Дэвид Вебер - В ярости рождённая

* * *

Алисия смотрела, как световая сигнализация униформы превращает ущелье в празднично украшенную иллюминацией по случаю праздника улицу. Для учебного задания майор Палациос пошла, по крайней мере, на одну уступку «партизанскому» статусу её морских пехотинцев и запретила им использовать свои нашлемные сенсоры или синт-связь управления ИЛС [Индикация на Лобовом Стекле] , но они сейчас и не нуждались в этих игрушках. Её собственные глаза – и их процессоры расширения – получали информации более чем достаточно, чтобы наблюдать методичное продвижение моделируемого огня плазменной винтовки Медрано вдоль остановленной колоны ополченцев. Полагающийся его винтовке симулятор выстрелов имел максимальное рассеянье и каждый выстрел зажигал сигналы поражения на униформе в радиусе почти десяти метров. Наиболее подходящим техническим термином для того, что она видела, подумала она, была «резня».

– У-упс-с, – произнёс Хилтон в их личном канале связи. – Личинка, похоже, что и нам перепала какая-то работа. Внимательно следи за правым флангом.

– Я вижу, – подтвердила Алисия, сосредотачивая собственное внимание на быстро рассыпающейся колоне основных сил ополченцев. Было похоже, что одно из не самых маленьких подразделений направлялось почти прямо на их позицию с левого фланга, но это было ответственностью Хилтона. Её работа состояла в том, чтобы проследить, чтобы никто не мешал ему, в то время как он будет разбираться с ними.

Что точно имела в виду приближающаяся команда, было невозможно сказать. Вероятно кто-то внизу, кто бы ни отвечал за это, всё-таки обнаружил где именно располагается позиция разрывающей их колону плазменной винтовки и решил что сможет обойти Медрано с фланга. В конце концов, Алисия и Хилтон были именно там где надо, потому что это был единственный способ добраться со дна ущелья до морпехов и похоже ополченцы также поняли, что это одно из немногих мест, не простреливаемых Медрано с его позиции высоко на утёсе. Скорее всего, подумала она, это был просто вариант «в беде любой выход хорош».

К сожалению для них у Григория Хилтона не было такой проблемы. Старший стрелок удобно устроился, оперев свою штурмовую винтовку на сошки, тщательно пристроенные ещё в то время, когда готовил себе стрелковую ячейку. Затем нажал на спусковой крючок.

Помеченные полосками холостые патроны к его M-97 должны были обеспечивать визуальные и звуковые маркёры, которые должны были позволить окружающим определить его позицию, когда он стрелял. Впрочем в данном случае его мишеням мало помогли эти подсказки, потому что у «атакующих» просто не было ни времени, ни возможностей реагировать на выстрелы. Лазерный дальномер винтовки допускал двойное использование – как указатель прицела для повышения точности огня или... для активизации сенсоров на учебной униформе.

Хилтон смёл своим «огнём» резко остановившихся удивлённых ополченцев смущённых проблесками огоньков у них на груди. Некоторые из них успели взглянуть вперёд, как будто пытаясь выяснить точно, откуда вёлся огонь. Однако большинство остальных было сильно занято обеспечением контакта своих задниц с землёй прежде, чем их снаряжения само подтолкнёт их к этому.

– Замечательно хорошая охота здесь, Личинка, – прокомментировал Хилтон, разглядывая дюжину с лишним ополченцев, которую он только что поощрил, чтобы стать особенностями местного пейзажа. – Специально для некоторых, – добавил он с усмешкой, наблюдая за выстрелами Медрано вместе с выверенным разбрызгиванием «гранат» со стороны пусковой установки Зигары совместными усилиями заканчивавших то, что начали светошумовые гранаты.

Симулированная резня была столь же абсолютна, как и внезапна, и Хилтон покачал головой, рассматривая покрывавшие дно ущелья «тела».

– В следующий раз лучше тренируйтесь, – посоветовал он несчастным ополченцам. – Здесь мы – лучшие.

* * *

– Не смеши меня, Кушива! – нетерпеливо сказал Полковник Чарва. – Даже если Чайава был прав – что не так; как ты считаешь: каким образом дюжина очевидных иностранцев сможет проскользнуть в город мимо всех наших людей, разыскивающих их?

Чарва фыркнул в отвращении. Он предположил, что это была по крайней мере частично его собственная ошибка. Выбор вин его любимого ресторана частенько соблазнял его на продление обеда сверх официально отпущенного для этого времени, но он действительно не должен был позволить случится этому сегодня. Не тогда, когда учения были в самом разгаре. И особенно не тогда, когда доклад Кушивы во время его беседы с Чайавой очень ясно показал, что его подчинённые были готовы шарахаться от любой тени без твёрдой руки его руководства, держащей их в собранности.

– Теперь, – сказал полковник, – первое необходимое действие…

– Извините меня, полковник.

Чарва поднял взгляд, недовольный прерыванием.

– Что?– рявкнул он.

– Я сожалею, что прервал Вас, Сэр, – сказала техник связи, – но мы принимаем непонятные сигналы от роты капитана Чайавы.

– Что означает ваше «непонятные»? – требовательно спросил Чарва.

– Мы не уверенны, Сэр. Это только обрывки передач их комов ближнего действия, и даже их не достаточно, чтобы получить связное представление о происходящем там. Но кажется, что они могли бы соответствовать, своего рода, нападению.

– Вот! – Чарва впился взглядом в Кушиву. – Видишь? Это то, что случается, когда офицер – младший офицер – в боевой обстановке позволяет себе отвлечься от поставленной задачи под воздействием диких фантазий!

* * *

– Теперь, – скомандовал сержант Метемич и морские пехотинцы из команды Альфа, третьего отделения, второго взвода выскользнули из позаимствованного ими микроавтобуса. Они двинулись без всякой внешне заметной поспешности, спокойно, как будто у них была законная причина находиться здесь. Группа преодолела три четверти пути от припаркованного на подобающем месте у края тротуара микроавтобуса до здания прежде, чем кто-то из ополченцев просто взглянул в их направлении.

И сократили большую часть оставшегося расстояния прежде, чем кто-то понял, что независимо от того, что на них могло быть одето, пассажиры автобуса не были янцзыцыанцами.

– Подождите минутку, – начал кто-то, и Сандовский небрежно положил свою бесшумную M-97 на борт и открыл огонь.

Глушитель винтовки был замечательно эффективен, и ополченцы лишь в удивлении смотрели на вспыхнувшие маячки поражения на своём обмундировании. После чего цепи инъекций вкололи дозы… и «мёртвые» часовые внезапно начали издавать гораздо больше шума чем винтовка, а их задницы с замечательной скоростью вошли в контакт с тротуаром.