Олег Дивов - Второе пришествие землян

– Ну, это нормально, – ворчит Монк.

Неб обгоняет ее и с громадным сочувствием заглядывает в лицо.

– Мы забрались так далеко, как никто и никогда не забирался, – говорит он. – Не могу даже вообразить, Светла, как вы рветесь домой. Да ведь вас ничто не остановит, sawa?

– Sawa, друг мой, – улыбается она.

Вечером Люстиг объявился на командном посту, багровый от гнева. Перед собой он едва ли не тычками погонял обоих научников. На пороге разыгралась безобразно-комичная сцена. «Прошу вас, доктор Кимамета!» – ядовито настаивал Люстиг, творя приглашающие жесты. «Вы первый, доктор Люстиг!» – пятясь, дрожащим от гнева голосом отвечал Неб. «Вначале вы, доктор!..» – «Да как же я могу, доктор!..»

– Прекратите балаган, доктора хреновы! – рявкнула Светлана. – Шерочка с машерочкой, Манилов и Чичиков!..

В наступившей тишине Эрик Чан раздвинул спорщиков, словно портьеры, и прошел на свое место, где уселся с видом самурая в ожидании сеппуку.

– Ну? – строго осведомилась Светлана.

– Эти двое подбивали друг друга угнать десантный катер! – с возмущением сказал Люстиг.

Монк сардонически захохотал.

– Это правда? – спросила Светлана.

Эрик хладнодушно пожал плечами, а Неб истово закивал.

– Хотите, чтобы я заперла вас обоих до конца миссии?

– Мы хотим сделать то, зачем прилетели, – фальцетом объявил Неб. – В конце концов, я биолог, а Эрик – планетолог. А под нами, – он энергично топнул ногой в неуставной мягкой тапочке с помпоном, – целый неизведанный мир. Все, что мы желаем, так это придать миссии высокий смысл, sawa?

– Энергоресурсы корабля на исходе! – яростно парировал Люстиг. – Батареи от этих недоделанных солнц не заряжаются! А вы хотите безответственно, ради удовлетворения своей любознательности, отнять у «Гиппарха» изрядный куш мощностей?!

– Не лучшая идея, – проворчал Монк. – Случись что с вами на поверхности Транса, мы даже не сможем прийти на помощь.

– Как вы не понимаете!.. – вскричал Неб, заламывая руки.

– Вы, господа пилоты, печетесь о благополучии корабля, – вдруг заговорил Эрик, прикрыв глаза от ярости. – А вы, госпожа командир, еще и о выживании миссии. Все верно. Но нам выпал шанс на миллиард. На квинтиллион! Судьба забросила нас в будущее Галактики. Такой информации никто и никогда больше не получит. Никто и никогда! Вы же пытаетесь превратить наш корабль в склеп…

– У вашей информации найдется адресат? – злобно спросил Люстиг.

– Тишина на посту! – потребовала Светлана.

Она отвернулась к главному экрану, на котором простерлась во всю ширь ноздреватая лепешка Транса. «Мерзко. Никогда не бывала в такой ситуации. Все правы, все разделились, а мне выбирать. И наживать недругов. Но, в самом деле, зачем мы здесь? Это вопрос вопросов…»

– Полетит один из вас, – бросила она через плечо. – Тот, кого я выберу, ясно?

Пасмурное молчание.

– И пилот. Настоящий пилот, который способен совершить посадку и вернуться. Ясно?!

На сей раз оба слаженно кивнули.

– У нас три пилота…

– Два, – поправил Люстиг. – При всем… Вы, Светла, не в счет. Руководитель миссии не имеет права покидать корабль, за исключением крайней необходимости. В данном случае необходимости нет вообще. Also, два пилота.

– Тот, кого вы выберете, мэм, – напомнил Монк.

– Так и есть, – сказала Светлана. – Монк, катер ваш. Неб, вы пассажир.

Китаец, набычившись, забормотал что-то обиженное.

– Эрик, полетите в другой раз. Возможно. Если все обойдется. Я должна объяснять свое решение?

– Да, – сказали Монк и Люстиг одновременно, фехтуя взглядами.

– Неб, вас я выбрала по алфавиту.

– По алфавиту я первый! – запротестовал Эрик.

– Но не по русскому алфавиту.

– Я везунчик! – захохотал Неб, тыча бурого от гнева Эрика кулаком в плечо.

– Далее. – Светлана повернулась к пилотам. – Должность командира позволяет мне вообще ничего не объяснять. Так? Так, черт возьми?!

– Да, мэм.

– Да, командир.

– Инженер на борту для успеха миссии важнее, чем дублер пилота.

– И если я разобью катер, одной проблемой у вас станет меньше, – усмехнулся Монк.

– Вы для меня не проблема, – холодно объяснила Светлана. – Вы для себя проблема.

«Дорогой Дневник!

Мы все вынужденно приняли гипотезу Эрика, но внутренне никто с нею не согласился. С таким невозможно согласиться. Когда Чан доложил свои выкладки экипажу, никакой реакции не было. Монк пожал плечами, Неб неуверенно хохотнул, а Люстиг пробормотал под нос: “Что ж, это многое объясняет”. И все.

У мужиков явные проблемы с эмоциональной сферой.

Я играю в Наполеона, что позволяет мне занять мозг чем угодно, только не черными мыслями. Делаю сразу несколько дел. Держу связь с катером Монка. Отлаживаю на нейрокомпе для Люстига непонятную программу. То есть понятно, что и как нужно кодировать, но не очень понятно, для чего. (“Светла, вам надлежит собрать показания всех датчиков энергетических секций А и В, в то время как на другие секции можете не отвлекаться”. – “Собрать. Хорошо. И как с ними поступить?” – “Преобразовать по формуле, которую я вам сообщу, когда вы завершите первый этап”. – “Преобразовать. Отлично. А что потом?” – “На выходе у вас должны получиться либо нули, либо единицы. Видите, все просто, никто не ждет от вас волшебства. Нули – это sehr gut, а единицы – beschissen. Поначалу будет много единиц, в идеале мне нужны нулевые значения по всем датчикам. Как это у вас, у русских… И будет всем Glück. Но этим мы с вами займемся в динамическом режиме”). В этих играх за главного, разумеется, Люстиг, а Эрик как неоспоримый эксперт по арпионной физике обеспечивает ему теоретическую поддержку.

“Гиппарх” остывает. Мы экономим энергию. Защита корпуса опущена: на пылевую эрозию решено плюнуть. Нам нужно любой ценой оживить привод до того, как мы замерзнем.

Монк – классный пилот. Он не позволит катеру разбиться о поверхность Транса. А его непомерное самомнение сведет к статистической погрешности попытки Неба творить рискованные глупости.

Вчера Люстиг, чья физиономия лучше других подходит для официоза, обратился ко мне с апелляцией: “Командир Байрамова, экипаж просит разрешения временно отступить от предписанных правил личной гигиены, а именно: прекратить бриться”.

“Странно, что вы до сих пор… Разрешаю”.

Суточная щетина сообщает его облику этакую киношную брутальность. Монк понемногу становится похож на молодого Клинта Иствуда. Что же до научников, то их рожи никаких видимых изменений не претерпели.

Монк докладывает, что благополучно посадил катер. Кто бы сомневался. Я знаю, как для него важен приоритет. Первый на новой планете, это вам почище Колумба!

“Монк, вы заготовили какую-нибудь историческую фразу?”