Макс Гришин - Проект Орион

— Уйди, Йорг! Уйди по-хорошему. А то выстрелю, ей богу! — Виктор сильнее надавил пистолетом в грудь, чувствуя сквозь одеяло прохладу металла ствола. Йорг замолчал и вскоре его фигура совсем исчезла из виду. Виктор опустил пистолет вниз и тело его медленно повалилось на матрац.

Сколько часов или дней продолжался его сон он не знал, но когда он снова проснулся, боли уже не было. Оставалась лишь слабость в руках и ногах и холод, пробиравший сквозь одеяло и кожу холод. Он приподнялся с кровати и растер свои замерзшие пальцы. Изо рта шел пар. Хотелось пить. Он потянулся к фляге и услышал нехарактерный для нее звук. Он посмотрел внутрь, там плавали кусочки льда. Температура в корабле была уже давно ниже нуля.

— Надо растопить костер… — проговорил он и тут же ответил самому себе, — хотя надолго это не поможет! Надо идти туда, за мост, где нормальные стены, где нормальная печь! — он приподнялся на ноги и с трудом, чувствуя в себе слабость, начал натягивать на себя брюки и куртку. Только сейчас он увидел свое истощенное тело. Руки, похожие на спички, живот, а котором отчетливо виднелись очертания ребер. Сколько дней лежал он в этой болезни, сколько дней не ел?

Он оделся, поднял воротник и подошел к столу. Он хотел есть и его голодный взгляд пробежался по столу в поисках энергетических таблеток. Он готов был съесть за раз их сразу несколько штук, но женская фигура, сидевшая рядом, в кресле, спутала все его мысли. Это была Алисса, точнее ее видение, он узнал очертания ее темного лица, отвернутого куда-то в сторону.

— Чего ты от меня хочешь? — угрюмым голосом спросил он у нее. — Зачем пришла?

Алисса не отвечала, он сидела неподвижно и смотрела в стену перед собой.

— Здесь недавно был Хью, он… он тоже приходил ко мне, — Виктор говорил тихо, будто стесняясь вслух признавать свои видения даже перед ней. — Я выстрелил ему в лицо и… он больше не придет. Ты… — проговорил он уже совсем тихо, садясь на кресло рядом, — …ты прости, что так вышло, никто из нас такого не ожидал. Вся эта миссия, все, что здесь произошло и происходит, это… все это не то. И то, что должно было открыть нам путь в другие миры, открыло нам путь лишь в ад.

— Все произошло так, как должно было произойти, на все есть воля божья, — не отворачиваясь от стены ответила ему Алисса.

— Все пошло не так, — Виктор покачал головой. — Мы должны были открыть способ решить земные проблемы, а по факту, — он усмехнулся и кивнул головой куда-то в сторону двери, — открыли лишь разрушенные остатки цивилизации, которая убила саму себя. Мы надеялись на прогресс, на общество, которое бы он изменил. Но все наши надежды оказались лишь бредовым дерьмом, которое текло из наших ртов. Воздух, вода, почва, вся природа вокруг, все то, что нас окружало, все то, чем мы вдохновлялись, питались, жили… все стало грязью, смешанной с радиоактивными осадками. Дождь превратился в кислоту, которая убила даже крыс и тараканов. Птицы, животные, растения, делившие с нами этот мир, погибли вместе с нами тогда, когда мы перестали понимать друг друга… А ты говоришь Бог… Бог, по-твоему, сделал все это?! Мы, допустим, это заслужили, уж слишком много мы сделали здесь не того. Но они-то? Где же ковчег с животными и растениями. Где «каждой твари по паре»? Ведь, в отличие он нас, они-то не порочны!

Алисса молчала. Она продолжала сидеть неподвижно и смотреть в стену перед собой.

— Молчишь, потому что не знаешь, что возразить, — тихо проговорил Виктор. — Твой Бог не любит нас, да никогда и не любил. Бог, он допустим где-то и есть, но если он есть везде, если он присутствует везде во Вселенной, от этой крошечной Земли до той галактики в тринадцать и пять миллиардов световых лет отсюда; во Вселенной, где бесчисленное количество звезд, где есть миллионы или миллиарды планет с возможной жизнью, какое дело будет твоему Богу до нас, до жизни на крохотной Земле?! Ведь чем что-то исправить, гораздо легче будет стереть все с лица Земли и начать заново. Хотя нет, о чем я! Зачем Богу убивать нас! Просто дай людям время и возможность, а остальное они сами все сделают! Зачем марать руки в грязи и в крови, если на самой этой Земле живет динамит, который в любой момент готов разорваться и ко всем матерям отправить всю жизнь этой планеты в небытие! Я был бы Богом, я бы так и сделал. Честное слово! Ей Богу! — засмеялся Виктор. — Там и здесь, везде, куда ни посмотри, куча цивилизаций, эти послушные, хорошо живут, по заповедям, пускай живут, во имя всего святого! Эти средние, допустим, надо бы пожурить и наставить на путь, как говориться, а эти, мы то есть, — Виктор придвинулся к Алиссе ближе, будто собирался сказать ей что-то совершенно секретное и важное на ухо, — а этих смываем нахер ядом, сажаем деревья и растения, которые этого яда не боятся и пусть растут себе дальше, пусть эволюционируют заново, пусть создают что-то новое, что-то лучшее, «Земля 2.0», так сказать! Согласна?! Согласна ведь, ну?!

— Бог не может так думать, — спокойно и тихо ответила ему Алисса. — Это существо совершенное. Злобы и зависти в нем нет, его основное желание — благо для всех…

— Да, да, да! — Виктор перебил ее, — благо для всех, пути господни неисповедимы и тому подобное. Вы все так думаете, но ведь глупо думаете! Ведь не так! Масштаб-то у Бога другой, масштаб его мыслительного горизонта гораздо больше, чем у твоей призрачной или воображаемой головы. Он управленец, он менеджер, он директор, он генерал, в конце концов! Он должен управлять всеми и управлять жестко, потому что по другому-то не понимают. Миллиарды галактик, миллиарды миллиардов солнечных систем, способных нести в себе жизнь. Ты думаешь мы одни? Одни?! Тут давеча Йорг приходил, — Виктор засмеялся, — говорит «жизнь чую вокруг», говорит «жизнь тут где-то рядом есть». Эй, Йорг! — крикнул вдруг Виктор громко, — иди сюда, разговор есть! — он оглянулся кругом, но Йорга не было, была лишь фигура Алиссы напротив. — Ну и хер с ним! Неважно, придет потом сам. Так вот, Йорг верит в то, что здесь инопланетяне везде. В Бога не верит! Технарь! Говорит «летал в космос, Бога не видел». Только вот ни инопланетян, ни Бога здесь я не вижу! Впрочем, первые-то хоть из темной материи могут быть созданы, которую мы не можем ни видеть, ни ощущать. Ну, чисто теоретически! Почему бы и нет? Ведь у нас две трети Вселенной из этой материи состоят, а организована эта материя, может быть, не хуже нашей! — Виктор вдруг замолчал, желваки заходили на его исхудавшем, заросшем лице, — впрочем… о чем я говорил? Ах да, о Боге, о нашем старом добром Боге! Так вот, допустим мы одни во Вселенной, ну допустим, хотя это, конечно, не так, наверное… Так вот, Бог, этот всемогущий управленец, президент Вселенной, который должен управлять всем этим космическим стадом баранов! Их миллиарды миллиардов в миллиардной степени! Их столько, что умом даже не помыслить. И если кто-то из них отклонился от обозначенного пути, если стал чем-то неугодным Богу, зачем ему с ними нянчиться, зачем тратить свое драгоценное время на какое-то мелкое дерьмо, которое во вселенском масштабе даже не заметно? Ведь он Бог! Ведь у него есть дела поважнее — создавать новые звезды, галактики, может даже вселенные новые. И вдруг где-то на какой-то планете Земля, находящейся на периферии галактики вместе со своим Солнцем, сидит какой-то чувак, бьется лбом о Землю и хочет, чтобы Бог его услышал и… и не знаю, геморрой его вылечил или от импотенции его избавил, или машину ему новую купил или… прислал с неба какой-то корабль, чтобы он его куда-то там увез. Так получается? Так? — Алисса молчала и Виктор продолжил через минуту. — Нет! Не так, мать! Ему насрать на меня, на тебя, на этого чувака с его импотенцией, ему насрать на всю нашу Землю, на всю нашу галактику. Если что-то загнило, то ему легче разгромить это все, засадить новыми растениями и создать новую цивилизацию, которая, уж наверное, будет лучше следовать его заповедям. Погибнут невинные? Были такие на Земле, интересно? Да если и были, не черт ли с ними?! Он как главнокомандующий, он думает о стратегии, а не о тактике! Он готов бросить роту на растерзание врага лишь для того, чтобы сохранить полк. Он думает другим масштабами, другими категориями. И учитывая наше все поведение и отношение, пусть даже друг к другу, к другим обитателям этой планеты, мы явно не те, кого следовало бы сохранить, чтобы Вселенной стало лучше. Наоборот, — Виктор помотал головой и привстал с кресла, — залить все это дело к чертям и поджечь!