Руслан Бирюшев - Рассказ второй. Верьте глазам своим

— Ну а что тогда?

Капитан развёл руками:

— Не знаю. Нужно больше информации.

— Вот именно, — Мария прикрыла глаза и резюмировала. — Ничего мы толком не знаем. Опираясь на факты… Либо на борту живое существо, либо мы наблюдаем некое явление… Либо это всё же паранойя. Тени мелькающие, ящики падающие, опрокинутый стул – те ещё признаки. Но дальнейшие действия для нас очевидны. Густав, сколько сейчас народу на корабле?

— Инженер с тремя помощниками, два десятка матросов, дежурная смена охраны – четыре солдата и сержант.

— Вполне… Хватит, чтобы организовать прочёсывание судна своими силами, — женщина подняла веки, оттолкнулась от стойки, встала прямо. — Найдём что-нибудь – будем действовать по обстоятельствам. Не найдём – эвакуируемся на землю и сообщим в администрацию порта, чтобы блокировали фрегат и вызвали помощь для более тщательного осмотра.

— А почему бы сразу так не сделать? — поинтересовалась доктор Маан. От непонятного диалога и мрачных мин офицеров по спине у неё забегали мурашки. Что ещё за «электромагнитные», и почему матрос о них знает, а она – нет?

— Если б мы в каждой похожей ситуации устраивали аврал и карантин – нас бы портовые службы прокляли, — усмехнулся Гёзнер. — То, что ты сейчас наблюдаешь, вовсе не форс-мажор, а самая что ни есть рутина… На самом деле всё не так серьёзно, как тебе может показаться. Эм говорила про паранойю – вот это она самая, во всей красе. Профессиональная черта, так сказать. Пусть выглядит чушью, мы обязаны всё проверить – для собственного успокоения. Как говаривал патер Отто из церкви в моём родном городке – ежели вокруг запахло серой, прочти молитву, не навредит.

Офицер словно оправдывался – излишне многословно и неловко.

— Нет, я понимаю, — заверила Эрика. — Не объясняй. Я ведь уже кое-что повидала с вами…

— Тем лучше. Прости, что так вышло с обедом, обязательно наверстаем позже. Обещаю. Сейчас мы проводим тебя в кают-компанию – посидишь там, посторожишь закуски, покуда не разберёмся. Эм тебе в помощь солдата даст, — коммандер подмигнул. — Развлечёшь его беседой. Или, если хочешь, выведем тебя к трапу, отправишься домой. Потом расскажу, чем закончилось.

— Я останусь, — решительно мотнула подбородком девушка. — И провожать меня ни к чему, занимайтесь своими делами. Сама дойду.

— Вот уж ни в коем разе, — отрезала майор. — Как ответственная за безопасность я с этого момента запрещаю перемещаться по судну поодиночке. Всем. До прояснения ситуации – только парами или группами. Густав, предупредишь команду…

— Внутренняя связь отключена, кроме аварийных телефонов. Я сперва наведаюсь в машинное, прикажу досрочно восстановить работу энергосистемы. Пусть хоть электрическое освещение будет. Меня проводят матросы.

— Хорошо. Тогда мы подождём в кают-компании, начнём только после того, как ты управишься. И передай в дежурку охраны, пусть пришлют нам бойца – чтоб Эрику одну не оставлять, — женщина улыбнулась. — Ещё несколько минут за праздничным столом… Их нужно использовать с толком. Ладно, всё, разошлись.

Пока они поднимались в надстройку, Гёзнер размышлял вслух:

— Я тоже не думаю, что это как-то связано с прошлыми экспедициями. Всякое, конечно, бывало… Однажды у нас во время рейса через аномальную зону трюмная крыса в какую-то жуткую дрянь превратилась, например… Даже вспоминать неохота… В другой раз пол в одном из коридоров начал излучать в видимом спектре, причём ровно по пять минут каждый день, в одно и тоже время, и без остаточной радиации…

— Но такие штуки всегда проявляются если не сразу, то практически сразу, — не оборачиваясь, заметила идущая впереди Мария. — Чудеса космоса, конечно, непредсказуемы, но как-то уж очень характерно непредсказуемы… Их последствия не умеют ждать… Хм-м… Хайнц, а где ты обед «навёрстывать» планируешь? — круто переключилась она. — Даже если всё будет хорошо, на корабль из-за проверок несколько дней не зайти будет… Давай сегодня или завтра вечером, «У печёного уткоклюва»? Эрике вполне подойдёт, очень приличная…

— …забегаловка около жандармерии, — закончил за неё Гёзнер.

— Около штаба охранки, — поправила майор. — Жандармы там только на входе дежурят. Разве это плохо? У меня будет лишний повод вести себя тихо.

Хайнц не успел ответить. Женщина остановилась перед дверью комнаты отдыха, взялась за ручку… и замерла. Тихонько, почти шёпотом, спросила:

— Слышите?

— Что? — в унисон поинтересовались доктор и коммандер.

— Музыка не играет, — майор отпустила ручку и плавно отступила на шаг. — А по времени должна ещё… Я помню пластинку…

Из-за створки донёсся звук бьющегося стекла. Глава охраны и начальник экспедиции переглянулись. Гёзнер нехорошо осклабился:

— Я оружие в каюте оставил. Ты тоже?

Женщина без лишних слов сунула руку в узкий карман своей «четвертьюбки» и выудила оттуда крошечный пистолет – тупорылый, целиком умещающийся в ладони.

— Не «ротатор», ну да ладно… — вздохнул коммандер, в свою очередь, доставая перочинный ножик. На оружие этот «клинок» не походил даже с натяжкой.

— Э… Может, я за солдатами сбегаю? — осторожно предложила Эрика.

— Одна? И пока найдёшь, приведёшь… — Хайнц отодвинул её назад и встал плечом к плечу с майором. — Пока оставайся здесь, в коридоре. Но если что – беги сразу наверх…

— А мне-то начало казаться, что вы разумные и осторожные люди… — буркнула девушка.

— Когда как. Разумная осторожность – есть умение правильно рисковать. Ну… — Гёзнер и Мария снова переглянулись, кивнули друг другу. Майор пинком распахнула дверь и с пистолетом наизготовку ворвалась в кают-компанию. Хайнц скользнул следом.

— Ууууиииииии!!! — высокий визг и стеклянный звон слились воедино. Из-за спин старших товарищей доктор Маан увидела, как нечто бесформенное, полупрозрачное, стремительно метнулось через весь обеденный стол, по дороге раскидывая посуду и покрываясь яркими разноцветными пятнами. Оно буквально слетело со столешницы, с невероятной скоростью промчалось через полкомнаты, перемахнуло через опрокинутую тумбу с патефоном и скрылось в чёрном зеве вентиляционной шахты – люк которой, оказывается, был у самого пола, в стене, спрятанный за той самой тумбочкой.

Майор проводила «нечто» стволом пистолета, но опустила оружие, так и не выстрелив.

— Бога душу!… — Гёзнер одним движением сложил нож и сжал его в кулаке. Подошёл к столу, оглядел его. — Животное! У нас на борту – животное!

В голосе его звучало неприкрытое облегчение.

— Ты не торопишься ли с выводами? — Эрика переступила через порог, прижимая к груди сумочку. Несмотря ни на что, поверить командиру очень хотелось. — Не так уж много мы только что видели…