Unknown - Венок Альянса (СИ)

– Я не знаю, к кому с этим можно пойти… К Деленн? Правильно ли её так волновать… Да и ведь тогда придётся рассказать ей то, что… Ранвил наговорит ей лишнего, совершенно точно. К кому-то из посольства дрази? К старейшинам воинов? Боюсь, Ранвил будет только рад такому раскладу… Но что-то делать нужно, и срочно. Мне никогда ещё не было так страшно за кого-то. Штхейн, конечно, дрази, они физически крепче, но Ранвил изучал боевые искусства несколько лет, а Штхейн – только около трёх лет, под руководством друзей из воинов, это не сравнимо… Может быть, позвать Виргинию? Это замечательная женщина, насколько я успела понять, Штхейн работает с ней…

Андрес почесал затылок.

– Так. Если я правильно понял, основных проблемы две. Во-первых, нужно постараться не допустить огласки, потому что это может оказаться даже хуже смерти, и во-вторых, нужно вообще суметь их найти… Куда они могли рвануть? И на чём, на своих двоих, на флаере?

– Если б на своих двоих, я смогла б их догнать. У Ранвила электрокар…

– Ну, это не так плохо, будь флаер, они могли б умотать хоть в Ледяной город. А так простор для дури немного ограничен… Да может быть, и ни к кому не надо, может, и сами справимся… Куда с наибольшей вероятностью они могли пойти? Есть ведь для этого места какие-то специальные?

Специальные места были. Едва поспевая за длинноногим Андресом, Шин Афал вспоминала, в порядке убывания, традиционные места поединков, куда мог повезти Штхиукку Ранвил. К сожалению, к большинству из них строптивый служебный электрокар Андреса мог подъехать не слишком близко, дальше приходилось бежать по весьма пересечённой местности, чувствуя, что сердце в любой момент готово оборваться.

Места эти были известны любому воину если не с детских лет, то с юношеских. Уединённые, огороженные каменными стенами площадки на пустынных местах на окраинах, иногда поблизости от военных школ или обелисков, были памятником ещё доваленовских времён и использовались для решения внутрикастовых споров и поныне. Время от времени старейшины совершали рейды, лениво разгоняя отчаянную молодёжь, которую, при юношеской склонности петушиться по любому хоть отдалённо подходящему поводу, эти выщербленные плиты, впитавшие в себя столько крови, тянули, как магнитом, но как таковые дуэли запрещать никому не пришло бы в голову. «Всё верно, у каждого должно быть право закончить свою жизнь безвременно, невесть за что, зато красиво», - думал Андрес, когда они покидали очередную площадку – дуэлянты там обнаружены были, только вот другие, и обнаружены до них собственным наставником. Сейчас наставник отчитывал учеников за вспыльчивость и легкомыслие, ученики – оба никак не старше Ранвила – выглядели при этом уныло, как осенняя лужа.

– Да куда ж они могли пойти… Жаль, но я не настолько разбираюсь в движениях его души, чтобы уметь сейчас угадать. Особенно сейчас, да…

– Сейчас он в движениях своей души сам не очень-то разбирается. Просто будем продолжать искать… А может быть, и этих подключим, наставников? Раз уж они всё равно здесь болтаются? Наврём им что-нибудь… Ну, ты не ври, я навру, что-нибудь придумаю. Не обязательно же рассказывать им всё, как на духу. Эти ж сами собрались сочинить какую-то легенду, ты говорила.

Шин Афал мотнула головой.

– Нет, не годится… Мы ведь не знаем их легенды, не совпадём… К тому же, старшим из своей касты Ранвил может и решить открыть правду, а он и так натворил достаточно глупостей. Пожалуй, теперь я вижу мудрость вселенной в том, что она послала мне встречу с Штхейном, иначе и я могла б долго полагать, что изменения, происходящие с ним, не столь глубоки, и, продолжая общаться с ним с той же открытостью нашего детства, лишь больше распаляла его ярость…

Когда Винтари закончил пересказ своего разговора с матерью, Дэвид подумал, что вот, какое-то чутьё у него всё же есть. Придя сейчас к брату под влияние наития, без конкретного повода, он угадал момент, когда тому нужна была поддержка. Всё же, подобное в любом случае тяжело, неприятно, даже если моральная победа по-прежнему остаётся за ним.

– Я думаю, я надеюсь, всё же… Это только угрозы, бесплодная злоба, она ничего на самом деле не сможет сделать…

– Я тоже так думаю. Но опасаться её всё же стоит. Ни одному мужчине не представить, на что способна разгневанная властная и коварная женщина. Она не ожидала, что я выйду из повиновения… настолько… Она оскорблена… Я тоже оскорблён, впрочем. Ожидать, что, после намёков на намеренье объявить меня недееспособным, я радостно полечу на Приму знакомиться с потенциальной невестой! А где мои гарантии, что, в случае, если мы с леди Котто не приглянемся друг другу, именно это и не произойдёт? Вроде как, только сумасшедший мог отказаться от такой женщины? Хотя возможно… - голос его стал тихим, - именно так мне и стоило бы поступить… Поехать туда, жениться, принять власть над колонией в собственные руки, принять свою судьбу… Если б я только не знал, что сияющая бездна уже не отпустит меня…

– Диус…

– Что?

– Диус, это что вот сейчас было?

Винтари нервно взлохматил пятернёй волосы.

– Это было понимание, Дэвид, что ничем хорошим это не кончится. Я слишком хорошо понимаю свои мотивы… Достаточной наглостью было уже полюбить тебя как брата…

– Интересно слышать, как любовь называют наглостью, - Дэвид поднялся с кровати, делая шаг навстречу.

– Я помню, как всё начиналось… Как я был счастлив всем нашим встречам и разговорам, каждой нашей игре и затее, даже тогда, когда эти затеи становились уже не вполне невинными… Я так радовался, что обрёл детство, которого прежде у меня не было… Но видимо, я из тех, кому всего и всегда мало. Но детство кончается, и то, что было самой светлой радостью, становится самым тёмным искушением.

– Да, мы растём, и мы меняемся… И эти перемены пугают… Но ведь это то, чего хотим мы оба, хотим слишком сильно, чтобы отказаться от этого.

Рука с кольцом коснулась щеки Винтари, тот вздрогнул – кольцо казалось раскалённым.

– Дэвид, мне кажется, всё это… Это наваждение… Дэвид, сними кольцо!

– Зачем?

– Ты столько раз говорил, что… что что-то чувствуешь от него… И вообще всё это началось с тех пор, как ты его надел. Твои сны и… остальное… Я смеялся над Шин Афал, но теперь думаю, что она, видимо, права. Не знаю, как, но… видимо, это не просто кольцо. Ну, ничто не бывает просто рядом с Андо… Сними.

Дэвид посмотрел на руку с кольцом долгим задумчивым взглядом.

– Не сниму. Хотя понимаю, что это, наверное, помогло бы мне… убедить тебя в моей искренности, убедить, что это не пройдёт… Но я сумею убедить как-то иначе. Я не сниму кольцо, потому что обещал Андо. И… я знаю, о чём ты думаешь, Диус, но это не так. Я не спорю, что благодаря этой связи с Андо – может быть, она и выражена в этом кольце, я не знаю – вижу и чувствую много из того, что не моё. Как, например, тогда, когда… видел отца молодого, ещё на станции… Я ведь там не был никогда, а Андо был тогда, когда отца там уже не было. Это память, которую он сам получил… наверное, от матери… И я видел… хотя не совсем правильно говорить «видел»… его эротические воспоминания, его желания… И я не спорю, это влияло на меня, это… зажигало меня, а как могло быть иначе, если я… не только видел это глазами, но и чувствовал… руками, губами, всем телом, сердцем… Но тебя там не было, Диус. Кого-кого, а тебя он не хотел никогда. Как и меня… Не знаю, правильно ли ты понял, что тогда было, но я-то знаю… теперь знаю… Он хотел показать тебе… вывести из душевного равновесия, да… призвать нас обоих больше не прятаться от своих чувств. Он знал об этих чувствах раньше, чем мы сами поняли. Но было это – и раньше, Диус… Может быть, тебе и сложно поверить, что просто так совпало, этот подарок и моё… половое созревание… Ну, так уж случилось, что подарок на шестнадцать лет… Но дело не в половом созревании, как бы ни удобнее казалось так думать. Я люблю тебя, Диус. В удовлетворении сексуального желания себе ещё можно отказать, в том, чтоб быть с любимым существом – нет.