее чести Шин Афал.

– Зачем чего-то ждать, - кровожадно оскалился Ранвил, - можно сделать это прямо сейчас. Места проведения подобных сражений мне известны, осталось достать оружие.

– Я думаю, нам подойдут короткие мечи… Подобные есть в нашем мире, это не создаст проблем ни для тебя, ни для меня.

– Что ж… Если про дрази правду говорят, что они сильные воины… Денн-ша, полагаю?

– Денн-ша так денн-ша, - пожала плечами Штхиукка.

– Штхейн, остановись! Никто не должен защищать меня вместо меня, я и сама…

– Здесь уже не останавливаются, Шин. Здесь дело не в том, чтоб делать что-то за тебя, я это делаю за себя. Если б он извинился и взял свои слова назад – то да… Что ж, так я и думал.

Следовало, несомненно, что-то делать… Но что? Конечно, неоспоримым плюсом было то, что с неё клятву о неразглашении они взять забыли… Но всё равно следовало крепко подумать, к кому с этим можно пойти. Совершенно точно, не к Дэвиду и Диусу. Чем дольше они не будут знать о происходящем, тем лучше. Отношения Дэвида и Ранвила и так в последнее время напряжённые - между прочим, из-за неё. И Диусу, понятно, такие новости тоже не добавят хорошего настроения. Нет, их подключение окончательно осложнит ситуацию. Точно нельзя допустить, чтоб узнала госпожа На’Тот. Тогда дуэлянты огребут таких неприятностей, что пожалеют, что на свет родились. Но как обеспечить, чтоб было как можно меньше огласки, если этот безумный Ранвил… В полном отчаянье и растерянности в коридоре она натолкнулась на Андреса. Вспомнив тот их разговор, она подумала, что ему-то может довериться.