Кир Луковкин - Пилигрим (СИ)

- Мы их не тронем? - Вед, похоже, начинал запоминать кое-какие уроки.

- Верно, - кивнул Онерон. - Пусть убираются и расскажут другим, что сюда лучше не соваться. Понятно вам? - он наклонился над одним южанином. Тот закрыл голову руками, ожидая удара.

Поверженных поставили на колени, и Онерон решил добавить в эту страшную сцену немного театрализованного действа. Он взял в ладонь горсть песка поднес ее каждому врагу под нос и демонстративно сдул этот песок в западном направлении. А потом указал пальцем и произнес:

- Прочь.

Бойцы тут же, пинками и оплеухами, подняли врагов на ноги и погнали туда, откуда те явились. Никогда еще Онерон не видел, чтобы люди так быстро убегали, взметая под пятками фонтаны песка. Отряд возликовал, потрясая оружием. Все веселились. Победа!

Тела обыскали. В руках у северян оказалось множество трофеев, которые свалили в кучу. Их предстояло хорошенько изучить, чтобы узнать о враждебном племени побольше и, возможно, что-то перенять. По приказу Онерона уцелевшие стрелы вынули из тел, а трупы захоронили.

Вечером устроили сытный пир и пляски до изнеможения.

Народ Онерона именовал себя «маоры». В переводе с туземного языка это означало «бегущие за ветром». Воздух имел для люминитов огромное значение. Они могли отличить тысячи дуновений и порывов, для каждого из которых имелось свое, особое наименование. Они обладали потрясающим обонянием; один и тот же запах имел разные оттенки в зависимости от времени суток, а членов племени идентифицировали по ароматической шкале. Дети своего штормового мира.

С момента символической победы над варварами Онерон стал вести летопись Новой эры человечества. Он составил грандиозный план развития будущего селения, которое неизбежно превратится в город, а потом и столицу нового государства маоров. Работая над планом, Со понял, что пять лет его пребывания среди людей - ничтожный срок для такого мероприятия. Слишком многое предстояло сделать. Что ж, он наметит хотя бы основные векторы развития. Но даже на это едва хватит отведенного времени, разве что не есть и не спать, заниматься созиданием круглые сутки.

Особенно тяжело было в первый год. Все приходилось начинать с нуля, словно заполняя чистый лист. Для начала поселенцам следовало решить остро вставшую проблему питания - тридцать с лишком ртов надо было как-то кормить. Выручили охотничьи навыки и кишащая непуганой дичью округа. Онерон заново отловил рогатую скотину и кое-какую птицу, яйца которой можно было есть. Так началось одомашнивание диких животных. Каждый свой шаг он подробно объяснял соплеменникам и просил Веда, чтобы тот тоже втягивался в процесс просвещения. Очень скоро маоры оценили пользу содержания коров, свиней и куропаток. Коней, оставшихся после набега, использовали как тягловую силу. В первое лето Со отобрал корнеплоды и овощи, которые быстро созревали и засеял ими вспаханный огород. Злаки, что колосились на старом поле, собрали и просеяли. Зерно растолкли в муку; маорам был представлен процесс выпечки хлеба. Так же быстро была освоена и рыбная ловля. Еды хватало и, что самое важное, оставались излишки, которые можно было откладывать впрок. Призрак голодной смерти исчез. Люди узнали собирательство, земледелие и животноводство.

Хлипкие дырявые шалаши канули в прошлое; на смену им пришли крепкие одноэтажные домики из обожженного кирпича, с деревянными крышами, с окнами и дворами, с амбаром и очагом. В центре селения заложили площадь, которую концентрическими рядами окружали ряды домов. С каждым годом их количество возрастало, и от центра протянулись радиальные улицы. Дом Онерона с молчаливого согласия нарекли - ни больше, ни меньше - Обителью, дом Веда - Первым очагом. Вед стал первым среди равных, а Онерон его мудрым наставником и отцом целого народа. Возражений не было - люди прекрасно видели мистическую связь обоих. За первый год общими усилиями создали основную массу орудий труда, без которых новый быт маоров сложно было бы вообразить. Ножи, молотки, чаши, копья, плуги, мотыги... Закладывались основы технологии, чему способствовали занятия по арифметике, письменности и азам геометрии. Алфавит оказался слишком сложным для восприятия, и пришлось заменить его иероглифами, которые наносили на специальные таблички остро заточенной костью. Знание о временах года расширилось: маоры узнали про месяц, неделю и счет времени, про астрономию и солнечные часы, про циклы зимнего и летнего солнцестояния. Онерон выработал систему условных единиц измерения - сажень, локоть, горсть, пуд, дневной переход.

Проходчики обошли местности, и по их описаниям Онерон составил первую географическую карту. Он уже видел направления будущей экспансии. Во-первых, побережье. Затем взгорья к северу от реки. Предстояло лично осмотреть владения и узнать, какими ресурсами располагает племя, чтобы планировать развитие. Для начала он хотел ограничиться малым, присваивать небольшие участки земли, ведь можно и подавиться чрезмерно большим куском. Постепенно, со временем эти территории отойдут к маорам. Вот что он обнаружил. Отмели реки содержали залежи красной глины, в распадинах взгорий проступали гранитные и железные жилы. Что ж, неплохо. Густой лес даст им древесину, из каменных глыб можно будет сработать плиты и блоки. Показывая маорам трофейные сабли, Онерон проводил пальцем по лезвию и рассказывал, как можно сделать такое прочное и смертоносное оружие, как плавить металл и придавать форму горячему, податливому куску.

Направлений в работе становилось все больше, и уже можно было приступить к разделению труда. Перед сельчанами ставили выбор - какое занятие им по душе? Человек избирал ремесло, обещал преуспеть в нем, совершенствуя свои навыки. Каждый работал, чтобы обеспечивать нужды всех, а уж потом и себя. Общественное становилось выше личного - того требовала ситуация. Маоры по-прежнему жили общиной, но уже родоплеменной. В селении появился свой рыбак, плотник, охотники, дровосек, снабжавший общину топливом и заготовками. Женщины готовили пищу, рукодельничали, трудились на грядках. Кто-то возился со скотиной в большом хлеву. За любым советом в любой момент можно было обратиться к Фаэту; достаточно пойти в Обитель или поймать его за каким-нибудь занятием, например в ангарах, подсчитывающим запасы, или у реки, мастерящим вместе с Ведом первую лодку.

Селение разрасталось. Все новые маоры приходили с севера и присягали Онерону на верность - слухи о чудесном месте на берегу моря, где всегда будешь сыт и защищен, распространялись молниеносно. Они появлялись поодиночке, что случалось очень часто, по двое или трое, семьями и группами. Каждый новоприбывший учился и занимал свое место в обществе племени. Их обучал уже не Онерон, а Вед и его соратники, мастера в своей области. Селение получило название Тарот, и спустя год после сражения с южанами в нем жило уже около двух сотен человек. Возникла необходимость в зодчих. Требовалось возводить все больше домов. От хорошей жизни женщины рожали детей, те подрастали, близился момент, когда им и приезжим детям потребуется наставник и школа. Онерон со всей серьезностью подошел к решению этой задачи. В Тароте постоянно бурлила жизнь - пугая кур, носилась детвора, нес дрова дровосек, рыбак возвращался с уловом, кожевник выделывал звериную кожу, чтобы из нее получились удобные мокасины или накидка. То и дело, по улочке проходил гончар с утварью для новой семьи или кузнец нес плотнику лезвия для мотыг. И у всех на лицах читалось оживление, торопливая тяга к сытной жизни, которой они так долго были лишены. Новый день - новая песня. Месяц прошел - на дом в Тароте прибавилось, и очередной путник робко стоит перед главными воротами.