Дэвид Вебер - В ярости рождённая

В юности Геннэди имел устойчивую и достаточно хорошо известную репутацию сексуально распущенного человека, обожающего «закинуться» психотропными модификаторами. Это не создавало ему проблем среди его собственного электората, который некоторые – и как она знала, Хартвелл (родившийся и выросший на Коронном Мире и имевший «пограничный» менталитет) был одним из них – называли столь же «декадентским», как и его самого. Тем не менее за последние десятилетия Геннэди взялся за ум, публично по крайней мере, особенно в вопросах, касающихся его сексуальных отношений. И хотя Алисия нисколько не сомневалась, что у него, по крайней мере в молодости, были серьёзные проблемы со старомодным алкоголем и запрещёнными наркотиками, она также подозревала, что они были сильно преувеличены его политическими противниками – которых у него было больше, чем кто-либо мог себе представить.

– Может и так, но одно знаю точно – ничего из перечисленного он не сможет проделать со мной, – заявил Макгвайр, вызвав дружный смех. – Но, Али, – продолжал он, смотря только на Алисию, – не думай, что от меня можно отделаться так легко! – Взгляд, который он бросил на Алисию, заставил её подозревать, что он преднамеренно превратил в смех яростное отвращение и подлинный гнев Хартвелла. – Я слышал много раз от других людей также прослушавших курс «Введение в психологию Рептилий»: «Чтобы понять ришей – надо стать одним из них!»

– Спасибо за предупреждение, – парировала Алисия. Потом подняла голову и нахмурилась.

– В действительности, – сказала она немного более серьёзно, – этот курс по многим причинам действительно по-настоящему затягивающий. Некоторые из поступков Риши, кажутся... странными, в лучшем случае, по человеческим стандартам. Собственно говоря, многие из них кажутся совершенно сумасшедшими! Но как только ты пытаешься встать на их позиции, принять способ их мышления и ценности по которым живёт их общество, все обретает смысл.

– Пожалуйста только не говори, что ты записалась в ряды приверженцев «теплых и пушистых чувств» Геннэди и его последователей!

– Конечно нет, – фыркнула Алисия, покачав головой. – Алан, тот факт, что их действия имеют смысл, не означает, что я думаю, что они все – само добродушие! Если ты пробежишься по истории Земли и до и после выхода человека в космос, то увидишь, что любой сумасшедший в истории человечества «поступал здраво» с точки зрения его собственных взглядов на события и своего вероисповедания. Это не делает таких людей как Адольф Гитлер, Хванг Чьянг-тсэя, Идризи аль-Фэхда или Наоми Юхансон сколь-нибудь менее сумасшедшими социопатами, и «понимание» Риш не заставит их волшебно вести себя так как нам хочется, независимо от того, что люди из ЩЕБЕТа могут думать. И всё-таки это интересно.

– Как скажешь, – с сомнением протянул Макгвайр. – Лично мне, тем не менее, нравится собственный взгляд на отношения человечества с Риши, хороший и простой. Они суют нос на имперскую территорию – мы пинком под задницу вышвыриваем их обратно на Ришату-Прайм.

– Такой взгляд и мне нравится, – согласился Варткес Кэлэчиэн. – Но, сержант, если ты действительно заинтересовалась тем, как Риши думают, – продолжал он, обращаясь к Алисии, – то могла бы захотеть пообщаться с Уотсом.

– Капитаном Уотсом? – спросила Алисия с лёгким удивлением.

– Именно с ним, – усмехнулся Кэлэчиэн. – Я знал Уотса задолго до того, как получил направление в Кадры. Ты ведь знаешь – я тоже был «Осой». И я попал на караульную службу в наше посольство на Ришате-Прайм, дай Бог памяти, пять или шесть лет назад. Он также был там, абсолютно податливый материал, который начальство потом превратило в шпика или, чёрт возьми, теперь, когда я думаю об этом, возможно он тогда уже проходил обучение в разведслужбе. Так или иначе, у него был контракт с Министерством иностранных дел на исполнение обязанностей помощника военного атташе. Я думаю, он провёл там по крайней мере целый год и он всё ещё оставался там, когда я получил приглашение пройти тестирование для Кадров. И возможно, что он действительно уже работал в шпионской сети, потому что позже, как я слышал, Риши объявили его персоной нон грата.

Алисия моргнула. Сфера Риштян официально объявилаУотса нежелательной персоной ? Это была отметка, которой могло похвастаться далеко не каждое личное дело кого бы то ни было из Корпуса Морской Пехоты!

– Возможно стоит пообщаться с ним, – сказала она, подумав. – Интересно узнать его мнение о Чужих. Спасибо, Варткес.

– De nada [Не за что], – Кэлэчиэн пожал плечами и вновь занялся своей бронёй.

Алисия последовала его примеру. Лейтенанты Стрэссмэнн и Пол закончили разработку порученного им капитаном Алвином плана и если за следующие семнадцать стандартных часов, оставшихся в их распоряжении до момента прибытия в Систему Фуллера, не появится никакой радикально новой развединформации, они отправятся на планету в предложенную Уотсом Зону Высадки в «лёгкой» конфигурации. Алисия и сама предпочитала двигаться налегке вместо того, чтобы тащить на себе тяжёлую плазменную пушку, которую, если бы не активная броня, она и удержать бы не смогла и которая, между прочим, была её штатным оружием, когда рота высаживалась в «тяжёлой» конфигурации. Плазменная пушка, особенно в версии Кадров, была далеко не прецизионным оружием. В значительной степени это был «последний довод королей» – всё или ничего – и которая оставляла потенциальным военнопленным не очень много шансов всё-таки попасть в плен, и Алисия в преддверии нынешней операции явно предпочитала иметь при себе нечто немного более гибкое чем этот монстр, особенно если ей придётся стрелять в террористов в непосредственной близости от заложников, жизни которых ей и было предписано сохранить. И Пол был прав насчёт той местности, через которую они должны были пройти. Чем менее нагружены они будут, тем быстрее выйдут на рубеж атаки.

В то же самое время, она должна была признать, что какая-то часть её всё-таки предпочла бы иметь при себе немного более тяжелое оружие. Она оставила Михаэлю Дорну и Обазеки Озаябе их плазменные винтовки, а их крыльям, Эдуарду Бонрепо и Шэй Хо-жай, на сей раз достались лаунчеры вместо гранатомётов, которыми те обычно были вооружены. Но это было всё тяжёлое оружие, с которым будет высажено её отделение, и она искренне надеялась, что его окажется достаточно.

Она завершила тестирование свой брони и закрыла канал синт-связи. Индикаторы всех систем переливались зелеными огоньками и она, сдвинув брови, внимательно осмотрела запасное оружие и снаряжение, навешенное на «разгрузку».

«Правила боя» однозначно требовали, чтобы все коммандос имели при себе запасное оружие, хотя Алисия не могла вспомнить, когда в последний раз она слышала о каком-то десантнике Кадров, который в реальной операции действительно воспользовался им. Обычно для этих целей она использовала трёхмиллиметровый «Colt-Heckler & Koch» – CHK – автоматический пистолет с разными режимами огня, снаряженный трёхмиллиметровыми подкалиберными пулями, чьи двухмиллиметровые дротики были способны пробить всё за исключением активной брони. На сей же раз вместо этого она вооружилась нервнопаралитическим дисраптором, хотя и сейчас не была уверенна, что не прогадала с выбором. Потенциальной проблемой Кольта, даже без использования спецбоеприпасов, была возможность сверхпроникновения пуль, тогда как узкий луч дисраптора оставлял за целью мёртвую зону. Но всё дело было в том, что она всегда ненавидела дисрапторы, считая их самым неприятным способом смерти. Конечно она должна была признать, что смерть есть смерть. И неважно, приятная она или нет. Но она знала и то, что последствия для здоровья оставшихся в живых после выстрела дисраптора были просто ужасны. Даже при современном уровне медицины.